— Чего вы хотите? — спросил он напрямик. Его познания в языке Долины были не столь хороши, чтобы играть с леди Розамундой в ее игры.
— Увидеть сестру.
— Я сказал вам, что вы не можете этого сделать.
— Я вам не верю, — задумчиво произнесла она и, прежде чем он успел возразить, продолжила тем же спокойным, будто отвлеченным тоном: — Всем этим словам про траур — не верю. Не верю, что Лейлис не захотела бы поговорить со мной обо всем. Я тоже потеряла ребенка, и тоже первенца. Она это знает. Она могла не захотеть видеть дядю, за это ее сложно было бы винить. Но меня… ко мне бы она вышла.
— Вы так в этом уверены? — проговорил Эстергар, досадливо закусив губу. В любом другом случае он счел бы обвинение во лжи страшным оскорблением. В любом другом случае, если бы действительно не солгал. — Она никогда не выделяла вас среди других сестер.
— А часто вы спрашивали, кого из сестер она выделяет?
Ни разу, он не спрашивал ни разу. Только один раз поинтересовался, сколько племянников у его жены, просто чтобы оценить шансы своих будущих детей на какие-то земли в Долине, и тут же потерял интерес, уяснив, что шансов таких нет.
— Я думаю, она не знает о нашем приезде. Я могла бы заподозрить и то, что вы не пускаете ее ко мне … но она слишком хорошо писала о вас, чтобы я могла всерьез допустить подобное. Я знаю, когда она пишет искренне, поверьте. Я думаю, вы не хотите, чтобы мы увиделись. Не понимаю только, почему. И потому спрашиваю напрямую. Что случилось с моей сестрой? — последние слова она отчеканила жестко, почти требовательно.
Ей удалось его впечатлить. А еще — устыдить. Потому что южанка набралась решимости и забралась так далеко от дома — невообразимо далеко по меркам крошечной Долины — в земли холодные и полные опасностей, только потому, что не удовлетворилась одним скупым письмом «ваша сестра заболела». Как не удовлетворилась теперь его объяснением про чужие и строгие обычаи. А он, Эстергар, верховный лорд северных земель, годами не мог сделать того же для своей родной тети — спасти ее от мужа, рядом с которым она утратила душевный покой и здоровье. Не мог, потому что боялся, что та скрытая вражда, что сейчас тлела между ним и Фержинградом, превратится в открытую. И по этой же причине вот уже недели не решался сделать то единственное, что могло бы помочь Лейлис — собрать верных людей, отправиться в Кейремфорд и вытрясти из дядюшки Вильморта все полезное, что он только может знать об этих темных делах. Если ему по силам превращать живых людей в упырей, в чем Рейвин почти не сомневался, пусть разберется и с тем, как вернуть душу, украденную мертвецом. Если кого и можно было заподозрить в подобных талантах — то только его, Вильморта Фержингарда. Но Рейвин знал, что не решится на это. По крайней мере — не сейчас. Этот демон все еще слишком силен для него.
А южанка… она уже доказала, что заслуживает ответов больше, чем он.
— Уверены, что хотите знать? — мрачно спросил Эстергар, признавая поражение.
* * *
Лейлис еще не спала, но сидела перед камином в одной ночной сорочке, вглядываясь в огонь. Любимое занятие Другой женщины, не считая криков. Рейвин оставил Розамунду ждать в алькове, пока он подготовит все к их встрече.
— Миледи, — негромко позвал он. — Здесь ваша сестра.
— Астрид?! — воскликнула та, что была его женой, и ее лицо озарила радостная улыбка, в то время как глаза были полны недоверия.
— Нет. Другая сестра. Она приехала, потому что беспокоится о вас.
Лейлис резво вскочила на ноги, накинула на плечи домашний плащ, схватила со стола аметистовую сеточку для волос. «Пока что хороший признак», — подумал Рейвин. Он отворил дверь, приглашая леди Розамунду.
— Вы обещали, что мы поговорим наедине, — напомнила она, решительно вздернув аккуратный подбородок.
— Извольте, — Рейвин пропустил ее и затворил за собой дверь, предоставляя сестрам уединение.
Он ждал, прислонясь к холодной каменной стене и отсчитывая минуты по вдохам. Он не прислушивался к тому, что происходило за дверями спальни. Не прошло и четверти часа, как леди Розамунда вылетела оттуда, задыхаясь. Ее била дрожь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как, как, как это возможно? — зачастила она.
Лорд только пожал плечами. Он ее предупреждал.
— Она вас узнала? А вы ее? — спросил Рейвин. Он знал, что нет, в таком состоянии Лейлис узнавала только людей, что были давно мертвы. В основном Ремгар — это всегда был Ремгар, иногда отец, и сегодня впервые Рейвин услышал от нее новое имя, которое и так уже знал сам — Астрид.
— Я должна забрать ее, — выпалила леди Розамунда, в исступлении стукнув кулаком по каменной кладке. — То, что случилось — случилось с ней здесь. Ее нужно увезти отсюда…
— То, что случилось с ней — случилось в лесу, — оборвал лорд. — Везти ее через лес — опасно. Это не спасет ее и погубит всех вас. А ведь у вас еще остались родные в Долине.
— Должен быть другой путь! Не через лес, так морем или через степи…
И Рейвин сделал то, чего не позволял себе делать с тех пор, как получил меч и стал мужчиной. Он подошел к замужней женщине и взял ее руки в свои, но не поднес к губам, а сжал, как если бы она была мужчиной.
— Послушайте, — вкрадчиво, но твердо заговорил он. — Я думал об этом. С тех пор, как это произошло, я все время думаю о том, как спасти свою жену. Пока она в безопасности здесь, за этими стенами, под этой крышей. Кто бы ни сделал это с ней, он не может попасть сюда. Выйдете из замка — и я потеряю ее навсегда.
— Мы еще вернее потеряем ее, если оставим здесь! — выкрикнула южанка ему в лицо.
— Я вижу, мы не решим это, — вздохнул лорд. — Раз так, пусть решает Лейлис. Спросим, хочет ли она уехать с вами или остаться здесь.
«Если женщина из леса хочет вернуться в лес — пусть идет. Просто пришло время».
— Миледи, — осторожно обратился он к женщине, которая была его женой. — Ваша сестра уезжает завтра утром. Вы вольны поехать с ней, если хотите… домой. Или остаться здесь, со мной.
— Конечно, я поеду! — воскликнула Лейлис, и сердце Рейвина будто сорвалось в пустоту. — Я поеду с тобой, куда ты скажешь! Муж мой…
Она обхватила его обеими руками за шею, почти повисая на нем, едва касаясь кончиками пальцев пола.
Леди Розамунда поняла без перевода.
— Я провожу вас до ваших покоев, — предложил гостье лорд.
Когда он вернулся к Лейлис, она ждала его и все еще была возбуждена. Кажется, она уже забыла про сестру, да и вряд ли узнала ее, но отчего-то считала, что должна куда-то ехать с мужем. Должно быть, она вспомнила, как уезжала из дома, от сестры… с Ремгаром. «Должно быть, — решил Рейвин, — мой вопрос смутил ее и подстегнул эти воспоминания». Когда они наконец легли в постель, Лейлис спросила, долго ли ехать. Рейвин успокоил ее, ответив, что до утра. Она заснула быстро, и он, измученный, начал проваливаться в сон вслед за ней. Должно быть, он успел заснуть достаточно крепко, потому что то, что его разбудило, не было реакцией на звук или движение рядом. Его просто вдруг вытолкнуло из сна, как волна подхватывает и выносит на берег тело.
Дальше все произошло очень быстро и скорее рефлекторно, так как Рейвин даже не успел понять, что именно происходит — просто перехватил занесенную над ним руку, вывернул до хруста в запястье. Клинок выпал из разжавшейся ладони, сверкнув янтарным бликом в свете полузакрытого камина, потерялся в складках покрывала. Рейвин нащупал его широким движением, перехватил в левую руку, правой продолжая удерживать Лейлис. Она сопротивлялась и вырывалась отчаянно, крича страшно и без слов. Рейвин вновь услышал хруст, на этот раз уже не сомневаясь, что сломал жене руку. Но он уже пришел в себя настолько, чтобы овладеть ситуацией. Он отпустил женщину, одновременно оттолкнув от себя, к противоположному краю кровати. Кинжал был уже у него, перекинувшись кошачьим движением, он дотянулся и до меча на подставке в изголовье. Выставив его между собой и женщиной — не обнажая, ему бы не пришло в голову обнажить против нее меч, даже если бы нее еще оставалось какое-то оружие — Рейвин метнулся к сундуку, на котором оставил снятую с вечера одежду, подцепил связку ключей. На все ушло не больше десяти ударов бешено бьющегося сердца.