Наступит день, когда он будет голодать, Навлекая на себя позор и бесчестие, —
напевал надтреснутым голосом старик у артезианской скважины близ Худдура, глядя, как молодые пастухи вытягивали ведро за ведром для сгрудившихся в ожидании верблюдов. Изредка он подавал им советы о том, как экономнее расходовать силы, потом брал в руки ветвь дерева аддэ и чистил ею зубы. Обычно старики не участвуют в поении, ограничиваясь наблюдением и мудрыми подсказками.
Одному человеку не под силу напоить 50—100 своих животных из колодца глубиной от 5 до 20 метров.
Из темного колодца в пучине земли Кожаное ведро, огромное и тяжелое, Вытаскивают вместе братья, Или это делают мой сын и его дядя, Брат моей жены…
«Пастухи держат свои стада вместе и одновременно отдельно», — прямо намекает пословица на те законы, которые диктует нужда в водопое. Кочевники по обыкновению помогают друг другу. В помощи пастуху никто никогда не отказывает.
Я не женат на его дочери, Я не его почетный гость, Нагрянувший ночью. Я помогаю поить его несметное стадо, Потому что люблю верблюдов, —
без околичностей объясняет этот обычай один из таких безотказных, добровольных ассистентов. Чувство коллективизма, осознание взаимозависимости людей диктуются здесь самой суровой природой, рождаются в процессе общего труда.
Плата за любовь и кровь
Библейское сказание гласит: Авраам, посылая гонца в Месопотамию за невестой для своего сына Исаака, дал посланному девять бактрианов — в качестве выкупа за невесту. В Сомали и сегодня соблюдается эта старинная традиция, называемая «ярад». Свадьба позволяет установить тесные связи и сотрудничество не только между семьями, но и между кланами. Жених и невеста должны быть достойны друг друга. У человека со скромным достатком мало шансов на свадьбу с признанной красавицей. По обычаям, максимум, на что он может рассчитывать, так это на брак с женой умершего брата. Но чем многочисленнее стадо жениха, тем больше чести ему. При таком подходе на физические дефекты и недостатки кандидата смотрят сквозь пальцы и родители, и невеста, свято верующие в принцип: «Стерпится, слюбится — лишь бы были верблюды».
Молва твердит: он низкорослый, Но у него есть верблюды! Говорят, что у него противное лицо. Тоже правда, но он не трус и не лентяй…
За вескость выдвинутых аргументов эту песню любят и мужчины и женщины. Еще более откровенна и прямолинейна народная пословица: «Владело бы дерьмо верблюдами, к нему бы обращались: о, мягчайшее!», которая примерно соответствует русской: «Добр Мартын, коли есть алтын».
Вслепую, не выяснив материального положения невесты, или руководствуясь одним внезапно вспыхнувшим чувством, кочевники не женятся: в пустыне спутницу жизни обретают только по сговору. Жених заведомо наводит справки о достоинствах девушки — состоятельны ли ее родители, опрятна ли она, умеет ли стряпать, стелить постель?
Долго колеблется мужчина, перед тем как заплатить своими кровными, честно нажитыми верблюдами за любовь и семейный очаг. «Мужчина женится в тот момент, когда осознает, что женщина может быть дороже верблюда». Такими словами определяют кочевники психологию брака в пустыне. Впрочем, когда на руку гаари, то есть идеальной красавицы, претендует много мужчин, то за нее не жаль пожертвовать даже самым дорогим и сокровенным:
Ты, драгоценный мой верблюд, Высшая цена, Которую я плачу За самую дорогостоящую, идеальную женщину, О которой вздыхают многие мужчины.
Поэт Абди Галайя попытался изобразить дело в почти эпической форме:
Самую желанную и дорогую из невест, Живущую в строгом уединении И под охраной, Даже самый ревнивый отец Отдаст за девственных верблюдиц, Принесенных в выкуп.
«Влюбляться — так в луну, красть — так верблюда!» Эта пословица из поколения в поколение регулярно вырывается из уст африканского кочевника в пылу откровенности и в Сахаре, и в Сомалийской пустыне — тем более когда он выпьет много молока. Известна, правда, и другая мудрость: «Захочешь чужих верблюдов — будет лоб в крови». Однако любовь любовью, но все-таки соображения совсем иного рода порой примешиваются к мотивам для вступления в брак двух юных существ. Как и в других, отдаленных от Африки краях, у определенного сорта молодых людей (и их родителей) спросом пользуются дочери вождей и уважаемых людей. Эту деталь кочевого быта подметил все тот же проницательный поэт Абди Галайя, вложивший романтические слова в уста юноши:
Дочь благородного отца, В нежные семнадцать лет Косы ниспадают на твои округлые плечи, Начинает околдовывать твой женственный торс. Я думаю: только великолепная верблюдица Сууб — Достойный ярад за твою мягкую