В свете фонаря я обследовала комнату. Возможно, где-нибудь найдётся указание на год, в который я попала. Например, календарь на стене или на столе.
Письменный стол был завален бумажными свитками, книгами, распечатанными письмами и шкатулками. Луч света выхватил чернильницу с гусиными перьями. Я взяла в руки лист бумаги. Он оказался плотным и шершавым. Написанное на нём было трудно разобрать из-за обилия завитушек.
«Глубокоуважаемый господин доктор», — значилось там. — «Ваше письмо пришло сегодня, оно было в пути всего лишь девять недель. Можно только удивляться такой скорости, если подумать, какой длинный путь проделало из колоний ваше занимательное донесение».
Это было ужасно смешно. Девять недель на доставку письма! А ведь люди по сей день жалуются на ненадёжность британской почты! Ну что ж, значит, я очутилась во времени, когда письма доставлялись почтовыми голубями. Или улитками.
Я села за стол и прочла ещё пару писем. Довольно скучно. И имена мне ничего не говорили. Затем я принялась за шкатулки. Первая, которую я открыла, была набита печатями с искусно вырезанными штемпелями. Я поискала двенадцатиконечную звезду, но там были только короны, монограммы или просто узоры. Очень красиво. Я нашла также печатный воск всевозможных цветов — даже золотой и серебряный.
Следующая шкатулка была заперта. Возможно, в одном из ящиков найдётся ключ? Этот поиск сокровищ становился всё более увлекательным. Если в шкатулке окажется что-нибудь симпатичное, я прихвачу это с собой. Только для проверки. С кексом ведь получилось. Я принесу Лесли маленький сувенир, это же, наверное, не запрещено?
В ящиках стола я нашла ещё перья и чернильницы, письма, аккуратно вложенные в конверты, связку бумаги для заметок, какой-то кортик или кинжал, ятаган и — ключи.
Много, много ключей разнообразных форм и размеров. Лесли пришла бы в восторг! Возможно, в этой комнате к каждому ключу имелся замок, а за каждым замком пряталась тайна. Или сокровище.
Я испробовала парочку ключей, которые хоть немного смахивали на ключ от шкатулки. Но ни один не подошёл. Жаль. Вероятно, там находились ценные украшения. Может, забрать с собой всю шкатулку целиком? Но она не поместится во внутренний карман моей куртки.
В следующей коробке лежала курительная трубка. Очень красивая, с искусной резьбой, возможно, из слоновой кости, но для Лесли не совсем то. Может, принести ей одну из печатей? Или красивый кинжал? Или какую-нибудь книжку?
Разумеется, я знала, что красть нехорошо, но тут был исключительный случай. Я сочла, что имею право на некоторую компенсацию. Кроме того, мне надо было проверить, можно ли вообще переносить предметы из прошлого в настоящее. Я не испытывала ни малейших угрызений совести, и это было удивительно, поскольку сама я всякий раз возмущалась, когда Лесли в отделе деликатесов «Хэрродса» брала больше одной бесплатной пробы или — как давеча в парке — срывала цветочек с клумбы.
Я только не могла выбрать. Кинжал выглядел наиболее ценным. Если камни в его ручке настоящие, то он точно будет стоить целое состояние. Но зачем Лесли кинжал? Печать ей точно понравится больше. Но какая?..
Мне не пришлось принимать решение, потому что в животе опять возник коловорот. Когда письменный стол начал расплываться перед моими глазами, я ухватила первый попавшийся предмет.
Я мягко приземлилась на ноги. Глаза ослепил яркий свет. Я быстренько опустила ключ, который ухватила в последнюю секунду, в карман к телефону и огляделась. Всё было таким же, как только что, когда мы с мистером Джорджем пили чай. Пламя в камине излучало тепло и уют.
Но мистер Джордж был уже не один. Они с Фальком де Вильерсом и хмурым серым доктором Уайтом (и с маленьким светловолосым мальчиком-призраком) стояли посреди комнаты и тихо разговаривали. Гидеон де Вильерс небрежно прислонился спиной к книжному шкафу. Он первый увидел меня.
— Привет, Венди, — сказал он.
— Гвендолин, — поправила я. Боже мой, ведь это не так трудно запомнить. Я же не называю его Гизбертом.
Остальные трое вздрогнули и, повернувшись, уставились на меня. Доктор Уайт — сощурив глаза и с недоверием, мистер Джордж — с очевидной радостью.
— Почти пятнадцать минут, — сказал он. — С тобой всё в порядке, Гвендолин? Ты хорошо себя чувствуешь?
Я кивнула.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Там никого не было. Я не стронулась с места, как вы и сказали. — Я протянула мистеру Джорджу фонарик и кольцо. — Где моя мама?
— Она наверху с остальными, — коротко ответил мистер де Вильерс.
— Я хочу с ней поговорить.
— Не беспокойся, ты с ней поговоришь. Позднее, — сказал мистер Джордж. — Но сначала… ох, я прямо не знаю, с чего начать. — Он просто сиял. Чему это он так радовался?
— Моего племянника, Гидеона, ты уже знаешь, — сказал мистер де Вильерс. — То, что ты сейчас переживаешь, он испытал уже более двух лет назад. Правда, он был лучше подготовлен. Будет сложно нагнать всё то, что ты упустила за последние годы.
— Сложно? Я бы сказал, невозможно, — подал голос доктор Уайт.
— Это вообще не нужно, — высказался Гидеон. — Я сам со всем отлично справлюсь.
— Посмотрим, — сказал мистер де Вильерс.
— Я уверен, что вы недооцениваете девочку, — произнёс мистер Джордж и, повернувшись ко мне, продолжил торжественным, почти патетичным тоном: — Гвендолин Шеферд! Ты являешься частью старинной тайны. И для тебя настало время быть посвящённой в эту тайну. Сначала ты должна узнать…
— Не надо торопиться, — перебил его доктор Уайт. — Может, она и унаследовала ген, но это далеко не означает, что ей можно доверять.
— Или что она вообще понимает, о чём речь, — добавил Гидеон.
Ага. Очевидно, он считал меня несколько ограниченной. Самодовольный осёл.
— Кто знает, какие инструкции она получила от матери, — продолжал доктор Уайт. — И кто знает, от кого та, в свою очередь, получила инструкции. У нас остался один хронограф, мы не можем позволить себе нового промаха. Я просто хочу, чтобы вы об этом помнили.
У мистера Джорджа был такой вид, словно ему дали пощёчину.
— Можно также неоправданно всё усложнить, — пробормотал он.
— Я сейчас забираю её к себе в кабинет, — объявил доктор Уайт. — Не в обиду будь сказано, Томас, но для объяснений ещё найдётся время.
При этих словах меня прошиб холодный пот. Последнее, чего я желала, было отправиться с доктором Франкенштейном в его кабинет.
— Я хочу к маме, — сказала я, наплевав даже на то, что я веду себя как маленький ребёнок.
Гидеон презрительно цокнул языком.
— Ты не должна бояться, Гвендолин, — заверил меня мистер Джордж. — Нам нужно только немного твоей крови, а кроме того, доктор Уайт отвечает теперь за твой иммунитет и здоровье. К сожалению, в прошлом людей постоянно подстерегали многочисленные опасные возбудители, с которыми организм современного человека совершенно не знаком. Всё пройдёт очень быстро.