Пора не только городским планировщикам и государственным политикам, но и военным задуматься о кумулятивном нарастании неблагополучия, связанным с деградацией среды обитания вне городов, с углубляющимися проблемами внутри мегаполиса. Они должны понять, что миграционные потоки, или антропотоки, становятся своего рода насосом, который закачивает в города потенциал для преступности, насилия, недовольства, и в конечном счете, создают условия для формирования вооруженных банд и военизированных группировок. В свою очередь мегаполисы, являясь нервными узлами нынешней глобальной системы хозяйствования, переносят внутреннее напряжение на всю мировую политику, экономику, социальную среду. Нынешние мегаполисы исполняют роль мультипликаторов, умножающих нарастающие конфликты, связанные с самыми различными проблемами — от климата до углубления социального неравенства.
Можно построить достаточно простую модель нарастания опасности и рисков, делающих неизбежной грядущую войну в мегаполисах. Агломерации или прибрежные мегаполисы являются центрами больших систем. Мегаполис окружен экологически деградировавшей природной средой и множеством средних и небольших населенных пунктов со слабой, а зачастую разрушающейся инфраструктурой. Эти населенные пункты в первую очередь принимают мигрантов, поскольку позволяют им работать в городе, а жить — в наиболее недорогих, а то и вовсе бесплатных условиях. Расползание этих трущоб поглощает землю, которая ранее использовалась для рекреационных услуг или сельского хозяйства. В результате город полностью оказывается в зависимости от логистических инфраструктур и доставки товаров и услуг из отдаленных районов государства или из-за границы. Неконтролируемый рост городов приводит не только к образованию трущоб, но и постепенной деградации старого городского ядра — оплота наиболее богатых слоев населения, которые стараются себе создать островки безопасности и комфортной жизни. Но это, в конечном счете, невозможно, поскольку внутри города пока никто не сумел соорудить ограждения или стены. Возрастающая внутренняя несвязность города снижает эффективность деятельности управления, правоохранительных структур и структур безопасности, создает условиях для повсеместной самоорганизации теневых незаконных структур. Даже если исходно эти структуры не носят насильственного характера и не являются активно преступными, то при малейшем ухудшении ситуации они стремительно криминализуются и от радикализма слов переходят к радикализму вооруженных действий. Наличие таких самоорганизующихся структур еще более усугубляется деятельностью диаспор. Этнические или религиозные диаспоры организуют, подталкивают или направляют процесс формирования теневых сетей и сращивания их с глобальными преступными сетями. Такое сращивание неизбежно ведет к появлению местных конфликтов и быстро превращает их в международные.
Вот основные характеристики среды, в которой будут происходить будущие конфликты. Это не футуристический прогноз, а проекции тенденций, с каждым днем набирающие все большую силу. Безусловно, в будущем сохранятся войны в пустыне и горной местности. Однако становится все более ясным, что привычные виды военных действий уходят в прошлое. Будущие войны — это, прежде всего, войны и конфликты в мегаполисах, агломерациях, высокоурбанизированных зонах, в литеральной среде, где все связано со всем.
Будущие угрозы: иррегулярные, гибридные и запутанныеВ условиях все возрастающего значения мегаполисов и агломераций в комбинации с их внутренней неустойчивостью меняется и характер угроз национальной и международной безопасности. Новую природу угроз можно понять через три характеристики: непостоянство участников и изменчивость методов конфликтов; гибридность, размытость угроз и запуганность; сложность и вложенность причин и следствий в конфликтах нового типа и сетей, которые в них участвуют.
