— И что же это меняет?
Себастьян вздохнул.
— Что тебе дед рассказывал о некромантах?
— Ничего особенного. Ведь я была маленькой, и он совершенно не ожидал, что я смогу унаследовать её дар, ещё и переданный матерью. Для этого маме надо было бы родить от некроманта, да и то никаких гарантий. Да, он часто подпускал меня к своим экспериментам, — усмехнулась Айрис, — и не старался оградить от колдовства. А ещё повторял, что некроманты должны быть осторожны в любви и поменьше целоваться. Как по мне, девушки в принципе должны поменьше целоваться до собственной свадьбы!
Кажется, лорд Брайнер придерживался такого же мнения, потому что короткий кивок, которого удосужилась в ответ на свои слова девушка, не выражал никаких положительных эмоций, только грусть. Многие некроманты не сразу мирились с даром, доставшимся им свыше, и, кажется, Себастьян был именно таким человеком.
Он на какое-то время отвлёкся на окружающую их густую зелень и со странным подобием улыбки рассматривал розы. Айрис покорно стояла рядом. На романтическое свидание эта встреча походила очень слабо, но возмущаться девушка не чувствовала за собой права.
— На самом деле, — заговорила она, — я не думаю, что ты собирался кого-нибудь из нас убивать. Просто меня уговорили пойти в подвалы, больше никто не решался, и я подумала, что ничего страшного не случится, если немного прогуляться… Кто ж знал, что там будет лежать Остин в виде Джейн!.. а он одарён?
— Остин не делится своей судьбой с посторонними, да и мне всю её не рассказал, — хмуро ответил Себастьян. — Когда-то он был человеком, довольно одарённым, судя по всему, но потом попал под несколько проклятий одновременно и, вместо того, чтобы дважды умереть, превратился в кота. Возможно, природная защитная магия нашла выход — ведь у кошек девять жизней, а значит, он мог выжить после всего, что с ним случилось. Вот только Остин, сколько б ни пытался, не знает, как вернуться обратно.
— А каким магом он был?
— Он? Не знаю. Может быть, каким-нибудь светлым. Возможно, даже некромантом. Дар — загадочная вещь, порой бывает очень трудно разгадать его происхождение.
Айрис задумчиво кивнула. Ей самой очень хотелось согласиться со словами Себастьяна, подтвердить, что магия бывает неуправляемой, равно как и мысли, то и дело ускользающие прочь. Надо было вымолвить хоть одно слово, чтобы как-то отвлечь Бастиана от грустных мыслей, но Айрис почему-то опасалась перебить его — пусть мужчина и молчал сейчас, он явно порывался сказать что-то очень важное.
Потому пришлось сконцентрировать взгляд на розе, довольно красивой, но всё же искусственной на вид. Хотя Айрис и понимала, что та была настоящей, всё равно никак не могла избавиться от ощущения, что лепестки сделаны из какой-то очень мягкой, красивой ткани.
Себастьян же, выдержав излишне длинную паузу, наконец-то решился тихо, грустно произнести:
— Я был против отбора. То, что девушки оказались здесь — отвратительно, и мне бы хотелось как можно скорее, без этих недельных перерывов, отправить вас всех домой. Некромант — не тот, кому следует выбирать невесту, и каждый должен понимать это. Очень жаль, что Юстиниан оказался слишком глуп, а его невесте, вероятно, захотелось развлечься…
— Но ведь неужели среди нас нет ни одной, способной вызвать тёплые чувства? — обиженно спросила Айрис.
— Есть. Но лучше бы не было.
Себастьян всё ещё был мрачен. Роза, на которую он смотрел, стремительно увядала. Айрис видела, как сморщивались её лепестки, падали, высохшие, на коротко подстриженную траву. Когда Себастьян провожал их взглядом, даже осыпались пеплом, сероватым, незаметным на земле. Было видно, что некроманту доставляет неудобство уже то, что этот разговор был начат, и он, пытаясь перевести его в другое русло, излишне весело произнёс:
— Я всё обещал подготовить прекрасную встречу, но дела не дают мне времени… Пожалуй, стоит угостить тебя обедом?
