Читать интересную книгу Только одна ночь - Анатолий Сульянов

Лисицыну сразу же вспомнился тот момент, когда он вошел в комнату асушников и потребовал первичную информацию. Вспомнил те самые минуты, когда вспыхнуло табло «Новая цель». Бесконечное множество целей шло на различных высотах, люди не успевали их обрабатывать. «Новая цель». Откуда? Да и отметка какая-то необычная.

— Что это? — спросил он у растерявшегося офицера АСУ, взглянув на двигавшуюся ленту с нанесенными на ней кривыми.

— Отметка, — неуверенно ответил тот.

— Знаю, что не оглобля! — огрызнулся Лисицын. — Отметка цели или наэлектризованного облака?

Офицер стоял молча, вытянув руки вдоль туловища, и растерянно смотрел на Лисицына. Не знал он да и не успел проверить происхождение необычной отметки; не часто, но бывает, что на экране локатора появится вдруг отметка не от самолета, а от мощного грозового облака. Поди сразу различи, где какое! Проверить можно только непосредственно локатором, а для этого нужны время и опытный глаз; сейчас же, в суматошной обстановке, об этом никто и не подумал.

— Скорее всего, — офицер АСУ ткнул пальцем в ленту, — отметка от облаков.

— Тогда почему вы не сняли цель с оповещения? Облака так облака, и действуйте сообразно с этим, — уже спокойно проговорил Лисицын и посмотрел на груду лежащих на столах лент и телеграмм информации о целях.

Он видел, что сидящие за пультами солдаты не успевали обрабатывать поступающую к ним информацию и вводить ее в ЭВМ; стараясь изо всех сил, пультисты, словно опытные машинистки, стучали пальцами по клавишам, отчего в зале стоял неумолчный треск. Раскрасневшиеся лица солдат поблескивали от пота, встревоженные глаза были наполнены беспокойством ответственности. Темп работы удовлетворил Лисицына, но когда он оценивающе посмотрел на ворох телеграфных лент и бланков, то подумал о своей причастности к тому, что в общей системе АСУ есть очень узкие места. Прав Скорняков — «Сапфир» решил только часть проблемы управления, хотя и самую важную.

* * *

— Что же вы молчите? — снова услышал он голос Скорнякова. — Кто снял отметку? Кто виновник?

Скорняков едва удержался, чтобы не дать волю растущему в нем гневу. Злость кипела в нем, подкатывала к горлу. Он умолк, чтобы отдышаться и унять волнение.

— Прошу разрешения выйти? — спросил Прилепский.

— Иди. Документы оставь. Спасибо.

— На КП поступает информация о сотнях самолетов, — начал объяснять Лисицын, как только вышел Прилепский. — О ложных отметках от грозовой облачности. Если мы все это огромное количество информации введем в ЭВМ, то электронный планшет и «память» машины будут забиты до отказа. Мы вынуждены селектировать информацию, отбирать то, что имеет для нас особое значение. — Лисицын говорил спокойно, уверенно: тут, мол, все ясно, стоит ли терять время…

— Начнем с того, куда делась отметка о последней цели? — не давая увести разговор в сторону, спросил Скорняков, желая побыстрее разобраться в случившемся.

Между ними начался скрытый поединок: он, Скорняков, знал почти все и ждал признания Лисицына; Лисицын же прилагал все усилия, чтобы увести дело в сторону, а потом и «погасить» это дело. Главное позади, нарушитель посажен, все живы-здоровы, какое имеют значение сейчас чьи-то ошибки. Лисицыну не хотелось признаваться в том, что по его предложению не была высвечена отметка на экране зала управления, но в то же время он знал, что достаточно Скорнякову побеседовать с офицерами АСУ — и все будет ясно. Что же делать?.. Отметка действительно была, но он, Лисицын, никогда не думал, что самолет-разведчик сыграет с ними такую злую шутку. Видимо, Скорняков догадывался кое о чем и ждал его признания. Шила в мешке не утаишь.

— Я виноват, — глухо проговорил Лисицын, насупив брови. — Засветка была необычной. Я решил, что это отметка от наэлектризованного облака. — Лисицын вытер лицо платком и, страдальчески морщась, подумал: «Как все шло хорошо, и все в один час рухнуло. Надо же такому случиться — споткнулся, считай, на ровном месте». Он пожалел себя, вздохнул. Если бы повторить уходящую ночь, вернуть все сначала…

— Чем же вы все это объясните? — жестко спросил Скорняков, нацеливаясь в глаза Лисицына.

— Спешкой, конечно. Одной целью больше, одной меньше, — как-то неопределенно ответил Лисицын. — Ну и помощнички подвели. Вы правы — разведчик не на месте, офицер РТВ отнесся безответственно.