Иррегулярные участники и методыКак правило, термин «иррегулярные» используется для обозначения негосударственных вооруженных групп, включая комбатантов, которые не принадлежат к регулярным вооруженным силам национальных государств, а представляют собой военные формирования террористических сетей, неформализованные вооруженные группы, создаваемые теми или иными общинами и т. п. В последнее время термин «иррегулярные» стал применяться не только к акторам военных действий, но и к их методам, включая терроризм, партизанскую войну, кибервойны и другие нетрадиционные виды войн. Эти методы, как правило, применяются для того, чтобы избежать прямой военной конфронтации с мощью государственных вооруженных сил. Они базируются на использовании конкурентных преимуществ, связанных с малыми размерами формирований, кратковременным характером прямых военных столкновений, с постоянной сменой локальных точек конфронтации и т. п. В общем и целом, они используют стратегию Давида против Голиафа, обусловленную преимуществом в оперативности, гибкости и знании местных условий.
Как правило, иррегулярные войны ведут повстанческие группировки, неформализованные образования различных социальных и политических структур, террористические сети, корпоративные вооруженные подразделения сетей организованной преступности. Причем, в последнее время во все возрастающем числе случаев негосударственные иррегулярные подразделения пользуются поддержкой государственных структур тех или иных стран, вплоть до включения в состав негосударственных иррегулярных формирований небольших подразделений специальных сил и разведывательных групп вооруженных сил этих государств-спонсоров.
Иррегулярные угрозы станут неотъемлемой чертой будущих конфликтов. Надо отметить, что в этом нет ничего нового. С 1815 года иррегулярные войны, включая гражданские войны, являются наиболее распространенной формой конфликта и составляют примерно 83 % всех войн за это время. И нет никаких оснований полагать, что эта модель изменится в будущем. Новой чертой скорее станет все более широкое распространение комбинированных конфликтов, когда в рамках одного конфликта будут происходить действия вооруженных сил различных государств и одновременно действия иррегулярных военных формирований, использующих иррегулярные методы, как против государственных вооруженных сил, так и друг против друга. Кроме того, гораздо большее развитие получат прокси войны, когда против государств будут действовать иррегулярные вооруженные формирования, финансируемые, подготавливаемые и поддерживаемые государствами. Эти государства будут до последнего отрицать свое участие в такого рода конфликтах. В этих конфликтах все стороны будут максимально использовать асимметричные методы достижения своих интересов. Обычно применение асимметричных методов связывается с действиями более слабого участника конфликта. Однако в будущем их использование станет повсеместным.
Одним из наиболее ярких примеров таких новых иррегулярных конфликтов в мегаполисах стала террористическая атака в Мумбай. В ходе скоординированной террористической атаки организации Лашкар-э-Тайба, за которой стояли пакистанские военные и спецслужбы, было убито 164 человека. Для террористической атаки были использованы рыболовные суда, которые причалили к морскому порту Мумбай. Далее террористы использовали связи в общине города для своего передвижения и рассредоточения. Все планирование и подготовку террористического акта осуществляла пакистанская межведомственная разведка ISI. Сегодня известно, что для планирования и координации действий террористов использовались закрытые спутниковые каналы связи. При этом, реакцию индийских вооруженных сил, полиции и сил безопасности пакистанская разведка отслеживала, мониторя Twitter, новостные каналы радио, телевидения и интернета, а также перехватывая переговоры полицейских по незащищенным каналам связи. Такая координация действий со стороны пакистанских спецслужб позволила точно синхронизировать во времени одновременную атаку в нескольких районах города. Это привело к тому, что индийские подразделения оказались неподготовленными, потеряли много времени и с опозданием среагировали на угрозу. При этом была достигнута главная цель террористов. Весь мир увидел неэффективность индийских сил безопасности и силу маленьких подразделений террористов. Главным в этой атаке был именно медийный эффект.
Мумбай стал первым предвестником иррегулярных гибридных войн в городах, где одновременно участвуют негосударственные и государственные субъекты и действия на локальном уровне имеют международное значение и управляются извне. В Мумбай мы увидели будущее лицо конфликтов, где гибкие, беспредельно жестокие иерархо-сетевые структуры будут раз за разом выигрывать у неповоротливых забюрократизированных государственных структур управления вооруженными силами, безопасностью и правопорядком.