— Стоит не создавать эту колючую бороду, — раздражённо отметила Айри. — Я отлично знаю, что она у мужчин так быстро не отрастает. А щетина у тебя появляется куда быстрее, чем грибы после дождя вылезают из-под земли!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бастиан провёл ладонью по подбородку, смахивая иллюзию, и вздохнул. Было видно, что силы в нём, прежде спокойные и руководимые, теперь вскипали, и Айрис чётко осознавала: речь шла о чём-то очень болезненном и неприятном для лорда Брайнера.
О некромантах ходило много дурных слухов, но Дален никогда не боялась их, и отбор тоже не казался страшным. Но, может быть, не просто так другие девицы так искренне мечтали поскорее выбраться отсюда, а в замке искали алтарь для жертвоприношения?
— Наверное, — попыталась поддержать то и дело угасающий разговор, протянула Айрис, — дело в том, что мои конкурентки измучили тебя дурацкими зельями? Они решили, что сумеют с помощью всей этой гадости спастись, вот и… Не злись на них, пожалуйста. Они просто глупые. Этот обыск в доме, все попытки удостовериться в том, что ты — жесток и коварен… Ведь это же глупости! А ты с Остином только подкрепляешь их, будто специально взращиваешь в них ненависть!
Себастьян отвернулся. Свидание, которое планировалось, наверное, как лёгкая увеселительная прогулка, вдруг превратилось в неприятный, скользкий разговор с элементами допроса. Айрис, обычно чувствовавшая себя комфортно рядом с некромантом, чувствовала его ставшую колючей, ледяной ауру, сопротивляющуюся любым откровениям.
Айрис вдруг вспомнила: большую часть времени лорд Брайнер проводил в одиночестве в своём замке, словно заточённый, хотя король с радостью приглашал его на множество празднеств. Так и не женился, хотя сколько у него было возможностей! Лучшие дамы королевства. А теперь вот — отбор невест, для него, наверное, как издевательство…
— Так ты и делаешь это специально, — воскликнула Айрис. — Специально запугиваешь своих невест, чтобы мы только и надеялись поскорее отсюда сбежать! Для этого и представление в карете, и все эти появления Остина. Это не проверка, не попытка отсеять пугливых идиоток. Вы целенаправленно вытравливаете девиц из замка. Для чего? Чтобы потом победительница повесилась, лишь бы только не идти под венец? Сбежала, противясь воли короля? Ну что, что?!
— Не знаю.
Голос Себастьяна прозвучал глухо. Он и вправду, кажется, не ведал, что может ответить Айрис, потому что не решался рассказать правду. Или сам не подозревал, каким будет исход этих запугиваний?
— Может быть, — наконец-то произнёс он, — я надеюсь на чудо. Что всё как-то само собой решится. Но чем больше пройдёт времени, тем больше шансов…
— Каких шансов? — требовательно спросила Айрис. — Я имею право знать правду. Я, может быть, тоже некромантка!
Она вспомнила леди Трау — та выглядела вполне жизнеспособной. Ну, чем не проявление силы некроманта? И дедушка никогда не ограничивал Айрис, когда та хотела поиграть в его лаборатории, а ведь мама говорила, что ей самой в детстве путь туда был заказан.
А может, мама и вправду встретила в молодости какого-то некроманта и забеременела от него? И замуж вышла за нелюбимого.
— Ну что тебе нужно?! — дёрнула его за рукав Айри.
— Дело не в том, — прошептал Себастьян, словно надеясь, что его не услышат, — каков я и чего хочу, а в том, что при всём желании никак не могу остановить или предупредить. О том, что от нас не зависит.
Девушка вдруг вспомнила: мама старалась почти не прикасаться к отцу. Кажется, они даже не целовались ни разу, хотя у маленькой Айри была дурацкая привычка врываться в родительскую спальню в самый неподходящий момент. Каждый раз, когда муж тянулся к Арнике, она отталкивала его, словно ей было противно. Может быть — об этом Айрис подумала только сейчас, когда стала взрослой, — родители и не жили, как супруги, просто папе было удобно пользоваться деньгами семьи Дален?
Но всё же, он, будто зная о чём-то, не настаивал — может быть, даже тогда, когда имел право. И так проклинал некромантов… Подозрительно глядя на мать. А дедушка когда-то рассказывал, что бабушка не просто так была столь популярна среди их тёмной братии. Она особенная была. Не просто носила в себе память смертельного дара, она ещё и… Могла их не бояться?