Предоставить решать леди Розамунде?
Та все щебетала:
— Я подумала, будет лучше, если мы прогуляемся. Свежий воздух — лучшее лекарство. Мы будем в двух шагах от замка, возможно, прогуляемся к этому восхитительному замершему озеру, что я приметила вчера…
«У озера? Почему бы и нет? Лейлис нравилось озеро».
* * *
День был солнечным, морозным. Лейлис долго одевали, боясь лишний раз тревожить пострадавшую руку. Она снова была спокойна и почти приветлива и никак не подавала виду, что помнит о ночном происшествии. Рейвин заставил Розамунду надеть меховой воротник и рукавицы, принадлежавшие Лейлис, — сестрица была одета совсем не по северной погоде. Одних их Рейвин, конечно, не отпустил — сопровождал сам, взяв в подмогу Асмунда и рыцаря-южанина.
Женщины шли впереди, по согласованному с лордом маршруту — вдоль крепостной стены и дальше, к озеру. Розамунда вела Лейлис, приобнимая за плечи и придерживая ее больную руку. Рейвин не слышал, о чем они говорят — это было условием уже со стороны Розамунды, сопровождающие должны держаться чуть поодаль.
— Посмотри, какой чудесный вид, родная. Помнишь, как мы гуляли, когда были детьми? Помнишь пруд возле нашего дома? Помнишь, как отец принес в плаще медвежонка?
Рассеянный взгляд Лейлис сфокусировался на лице сестры. Леди Розамунда улыбнулась самой лучистой, материнской улыбкой. Кажется, что-то промелькнуло на лице леди Эстергар, какая-то тень узнавания. Рейвин наблюдал за ними, затаив дыхание. Позади Асмунд с мрачной сосредоточенностью смотрел на темную кромку леса впереди, подобравшийся, напряженный, готовый к появлению опасности. Это было, пожалуй, лишним на взгляд Рейвина — что-то, бывало, выползало из леса по ночам, бродило вдоль озера, беспокоило жителей деревни, утаскивало или убивало животных или, совсем редко, баб и детей, но никогда при свете дня.
Леди Розамунда отпустила сестру и вдруг отбежала от нее, смеясь, упала спиной в снег, легко поддавшийся, взметнувшийся белыми искрами. Лейлис замерла в нерешительности, словно недоумевая, с чего это южанке вздумалось валяться в снегу. А потом вдруг звонко, по-детски рассмеялась. И Рейвина всего будто ошпарило кипятком на этом морозе, а потом сразу бросило в дрожь — потому что это не было знакомым ему, развязным хохотом Другой женщины.
Леди Розамунда сгребла немного снега, скатала в подобие снежка. Пушистый, рассыпчатый, он не поддавался и обратился в сверкающее белое облачко, едва коснувшись подола Лейлис. Та секунду смотрела на сестру, потом снова рассмеялась и приняла игру. Зафиксированная в тугой перевязке правая рука мешала ей лепить снежки, да и снег не годился, но она развеселилась, то забрасывая сестру снегом, то кружась и падая с ней вместе на наст. Забавляясь, они отходили все дальше и дальше от мужчин и от озера.
Рыцарь-южанин первым почувствовал, что замерзает, начал плотнее кутаться в плащ, поправлять и одергивать капюшон, прижимать к себе руки. Асмунд молча протянул ему свою флягу, из которой предварительно сам отхлебнул. Ветра не было и солнце еще светило, хоть уже и начинало клониться к западу. У Рейвина была при себе жаркая мазь, но нужды в ней не было, достаточно было немного размяться, чтобы разогнать кровь. Лейлис и Розамунда, все время пребывая в движении, вовсе не выглядели озябшими, а напротив, разгорячились. У обеих на смуглых щеках загорелся вишневый румянец, у старшей сестры волосы растрепались и выбились из-под недостаточно плотно повязанного головного платка, она то и дело просила передышки, чтобы повязать его снова, Лейлис же, которую Шилла причесывала и одевала как следует, была избавлена от таких неприятностей.
— Мне бы размяться, милорд, — подал голос Асмунд. — Отсюда до берега и обратно. Если руки и ноги закоченеют, буду совсем бесполезен.
— Давай, — не глядя отпустил Рейвин. — Я тоже, позже.
