Питер подавил смешок.
Ганс с отвращением покачал головой.
Фриц радостно захлопал, а Константин слегка поежился.
Эммануэль смотрела на Конрада, а не на странного коротышку с козлом, и граф обнаружил, что не может отвести взгляда. Правильно ли это — вожделеть потомство собственного брата? Он был уверен, что нет, но, так или иначе, множество лучших вещей в жизни дурны. Но это же не останавливало его желаний.
— Мой темный господин, — пробормотал вещун, пытаясь привлечь внимание Конрада. — Скажи, что ты желаешь узнать, и мы сверимся со знамениями. — Из-за скрученного обрывка веревки, служащего ему поясом, гадальщик вытащил тонкий, усеянный драгоценными камнями ритуальный кинжал, поднес клинок к губам и поцеловал лезвие. — Так что же, мой господин? Какой вопрос жжет твое сердце?
Слово «жжет» взорвалось у Конрада в голове. Кажется, сегодня оно преследовало его. Вампир повернулся к жалкому плешивому человечку с реденькой бороденкой и кожей, темной не от загара, а от грязи.
— Я желаю знать будущее Дома фон Карштайнов, предсказатель. Говори, человек. Ты держишь нас всех на крючке любопытства. Что гласит мудрость богов?
Двое из гамайя Конрада поставили козла на центральный стол и, придерживая за загривок, прикрыли ему глаза ладонями. Скоро животное успокоилось, хотя пугливость его было легко понять — в воздухе висел густой запах крови.
— Услышьте наши слова, о богини раздора, о боги вражды, покажите судьбы тех, кто собрался в этом великом доме, откиньте завесу черных теней, осветите путь мудрости, покажите щели, где прячутся в засаде ошибки, мы просим вас. Покажите.
Завершив речь, коротышка вонзил ритуальный кинжал глубоко в брюхо козла и дернул, расширяя рану, чтобы внутренности животного вывалились на стол черно-кровавыми петлями, шлепаясь на тарелки, еду и сползая на пол. Козел забился в агонии, копыта его скользили, путаясь в вонючих потрохах. Когда предсмертные судороги животного прекратились, гадальщик спихнул тушу на пол и опустился на колени, изучая предзнаменования, таящиеся в смердящих на столе кишках.
Наконец вещун поднял взгляд. На его уродливом лице ясно читался страх.
— Знамения недобрые, господин.
— Недобрые? — Брови Конрада приподнялись. — Объясни.
Коротышка сглотнул и выпрямился. Даже стоя, он не возвышался над сидящим графом-вампиром.
— Потроха гнилые, господин. Плоть животного воняет. Это дурной знак.
— Действительно, но, возможно, у тебя под рукой есть другой козел, которого можно выпотрошить и еще раз проникнуть в суть нутряных пророчеств?
— Какая нелепость, — фыркнул Ганс. — Может, прекратим эту ерунду? Мне и без того есть чем заняться.
— Сиди, — холодно бросил Конрад. Ганс поднялся.
— Я сказал — сиди! — грозно повторил Конрад и тоже встал.
— Не собираюсь.
— Братья, братья, давайте лучше насладимся представлением. Смотрите, привели барана. Это должно быть поувлекательнее, ведь наш перепуганный коротышка-вещун, чтобы спасти свою шкуру, явно собирается предсказать нам великолепное будущее. — Фриц вклинился между братьями. — Зачем ссориться? Будем вести себя благопристойно.
Ганс с ворчанием опустился на стул и принялся демонстративно стягивать с себя перчатки, палец за пальцем, а потом — чистить ногти острием ножа, упорно не желая глядеть на гадальщика, потрошащего барана.
Новые потроха тоже смердели.
Дрожащий человечек взглянул на сидящих перед ним вампиров. Язык его, пытающийся озвучить участь, прочтенную по разлагающимся внутренностям, прилип к нёбу.
— Измена прячется за каждым углом. Измена приведет к падению. Друзьям нельзя доверять.
— Дай мне твой нож, человек! — приказал, выходя из-за стола, Конрад.
И протянул руку.
— Немедля.
Коротышка с бегающими от ужаса глазами передал вампиру тонкий клинок, и Конрад, всаживая острие кинжала в живот гадальщика, на миг ощутил сладостный трепет власти, прокатившийся по его телу. Он вспорол человека до самой грудины. Предсказатель вопил и пытался удержать голубоватые кишки, выскальзывающие из его пальцев. Потом гадальщик замолчал.
— Что ж, я не чародей, но, глядя на эти знаки, подозреваю, что Дом фон Карштайнов ждет светлое будущее. Воистину светлое. — Он пнул мертвеца. — Я также уверен, что, если бы наш вещун мог говорить, он бы согласился со мной. Увы, ворожба совсем исчерпала его.
— Ох, ну и абсурд, — с отвращением бросил Ганс, поднял со стола кожаные перчатки и встал. — Ты позор семьи. Все вокруг тебя гнусно. Ты псих. Напыщенный позер, ты ведешь себя так, будто ты старший. Ты ведешь себя так, как будто ты — он, но у меня есть для тебя новость, братец: ты не он. Ты недостоин его имени. Ты нас бесчестишь. Так было, и так будет. Предсказатель прав: если мы пойдем за тобой, мы добровольно отправимся на погибель!
— Как ты смеешь?! — выдохнул Конрад.
Никто не сдвинулся с места, когда Ганс, обогнув стол, хлестнул Конрада перчаткой по лицу.
— Дуэль! — возбужденно воскликнул Фриц. Никто его не слушал.
Все еще сжимая окровавленный нож, Конрад ухмыльнулся и прижал острие клинка к щеке Ганса.
— Я могу выпотрошить тебя здесь и сейчас! — рявкнул он и надавил сильнее, надрезая кожу. Рана была суха, но Конрад слизнул с лезвия запекшуюся кровь гадальщика. Улыбка его лучилась коварством хищника.
— Попробуй, — спокойно ответил Ганс.
— Наш брат прав, ты бросил мне вызов. Твое проклятое чувство чести будет удовлетворено в последние минуты перед первым лучом солнца. Мы уладим все раз и навсегда, братец. Я дам тебе несколько часов, чтобы пожалеть о своей опрометчивости, а потом мы встретимся в дуэльной зале, где твои отпрыски смогут понаблюдать, как я вырезаю твое сердце. А теперь убирайся с глаз моих.
Идея добавить спектаклю огонька принадлежала Фрицу.
Вампиры разложили вдоль стен дуэльной залы поленья и сбрызнули их маслом. Когда дуэлянты сойдутся, к дровам поднесут факелы и зрелище станет интереснее.
— Какое ребячество, — заметила Эммануэль, занимая место на балконе. Она явно не одобряла происходящее, но с радостью согласилась стать зрителем.
— Напротив, — вполголоса отозвался Константин, наклонившись ближе к женщине. Акустика в дуэльной зале была странной. Слова тут разносились дальше и громче, чем им следовало и чем ожидал говорящий. — Дуэль во имя чести — последний бастион цивилизации, госпожа. Ситуация, возможно, и надуманная, но так подчеркивается абсолютная честность поединка. Вполне вероятно, что всего через несколько минут или Ганс, или Конрад погибнет, и эта смерть докажет правоту победителя. Ученые называют дуэль последним средством закона. Это захватывающий процесс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});