— Мне щепоточку сладких конфеток и немного Вискаса для моего пёсика, — сказала миссис Броунс продавцу «Легкого перекусона», сразу же, как вошла в магазинчик, — сегодня пятница, и мы с Арти решили себя повеселить. Да, Арти? — обратилась она к своему маленькому другу.
— Вы прекрасно знаете, что собакам сюда заходить нельзя, — немного трусливо произнёс мистер Вилкинс, — на двери написано.
— Прости старую леди за то, что не взяла очки, — улыбнулась старушка.
— Это уже не впервые, миссис Броунс. В прошлый раз вы уже…
— В прошлый раз, — перебила бабулька, — я была не в силах произнести даже своё имя, ты же знаешь: мы с подружками, когда играем в Бинго…
— Миссис Броунс, всем известно, что у вас нет подруг. Выйдете с собакой на улицу.
— Ох, какой же ты баран толстоногий! — крикнула старая леди и быстро вышла из магазинчика, стукнув дверьми. — Ты ещё узнаешь, что можно, а чего нельзя, — улыбнулась старушка, в руках которой ниоткуда появился пакет с едой, которую та заказывала.
Напевая какую-то песенку годов Великой Отечественной войны, бабушка зашагала в сторону своего дома.
Когда была я молода,Моя рука была упруга.Тогда я делать все могла —Не нужно было даже друга.
В момент, когда она переходила дорогу, из магазинчика «Легкий перекусон» донёсся громкий крик. Казалось, будто человека режут на части.
— Око за око, — растаяла старушка в улыбке на все тридцать два её вставной челюсти и зашагала дальше.
По дороге ей встретились маленькие бесенята — мальчишки, для которых школа больше не была вторым домом. Бабуся всегда знала, что они станут главарями в уличных бандах.
Солнце уже взошло над домиками, и тени спрятались. Казалось, что без воды здесь выжить невозможно. Пёсик тянул женщину куда-то вперёд, поэтому остановиться на мгновение, чтобы выпить стаканчик холодного сока, не было возможности.
— Пуковка, сладенькая моя, что ты там учуяла? — еле успевала за своей любимицей хозяйка, — что там? Я не могу бежать быстрее.
Но собака не обращала внимания. Она тянула бабушку куда-то за угол… через перекрёсток… а там, в сторону кладбища.
— Артик мой, малютка, ну и шутки у тебя, — уже бежала старушка, перепрыгивая через кусты, будто атлет старой закалки.
Они подлетели к забору: старое кладбище, на которое уже давно никто не заходил, серело, как бельмо на глазу зелёного города. Сухие листья, никем не убранные, бурьян, который рос там, где хотел… Бабушка, пакеты которой были почти пустые от быстрой прогулки, подошла к калитке. Пёсик сел возле хозяйки и, блеснув глазками, замахал хвостиком.
— Ты уже устал? — доставала что-то из своей сумочки старушка, — сейчас… где они, чертяки эдакие… дурные ключи…
Пёсик начал скулить, будто прося о чём-то.
— Сейчас, сейчас, потерпи, — шуршала своими причиндалами бабушка, — наверняка забыла их где-то дома.
Неподалёку проехал автомобиль, сигналя фарами и клоксофоном.
— Миссис Броунс, — послышалось сзади, — вам письмо!
— Господи, так и умереть можно! — резко повернула голову старушка, услыхав голос соседского почтальона. Он держал в руках пакет. — Артик, ты хоть бы гавкнул. Незнакомый человек подходит к твоей беззащитной хозяйке, тычет ей что-то в лицо, а ты сидишь и смотришь… Мне где-то расписаться?
— Да, миссис Броунс, вот здесь и здесь, — показывая на галочки, сказал почтальон, — удачного дня!
— И тебе! — ответила старушка в сторону парня, убегающего вместе с велосипедом.
Даже не глянув на конверт, старушка продолжила рыться в сумке, а пёсик, высунув язык, смотрел на это бесплатное шоу: лисица на шее миссис Броунс крутилась туда-сюда, как живая. Вдруг в сумке послышался какой-то звон.
— Наконец-то, — улыбнулась старушка и толкнула калитку. Та открылась, будто на ней и замка не было.
Женщина вошла и зашагала по тропинке, отпустив пёсика самого гулять по кладбищу. Она шла медленно, глотая горячий воздух и наслаждаясь видом могил. Каменная дорожка вела всё дальше и дальше, через огромные деревья и папоротник. Спустя мгновение миссис Броунс уже нельзя было называть старой: нежная загорелая кожа вместо старого и бледного лица, уже не было страшной лисицы на воротнике и этого уродливого манто. Изменилась и походка. Прибавилась утончённость. Это была другая миссис Броунс… лет на 30 младше. Она подошла к старому дому, стоявшему в центре кладбища, поднялась на веранду и тихонько постучала в дверь… К ногам своей хозяйки подбежал пёсик. Женщина постучала ещё раз. Уже более настойчиво. Послышались тяжёлые шаги.
— Ну, наконец-то, болван, — так же по-старому говорила женщина, ты у меня получишь.
Дверь открыл огромный детина в костюме дворецкого. Он был похож на… банан.
— Я от тебя с ума сойду, — оттолкнув слугу, дама прошла в дом. — Какие новости? Никаких? Ну и слава Богу, — не дала ему ответить миссис Броунс.
Она бросила на диван, стоявший посреди тёмной прихожей, оставшиеся вещи, принесённые из магазина.
— Если найдёшь там что-то живое, убей, не раздумывая. А ужинать буду в шесть по центральному времени.
Женщина прошла по направлению к освещённой комнате. Старый дом времён Первой мировой войны. Со стороны могло показаться, что место совершенно никем не обитаемо: паутина было всюду, поломанные дверцы шкафа, разбитое стекло — здесь мог поселиться только сумасшедший. Или такая сумасшедшая, как миссис Броунс.
Она подошла к дверям с надписью «Глафира Броунс. Верховная ведьма», и, еле прикоснувшись рукой к дверному замку, вошла в кабинет. Он был внушительных размеров и, на удивление, был обставлен по последнему слову техники. 60-х годов. Здесь был и стол, и кресла, и даже телевизор, а вдоль стены расположились шкафы, забитые старыми книгами. Паутина отсутствовала. Это был чистый островок в море огромного старого дома.
Не прошло и десяти минут, как в кабинет Королевы начали заходить люди. Неискренне улыбаясь, они прятались за спинами друг у друга в надежде остаться незамеченными. Но получали все. Вначале досталось министру погоды Илье Никитину за атмосферное давление на севере Филадельфии, затем министру пропаганды за плохое освящение магической деятельности в Британии, министру кончины — за название его должности. Но больше всего Королева раскритиковала политику премьер-министра Олупия Женевьева. Обсудили и вопрос о насланном на Королеву проклятии, заставляющем её превращаться каждый месяц в злобную старуху.
— Rucha! Не понимаю, чем вы все занимаетесь! — кричала женщина. — До сих пор не говорите, кого сожжёте в Новогоднюю ночь, нет имени той сволочи, которая из меня сделала мегеру. Да что это такое? За что вы все деньги-то получаете? За что власть-то получили безграничную? Чтобы сидеть и решать вопросы! Ну и где решения? Где ответы, я вас спрашиваю!? Нет ответов?! Я сегодня же распоряжусь, и министерство внутренних дел выльет в прессу всю секретную информацию о вашей тайной деятельности! Вы этого хотите? Или хотите помочь своей Королеве?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});