«Черная медуза», спустив паруса, пришвартовывалась к причалу. Вдоль него, насколько хватало взгляда, в бесчисленном количестве выстроились корабли. Большие и маленькие, высокие и низкие, с одним, двумя, тремя, четырьмя парусами. Встречались и вовсе без паруса, зато с несколькими рядами весел. Полукруглые, словно разрезанное пополам яйцо, и плоские, как брошенная на воду доска. Похожие на гигантские плавающие дома, вышиной в несколько палуб, и однопалубные, больше напоминавшие самодельные рыболовецкие лодки.
Причал буквально кишел людьми, одетыми в самые разнообразные одеяния и говорившими на десятке языков. У Оливера перехватило дыхание. С плохо скрываемым интересом он принялся пожирать метавшимся в разные стороны взглядом открывшееся ему зрелище. Вот ишак неспешно катит телегу с бочками. У телеги вместо обычных колес с осями — узкие деревянные болванки. Они стучат так громко, что закладывает уши. А вот лысый мужик, ростом ниже десятилетней Джейн из приюта, но с таким огромным животом, что его не смогла скрыть даже широченная туника. А за ним едет одноместная повозка, а в нее впряжено странное животное с огромными ушами и длинным отростком вместо носа. На повозке восседает важного вида человек. Многие из проходящих мимо кланяются ему, снимая головные уборы. А затем Оливер заметил на другой стороне, чуть поодаль, группу мужчин и женщин с осунувшимися хмурыми лицами. Руки и ноги у них скованы кандалами.
«Рабы…» — Настроение резко упало и, утратив всякий интерес к происходящему вокруг, Оливер попытался высвободиться.
Не тут-то было. Боцман знал свое дело и связал его, как сам признался с невероятно довольным видом, специальным узлом, лично им придуманным.
На палубу между тем с важным видом выплыл Альд Аир. Он подмигнул ему с сестрой.
— Потерпите, скоро все закончится. И главное — без фокусов.
— Еще чего захотел! — Оливия дернулась. — Помогите! На помощь! Меня с братом схватили разбойники и хотят продать!
— Кричи сколько хочешь, — капитан не сделал ни малейшей попытки ее остановить, — тут и не такое видали. Мы в Бахаре, глупышка. Крупнейшем в этом регионе центре работорговли. Здесь ты — моя собственность. И никто не придет тебе на помощь. Только горло зря надорвешь. — Он обернулся. — Долго еще собираетесь возиться? Давайте, заканчивайте. Скоро наступит жара. И оденьте девчонку в более подходящий наряд.
Протестующую Оливию увели вниз, чтобы вскоре привести обратно. Теперь на ней вместо ужасных штанов и огромной рубашки красовалась короткая приталенная туника без рукавов и открытые сандалии с длинными, до колен, ремешками.
— Замечательно, — удовлетворенно хмыкнул Альд Аир, оглядывая ее с ног до головы. — Этих двоих — в повозку.
Оливер почувствовал, что его грубо толкают в спину. Нехотя он начал спускаться по узким сходням на забитый людьми причал. Неподалеку стояла маленькая повозка, запряженная худым мулом, видимо предназначавшаяся для него и Оливии. Кинув прощальный взгляд на палубу, в надежде в последний раз увидеть Рэнделла, он среди сновавших по ней в разные стороны матросов сумел заметить только хмурого Марко. Парень, глядя под ноги, скорым шагом направлялся к входу в трюм.
— Пошел! — принялся понукать мула сидевший на козлах возничий.
Животное, неспешно передвигая ногами, потрусило вдоль причала. С каждой минутой становилось все жарче. Солнце, несмотря на раннее утро, припекало нещадно. Оливер помимо своей воли заметил, что почти не видит деревьев. Вначале он подумал, будто их специально срубили, чтобы в порту стало больше места, но, когда они углубились в город, понял, что такое здесь повсеместно.
Местная архитектура также заметно отличалась от той, к которой он привык в Лавинии. В большинстве своем город состоял из двухэтажных домов с плоскими крышами, хотя изредка попадались высотой и в три этажа. И почти в каждом из них на окнах имелись деревянные ставни: вероятно, для защиты от солнечных лучей. Здания, как отметил про себя Оливер, не жались к соседним, а напротив, отстояли друг от друга на приличном расстоянии. А улица, на которую они сейчас выехали, с первого взгляда поражала своей шириной и простором. На ней, как быстро прикинул Оливер, с легкостью могли разъехаться сразу три повозки. И, невиданное дело, улица шла все время строго прямо, не пытаясь даже слегка свернуть в сторону. В Лавинии такое и близко не встречалось.
— Знай, я с тобой по-прежнему не разговариваю, — Оливия наклонилась к его уху и быстро зашептала, — и до сих пор тебя не простила. Но у меня появился план.
— Какой? — так же шепотом, не поворачивая голову, словно продолжая любоваться очередными красотами, поинтересовался Оливер.
— Я делаю вид, что мне стало плохо, и теряю сознание. Ты вырубаешь возницу, и мы сбегаем.
Шанс действительно предоставился отличный. По какой-то причине Альд Аир и его люди остались далеко позади, а с ними сейчас находился только один человек, управлявший мулом. Правда, превосходный расклад напрочь портило одно обстоятельство.
«Вырубить возницу… легко сказать. Я, конечно, с удовольствием. Только как?» — мрачно размышлял Оливер, в очередной раз пытаясь высвободиться из намертво опутавших его веревок.
— Ах… — вскрикнула Оливия и, закатив глаза, начала вываливаться из повозки.
Выглядело настолько правдоподобно, что Оливер в первый момент растерялся, испугавшись за сестру, но затем истерично завопил:
— Ей плохо! Помогите!
Извозчик натянул поводья, останавливая мула. Оливия перегнулась через край, повиснув вниз головой, словно выброшенная кукла.
— Что такое? — Мужчина обернулся. — Положи ее в середину, пока не упала.
Оливер сверкнул глазами.
— Как? Я связан.
Оливия начала медленно сползать, еще немного — и она рискует удариться головой о вымощенную камнем дорогу. Оливер попытался ее удержать, прижав коленом, но тщетно. Ворча, извозчик спрыгнул с козел и в самый последний момент успел подхватить ее под локти.
— Ай! — закричал он, отшатнувшись в сторону. — Кусаться вздумала?
И тогда Оливер пнул его ногой. Целился в голову, но, не обладая должными навыками, угодил в грудь. Мужчина, издав глухой, отрывистый возглас, повалился в придорожную пыль. Оливия вскочила и скомандовала:
— Бежим!
Оливер с трудом слез. Без привычной помощи рук было неудобно, и дело заняло некоторое время. Сестра, уже стоявшая в начале уходящего в гору переулка, в нетерпении поглядывала на него.
— Быстрей ты, быстрей! — Оливия принялась нервно кусать губы.
Наконец справившись, он поспешил к сестре. Переулок вел в неизвестность, но она была намного лучше того, что их сейчас ожидало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});