Совсем выдохнувшись, Розамунда снова повалилась в снег, утянув за собой Лейлис, но бережно, чтобы той не вздумалось выставить перед собой правую руку. Пора было действовать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, Лейлис! Если бы ты только знала, как мне тебя не хватало. Я так люблю тебя и волнуюсь за твоё здоровье, — заговорила леди Розамунда. Она повернула Лейлис лицом к себе, так близко, что соприкоснулись опушки на их капюшонах, и продолжила уже шёпотом. — Какое было бы счастье, если бы ты согласилась погостить у меня. Только представь, как нам будет хорошо. Разве ты не хочешь навестить родные места? Немного отдохнуть от этого места… от мужа.
— От мужа? — повторила леди Эстергар одними губами. Взгляд ее замер, застекленел.
— Да, немного. Если хочешь. А потом, когда тебе станет лучше, ты можешь снова вернуться к нему.
— Вернуться? — переспросила мертвая женщина.
— Лейлис, родная, ты говоришь по-северному… Лейлис?
Лейлис вскочила, скинула с себе потянувшуюся к ней руку сестры. Рейвин, почувствовав неладное, сделал первое нервное движение в их сторону. Асмунд уже возвращался от озера, но был в четырех сотнях шагов от своего лорда.
Лейлис резко развернулась, взметнув подолом снег, и побежала к лесу.
Розамунда, не успев еще понять, что произошло, бросилась следом, громко окликая сестру. Она не видела, как в ту же секунду следом кинулся Эстергар, а за ним — двое остальных.
Южанка была легче, но Эстергар привык двигаться по насту. Он настиг Розамунду в нескольких сотнях ярдов от кромки леса, дернул за плащ, потом перехватил поперек тела, почти поднял, так что она могла только извиваться и перебирать ногами, взбивая снег.
— Не смейте, пустите! — кричала та, вырываясь. Рейвин удерживал ее, глядя как Лейлис убегает все дальше и дальше, но он бы мог еще ее догнать, если бы Асмунд поторопился. Тот торопился изо всех сил. Рейвин, не теряя из виду удаляющуюся маленькую фигурку жены, краем глаза засек приближение сотника, но что-то пошло не так. Вместо того, чтобы перехватить у него из рук южанку или догонять леди Эстергар, Асмунд схватился с южанином. Коротко, в рукопашную, просто повалил его ударом под колени, накинулся сверху и трижды впечатал кулак ему в лицо. Леди Розамунда кричала. Убедившись, что рыцарь без сознания, сотник встал и в два прыжка оказался возле лорда.
— Быстрее, держи ее! — крикнул Рейвин. Если забыть про этого идиота-рыцаря и путающуюся под ногами южанку, еще можно успеть.
— Не могу, — задыхаясь, ответил Асмунд, — она леди.
— Держи, это приказ! — не своим голосом рявкнул Эстергар, но Асмунд только бессильно развел руками.
Лорд взвыл в отчаянии и, оттолкнув от себя южанку, бросился за женой. Леди Розамунда упала лицом в снег, прикусив губу, сплюнула розовую воду и поднялась, но Асмунд наступил ногой на край ее плаща.
— Миледи лучше остановиться и помочь своему мужу, — сказал он. Та грязно выругалась на своем языке и принялась бороться за свой плащ.
Рейвин преследовал Лейлис, сокращая расстояние и понимая, что не успеет. Она достигла леса раньше, чем он догнал ее. Сзади кричал Асмунд, близко. За секунду до того, как лорд Эстергар, забыв о жизни, брате и подданных, устремился в лес за еще мелькающим между вековыми черными стволами силуэтом, Асмунд схватил его за плечо.
— Нет, милорд!
В другой руке сотник держал меч. Леди Розамунда, без плаща, поспевала к ним.
— Милорд, остановитесь, — снова воззвал Асмунд. — Этого они и хотят. Всех нас, четверых.
— Кто, кто они? — хватая ртом ледяной воздух, воскликнула Розамунда.
— Все назад, к стене, — скомандовал Эстергар.
— Ну нет! — взвилась южанка. — Сначала к моему мужу, если вы еще не убили его!
— Не убил, — коротко успокоил Асмунд. — Он доставал оружие.
— А Лейлис? — воскликнула Розамунда.
— К стене!
Рейвин снова крепко схватил ее за руку и потащил за собой.
Он вернул часовых на стены, и те наверняка уже заметили переполох, но чем это поможет? Отправить людей в лес он не может. Пойти сам — тоже, хоть несколько минут назад и был готов это сделать. Это равнозначно тому, чтобы погубить себя и свой древний род, оставив Крианса на милость Фержингарда и прочих алчных вассалов. Брат Асмунда? Послать его снова? И еще эта южанка сбоку — она все не успокаивалась, брыкалась, пыталась вырвать руку из его хватки.