«Теперь можно валить на других, — зло подумал Скорняков. — Все виноваты, все, кроме Лисицына».

— Отвечать придется по всей строгости, товарищ Лисицын, — перешел на официальный тон Скорняков. — И мне перепадет, само собой, и вам. Но дело в конце концов не в наказании. Нет. Я имею в виду нравственную сторону. Это должно было произойти. Отвечать надо не только за сегодняшний случай, а и за прошлое. Вы — член комиссии по приему системы «Сапфир», подготовленный специалист. Почему же вы не добились автоматизации всего процесса? Вы же сами убедились, что пультисты не могут восполнить этот пробел. Обработка вручную такого количества поступающей информации — выше человеческих возможностей. Почему вы согласились подписать акт о завершении создания системы АСУ? Почему не восстали против мнения тех, кто спешил завершить работы по «Сапфиру»?

Слова Скорнякова ударяли Лисицына все больнее и больнее. Как ни старался, ему не удалось остаться спокойным и тем самым продемонстрировать свое несогласие со Скорняковым. Почувствовал, как падает контроль над собой, как предательски вздрагивают руки. «Старый мухомор, — ругал себя Лисицын. — Расслабился. И перед кем? Скорняков эскадрильей командовал, а я…» Он попытался снова взять себя в руки, встряхнуться, перейти в наступление.

— Во-первых, не я один был в комиссии, во-вторых, а это самое главное, нужны новые капиталовложения, нужно время. Обстоятельства торопили нас. Надо было быстрее начать осваивать АСУ.

— «Быстрее, быстрее». Кому эта спешка нужна?

— Обороне страны! — не без вызова произнес Лисицын, теребя пальцами галстук. — Не поддержали бы идею «Сапфира» — КБ дало бы другое задание. Поэтому мы и согласились. Пусть лучше синица в руках, чем журавль в небе! Сработала система объективной необходимости, как, например, срабатывает система гравитации в галактике. «Хотят» этого или «не хотят» планеты — солнце ими управляет. В эпоху НТР действия одного человека в расчет не принимаются. «Сапфир» — дитя объективной необходимости. АСУ нужна нашей обороне как воздух!

Анатолий Павлович не принял вызова Лисицына, Да, конечно, в чем-то он прав. Время прохождения информации значительно сократилось, объем увеличился, а теперь есть возможность более основательно и качественно ставить задачи полкам на уничтожение «противника». Все это правильно. Но уж если взялись за автоматизацию, то надо было завершить ее, отладить. Не терпелось получить премию и лауреатский значок?

— Вы не ответили еще на один вопрос. Почему вы подписали акт завершения работ по «Сапфиру»? — Скорняков сделал акцент на слове «завершение» и взглянул на Лисицына.

«Проверим, Петр Самойлович, ваше честолюбие. Ответите прямо или начнете выкручиваться. Неприятно говорить о своих слабостях, но, что делать, они существуют вместе с нами».

— Я повторяю, товарищ командующий, что в комиссии был не я один, и это решение было единодушным. Люди трудились много лет и, естественно, ждут заслуженного вознаграждения.

Скорняков покачал головой. Не сказал правды, утаил. Он постоял, подумал, чувствуя на себе тяжелый взгляд Лисицына. «В то же время, — рассуждал Скорняков, — судить не трудно. Как бы я сам действовал в той обстановке? Не поддался бы общему влечению к наградам? Да, жизнь сложная штука. Но я бы не смог подписать акт! Грош цена моей принципиальности, если бы меня кто-то уговорил».

— Вы же, Петр Самойлович, как говорится, человек, умудренный опытом. Коммунист. Могли бы высказать особое мнение. Наверняка бы к вам, специалисту, конструкторы системы прислушались.

— Но завершение всего комплекса работ требовало еще несколько лет.

— А теперь, позвольте вас спросить, что делать? КБ наверняка получило новое задание, и «Сапфир» им до лампочки. Кто теперь возьмется доделывать эти огрехи? Никто! Вот чего стоит ваша, мягко говоря, ошибка. А по большому счету — ваша беспринципность.

— Извините, товарищ командующий! — Лисицын предупредительно поднял руку. — Извините! Почему я должен нести ответственность за конструкторов «Сапфира»? Решение принимала Москва, а не Лисицын!

— Там тоже могли ошибиться. Москва… В Москве рубят, а к нам щепки летят! Так получается? Вы смолчали, когда обговаривалось продолжение работ по «Сапфиру». Конечно, молчанию присуще благородство, но в данной ситуации от него попахивает преступлением!

— Это вы уж слишком! Считаете, что необходимо срочно продолжить работы по «Сапфиру» — принимайте меры. Вы — командующий, можете обращаться даже к Министру обороны. Требуйте, чтобы начинали второй этап работы. Мы же отвечали за первый. Объект сдан, АСУ в строю!