Ее инстинктивные ответы ошеломляли. Она широко раздвинула свои ноги, что это было явным приглашением, и все же Талорк не был уверен, что она осознает значимость своего поступка. Он соскользнул с нее, чтобы лечь рядом. Удерживая ее запястья, он все еще мог свободно касаться ее тела, подготавливая к физическому контакту.
Больше не ощущая тяжести его тела, Абигейл негодующе застонала от разочарования и заметалась, извиваясь в безудержном желании вернуть ощущение его тела. Талорку пришлось закинуть на ее бедра одну ногу, чтобы удержать ее на месте.
Затем Талорк начал делать все, чтобы ее возбуждение достигло крайней степени, что помогло бы ей испытать только незначительную боль, которая неизбежно последует, когда он будет брать ее девственность. Он сжимал ее груди, дразня соски, пока она не начала кричать от безудержного желания.
Талорк касался каждого дюйма ее шелковистой кожи, которая пылала от возбуждения. Он хотел делать это бесконечно долго, но их обоюдная жажда большего подгоняла его к более решительным действиям. Он позволил своей руке опуститься к соединению ее бедер, скользя средним пальцем в ее распухшую, влажную плоть.
Во время своих ночных исследований ее тела, Талорк старался не нарушить ее девственной плевы, но теперь он позволил себе проникнуть глубже. Он остановился только тогда, когда почувствовал податливый барьер ее невинности.
Абигейл издала тихий, болезненный звук, и он принялся успокаивать ее короткими, нежными поцелуями в лицо и шею. Он шептал обещания и комплименты, на которые она не отвечала. Часть его мозга, которая все еще функционировал на человеческом уровне, была благодарна, что девушка была столь потеряна в своем желании, что не понимала его слов.
Иначе позже он бы чувствовал себя идиотом от того, что произносил все это.
Не вынимая своего пальца, Талорк касался тонкого барьера в ее теле, который служил доказательством, что она не играла в любовные игры, чем, как слышал Талорк, баловались многие англичанки при Дворе. Ему говорили, что английский Двор оправдывал сексуальные связи замужних, или только обрученных дам, фактически приветствуя это как своего рода романтические отношения.
И Талорк, и его волк находили это отвратительным.
Но было ясно, что его красивая, чувственная невеста не была участницей таких игр. Она была совершенно невинна и заслуживала его полного внимания во время их первого физического контакта.
С этой мыслью, Талорк обвел своим большим пальцем средоточие её удовольствия. Она задрожала, и он про себя улыбнулся. Он продолжал массировать её девственное влагалище, подготавливая ее к вторжению, и продолжал ласкать ее клитор, подводя девушку к наслаждению.
Только когда его ангел и движениями тела, и прерывистыми словами попросил о большем, Талорк расположился между ее бедрами, упершись своей твердой плотью во вход ее лона. Скользнув внутрь лишь на дюйм, он содрогнулся от неописуемого удовольствия, а девушку заставил задохнуться от шока.
— Вы во мне, — трепет сквозил в каждом слоге.
Талорк мягко качнул бедрами — и он сам, и его волк общими усилиями старались обуздать свое рвение взять ее быстро и безжалостно.
— Я буду так глубоко в тебе…
— …что дотронетесь до моей души, — закончила Абигейл, и слезы потекли из ее глаз.
Не было никаких признаков, что ей больно — волк бы сразу это учуял. Слезы были женской реакцией на его вторжение.
Но все равно Талорк спросил:
— Ты в порядке, ангел?
— В этот момент, я чувствую себя целостной.
Она не была еще тронута, пока еще не была, но Талорк не противоречил ей. Скоро это произойдет, и она все поймет. И затем она, вероятно, снова немного поплачет. Женщины. Но до тех пор, пока это было не от боли, он будет терпеть ее женскую эмоциональность.
Он толкнулся глубже, и головка его члена натолкнулась на барьер ее невинности.
Абигейл посмотрела на него, в ожидании, что он будет двигаться дальше, но у Талорка был лучший план. Он выгнул свои бедра так, чтобы протиснуть свою свободную руку между их телами. Оставаясь неподвижным, балансируя возле барьера ее девственности, большим пальцем он ласкал ее клитор.
Абигейл прошептала его имя, а ее дыхание становилось все более прерывистым. Талорк не довел ее до кульминации за две прошлые ночи, обучая ее тело жаждать большего. Но это случилось теперь, и как только Талорк почувствовал, как конвульсии ее оргазма накрывают ее, он рванулся и полностью вошел в ее податливое лоно.
Все в нем кричало продолжить движения, но он был воином-криктом, а не неопытным юнцом, чтобы свести на нет всю его подготовку к этому моменту.
Талорк позволил ей пережить и боль и наслаждение, прежде чем начать двигаться. Он мог достичь собственного оргазма, и если бы позволил себе, то вероятно кончил бы, взяв ее несколькими сильными ударами плоти, но он жаждал большего.
При каждом толчке, Талорк вращал бедрами, заставляя Абигейл задыхаться от явного наслаждения. Он всеми силами сдерживал себя, стараясь доставить своей жене как можно больше удовольствия. И только когда он почувствовал, как она опять сжимается вокруг его плоти, когда она выкрикнула его имя и испытала оргазм во второй раз, Талорк позволил себе кончить.
Проснулась Абигейл с легким болезненным ощущением между ног. Без сомнения, оно могло быть намного сильнее, если бы Талорк так о ней не заботился. Благодаря ему, эта ночь скрепления их брака стала особенной. Но на этом все не закончилось.
После акта любви, он отнес ее к водоему и нежными прикосновениями вымыл ее тело, в то время как она, полностью изнуренная, дремала в его объятьях. Абигейл не знала, как долго они пробыли в горячем источнике, но точно знала, что не забывала прижиматься к нему во сне.
Но все же, так же, как и каждое утро со времени вступления в брак, проснулась Абигейл одна. Ее одежда аккуратно свернутая лежала на шкурах. Здесь же была и еда, чтобы позавтракать. Абигейл поела, потом расчесала волосы и наконец, надела плед, стараясь сама укладывать складки нужным образом — ведь Талорка не было рядом, чтобы помочь.
Когда девушка вышла из пещеры, то увидела, что не муж ждет ее, а Найэл.
Абигейл скрыла свое разочарование и смущение, которое, будучи совершенно бесхитростной, не чувствовала прошлой ночью.
— Где твой лэрд? — спросила она.
— Он также и твой лэрд, леди.
— Он — мой муж.
Найэл улыбнулся, заставляя оказавшегося по близости воина вздрогнуть от удивления. Абигейл проигнорировала его и снова обернулась к огромному воину.
Поигрывая мускулами, Найэл скрестил руки на груди: