Читать интересную книгу Риск — мое призвание - Стивен Марлоу

Свет беззвучно померк в моих глазах.

Глава 16

Казалось, что голос доносился откуда-то с обратной стороны Млечного Пути вместе с осыпавшим меня звездным дождем:

— Только не двигайся. Надо лежать и не пытаться встать.

Что-что, а это было проще простого.

— Они не дают мне для тебя ни воды, ничего. Я просила. Просила.

Послышался чей-то жалобный стон. Так скулить могла потерявшая хозяина собака или самый несчастный человек на свете. Стонали на полу футах в трех от моей головы. Это был Отто Руст. Судя по запекшейся в его волосах и на лбу крови и влажно лоснившейся щеке, он имел причину для того, чтобы так стонать. Себя я, разумеется, лицезреть не мог, но подозревал, что вид у меня был еще более плачевным. Однако его голова лежала на голом полу, моя же, словно на подушке, покоилась на упругом бедре Пэтти Киог. Это обстоятельство, признаться, значительно улучшало мое самочувствие.

— Что было со мной, помню, — проговорил я. — А с ним-то что стряслось?

— Не пытайся сесть, прошу тебя.

Я попробовал изобразить на своем лице улыбку, однако было такое ощущение, будто мой рот переполнен зубами, языком и еще какой-то дрянью. Моя голова пульсировала, глаза болели, а челюсть, казалось, весила больше, чем Пэтти и все мое остальное тело вместе взятые. И вместе с тем было до того приятно ощущать затылком эластичную гладкую ткань ее юбки и смотреть снизу на ладно сидевшую на ней блузку и маленький упрямый подбородок, что я поклялся:

— Никакая сила в мире не заставит меня даже пошевельнуться.

Упрямый подбородок вздрогнул, и коротко остриженные черные волосы взметнулись.

— Ничего смешного в этом нет, Чет. И не надо паясничать. Я, наверное, задремала. За дверью послышался какой-то шум, и я ее открыла. Ты лежал на полу лицом вниз, а Отто Руст бил тебя ногами. Второй мужчина крикнул, чтобы он прекратил, но Отто продолжал тебя пинать. Тогда мужчина ударил его пистолетом, и Отто упал прямо на тебя. Прибежали близнецы и оттащили вас обоих сюда.

Я с облегчением вздохнул. Это стоило мне чуть ли не всего, что располагалось у меня выше шеи, но задумка сработала. Отто Руст, как и Мюллер, желал заполучить восемьсот тысяч марок и ради этого прикончил своего папашу. Он мог бы стать союзником Мюллера, и вот в этом случае Мюллер наверняка бы решил, что от меня пора избавляться, причем не откладывая это дело в долгий ящик. А теперь у Мюллера оставался единственный выход.

— Где они? — спросил я Пэтти.

— Двое внутри, и один в прихожей.

— Который?

Я быстро поднялся и сел. Комната вместе с Пэтти поплыла вокруг меня. Если бы она меня не удерживала, я бы, наверное, оторвался и улетел в космос. Спустя некоторое время я смог различить дверь, которая вела в прихожую. Дверь была немного приоткрыта. На стуле в прихожей сидела Зиглинда, держа в руке точно такой же «Люгер», как у Мюллера.

— Ты как? — осведомилась Пэтти. — Впрочем, глупый вопрос.

— Было хуже.

— Стоик! — похвалила она и с гордостью посмотрела на меня. Мы оба заулыбались, и вдруг ее глаза наполнились слезами.

— Ну не дура ли? — спросила она, и сама себе ответила. — Смешная дура! Ты лежишь здесь весь избитый, а я… я так рада тебя видеть…

В этот момент Отто перевернулся, моргнул и открыл глаза.

— Отто, — позвала из коридора Зиглинда. Он простонал и попытался встать, но смог подняться лишь на колени.

— Отто, — снова окликнула Зиглинда.

Он подполз к косяку и, опираясь на него, кое-как поднялся на ноги. Зиглинда махнула рукой в сторону прихожей, и он, как побитая собачонка, побрел в указанном ему направлении.

— Herr Мюллер, — позвала Зиглинда, и почти тотчас в коридоре возник Мюллер. «Люгер» Зиглинда ему не отдала, так как у него был свой. Она что-то шепнула ему на ухо, он расплылся в улыбке, и она пошла вслед за Отто. Дверь открылась и закрылась так тихо, будто они боялись разбудить Зигмунда.

Я взглянул на Пэтти. Она уже не плакала, и я перевел взгляд на сидевшего в коридоре Мюллера. Тот что-то буркнул, зажег сигарету и принялся внимательно рассматривать волосы на тыльной стороне ладони. Мы с Пэтти молчали. Мюллер бросил сигарету на заплеванный деревянный пол и наступил на нее. Откуда-то донесся скрип кровати, который вскоре перешел в размеренное поскрипывание.

В комнату вошел Мюллер с «Люгером».

— Окно, — произнес он. — Вы как, шустрые?

— Станешь тут шустрым, черт побери, — отозвался я.

Окна выходили на улицу. Из мебели в комнате стояли две кровати, бюро, торшер и два складных стула. К стене в сложенном виде был прислонен стол. Я подошел к двери и закрыл ее. Замок был снят, и мне пришлось подпереть дверь стулом, поставив его углом под литую медную ручку. Повеяло холодом. Обернувшись, я увидел, что Мюллер и Пэтти уже открыли створки стеклянной двери, выходившей на балкон.

— Сначала я, — заявил Мюллер. «Чтобы вы не сбежали», — мог бы добавить он, но это и так само собой подразумевалось.

Засунув «Люгер» за пояс, он перемахнул через балконную балюстраду. Улица внизу была темной и пустынной. Тишину нарушил звук клаксона на Жандарменмаркт, и Мюллер на мгновение замер. Потом он присел, пошарил руками по балюстраде, ухватился за нее, спустил ноги вниз и повис на руках. Снизу послышался глухой удар, по мостовой шаркнули кожаные подметки, и голос Мюллера тихо позвал:

— Теперь вы, фроляйн.

Пэтти вопросительно посмотрела на меня.

— Давай, — сказал я. — Делай так же, как Мюллер. Если повиснешь на руках, до мостовой останется не более девяти-десяти футов. Когда будешь приземляться, согни ноги в коленях, спружинь ими, и все будет в порядке.

В предрассветном небе, затягивая звезды, появились облака. Пэтти шагнула ко мне. Она была едва различима в окружавшем нас мраке. Руки Пэтти легли мне на плечи, а губы легко прикоснулись к моим губам.

— Это еще зачем? — спросил я.

— Затем, — ответила она и полезла через балюстраду.

— Скорее, — просипел снизу Мюллер.

Сперва что-то дважды легонько стукнуло: Пэтти скинула свои туфли на шпильках. Потом послышался удар потяжелее — это спрыгнула она сама. И вдруг я услышал, как она вскрикнула.

— Штрейхер! — хрипло крикнул Мюллер.

По тротуару застучали быстрые шаги, и наружная дверь открылась. Я занес ногу над балюстрадой. Прозвучал пистолетный выстрел, и в ночном мраке ярко сверкнуло оранжевое пламя.

— Он тащит ее в дом! — прокричал Мюллер.

Входная дверь с треском захлопнулась.

— Ладно, — проговорил я. — Оставайтесь там.

Через открытую балконную дверь я вернулся в комнату. Кто-то колотил в дверь.

— Мюллер! — услышал я голос Зиглинды. — Мюллер, что случилось?

Задергалась дверная ручка, и дверь заходила ходуном. Вдруг служивший подпоркой стул разлетелся в щепки, дверь распахнулась, и в комнату плечом к плечу ввалились Зиглинда и Отто Руст. То, что было на них надето, вполне уместилось бы в приличных размеров бумажнике. Зиглинда в своих трусиках выглядела предпочтительней, чем Отто, но все впечатление портил «Люгер», который она держала в руке. Я дотянулся до второго стула и, как бейсбольной битой, взмахнул им над головой. Зиглинда выстрелила. Стул разлетелся на куски, но по ним я все-таки попал. Зиглинда попятилась, а Отто упал навзничь прямо на пороге. Перескочив через него, я бросился по прихожей к лестнице.

Зигмунд вел Пэтти вверх по лестнице. Он толкал ее вперед, заломив руки за спину. Свободной рукой он держал за горлышко запечатанную бутылку виски. Хрипло переводя дыхание, я остановился наверху.

Выбраться наружу через балконную дверь я уже не мог: там была Зиглинда. Стоять и ждать, пока она заявится сюда, я тоже не мог.

Единственное, что мне оставалось делать, это действовать очень быстро. И я кинулся по ступенькам вниз.

Зигмунд взревел, сделал какое-то движение, и Пэтти вскрикнула от боли. Когда нас разделяло всего несколько ступеней, я прыгнул. Зигмунд толкнул Пэтти вперед, и она упала на колени. С разбега я налетел на нее всей своей почти двухсотфунтовой массой, она ударилась о Зигмунда, и мы втроем покатились кубарем вниз по лестнице. От шевелящегося клубка переплетенных человеческих тел отделилась рука, державшая бутылку виски, и с размаху шарахнула этой бутылкой о ступеньку. Брызнули во все стороны осколки, и я ощутил резкий запах крепкого дешевого виски. Теперь Зигмунд держал за горлышко заостренный осколок бутылки, размахивая им во все стороны, словно кинжалом. Что-то обожгло мне руку, располосовав рукав пиджака от плеча до локтя.

— Беги! — крикнул я Пэтти. Она с тупым выражением лица стояла на коленях, упершись руками в пол. — Да беги же ты, ради Бога!

Зигмунд опять бросился на меня, но я успел перекатиться на спину, свести ноги вместе и выбросить их вверх. Стекло ударило мне по ботинкам, и я увидел, что окровавленная рука Зигмунда пуста. Он с изумлением смотрел, как из поврежденной артерии на его запястье струйкой била кровь. Продолжая разглядывать запястье, он пережал его другой рукой и даже не шевельнулся, когда я пробежал мимо него к выходу из магазина. Сверху бегом спускалась босая Зиглинда. «Люгер» в ее руке казался почти таким же огромным, как противотанковая пушка.