— Думаешь, сможешь безнаказанно оскорбить мужчину из рода Минатийцев ты, маленькая дрянь?
— Я…
— Молчи! — Растор вновь прижал нож к шее. — Твой хозяин обещал наказать тебя, гадина. Да видно забыл по старости. Я это исправлю. Сейчас отойдем подальше, и ты сделаешь все, что я прикажу. Говорят, в Нидосе самые искусные шлюхи. Вот и покажи, что умеешь. Если не понравится, я тебя зарежу.
— Тебе не придется этого делать, господин, — испуганно пролепетала девочка. Ей уже приходилось попадать в подобные ситуации. — Я все сделаю, как ты хочешь. Только не убивай меня, пожалуйста! Не убивай.
Растор часто задышал.
— Что, жить хочешь?
— Да, да, заклинаю тебя именем всех богов, не убивай.
Парень тихо засмеялся.
— Я покажу тебе твое место, женщина!
Айри почувствовала на шее его язык. Она задрожала. Распалившись, молодой человек споткнулся о выступавший из земли корень и едва не упал.
Девочка подалась вперед, наклонила голову и ударила затылком. Раздался мерзкий хруст. Одновременно правый локоть вошел в живот молодого человека. Хватка ослабла, Айри вырвалась и нырнула в кусты.
— Убью! Убью, гадина, — раздались из темноты сдавленные рыдания.
— Ты поймай сначала, придурок, — ответила девочка.
Растор рванулся на голос и влетел в заросли колючки.
Айри тихо засмеялась и вернулась на берег. До рассвета оставалось еще долго, и она забралась на дерево, где и задремала, устроившись в развилке между ветвей.
Это оказалось далеко не лучшим местом для отдыха, поэтому девочка проснулась, едва над морем показались первые проблески зари.
Спрыгнув с дерева, она оглянулась, пытаясь разыскать Растора, но его нигде не было видно. Девочка отошла в лес и стала осторожно приближаться к палатке жреца. Как она и думала, этот придурок прятался в соседних кустах. И без того не маленький нос распух и стал походить на баклажан. Кожаная одежда от колючек почти не пострадала, а вот лицо и руки покрывали многочисленные царапины. Красные от недосыпания глаза пылали злобой.
Айри спряталась за деревом и стала ждать, когда проснется господин.
Тусет вышел в одной набедренной повязке, улыбнулся всходившему солнцу и позвал служанку.
Девочка решила сразу не выходить из своего убежища. Жрец обошел палатку, увидел смятое одеяло и, нахмурившись, огляделся вокруг.
Опасаясь, что старик его заметит, Растор присел. Айри озорно улыбнулась, подняла с земли камешек и бросила его в ту сторону. Услышав шум, Тусет сделал пару шагов и нахмурился.
— Что ты здесь делаешь?
Парень пригнулся и бросился в лес.
Девочка обошла палатку и, зевая, спросила:
— Звали меня, господин?
— Где ты была?
— По нужде отошла, — ответила Айри.
— Принеси воды, — скомандовал жрец. — Будем мыться.
Девочка взяла кожаное ведро и, насвистывая, отправилась в глубь острова. Сейчас она совсем не боялась племянника Котаса Минатийца.
Когда она вернулась от озерка, жрец уже заботливо смазывал распухшую физиономию Растора какой-то вонючей мазью. Заметив Айри, Тусет буркнул:
— Погрей воды, побреешь мне голову.
— Хорошо, господин.
Принимая у нее из рук полотенце, хмуро спросил:
— Твоя работа?
— О чем вы, господин? — сделала непонимающее лицо девочка.
— Значит, твоя, — жрец протер лысину. — Я же тебя предупреждал.
Айри отвела глаза.
— Я не виновата, вы видели. Он нарочно меня сбил.
Тусет только покачал головой.
— Кажется, ты нажила себе врага.
Она пренебрежительно фыркнула.
— Глупый мальчишка.
Жрец вздохнул.
После завтрака «Бороздящий стихию» покинул гостеприимный островок. Отдохнувшие гребцы ворочали тяжелыми веслами, разгоняя корабль.
Нарон в превосходном настроении стоял на корме, беззлобно покрикивая на матросов, а лоцман Мисос то и дело бросал тревожные взгляды на запад. Там у самого горизонта темнели высокие плотные облака.
— Похоже, надо убирать мачту, хозяин, — крикнул он Нарону. — Идет шторм.
— Может, успеем спрятаться за каким-нибудь островом? — с надеждой спросил капитан.
— Вблизи подходящих нет, — покачал головой Мисос. — Но полно рифов.
— Что делать?
— Пойдем на восток в открытое море, переждем шторм, — пояснил свое решение лоцман. — И принеси жертву своим богам. Нам понадобится их помощь.
— Котас, Давл, снимайте мачту! — скомандовал Нарон. — Шевелитесь, беременные бегемоты!
Надо отдать должное команде. Матросы успели снять мачту и закрепить ее на палубе, закрыли все люки, натянули над рабами кожаный полог, привязали все, что только можно. И со спокойной уверенностью опытных мореплавателей ждали приближения шторма.
Облака затянули небо, ветер срывал с верхушек волн холодные брызги. Лоцман вдвоем с кормщиком, обвязавшись веревками, удерживали рулевое весло. Нарон, крепко вцепившись в борт, читал заклинание, которое использовал для усмирения бури еще его дед.
С последними словами он бросил в безумно плескавшие волны горсть монет. Словно в ответ на это порыв ветра едва не сбросил его в море.
— Иди в каюту, хозяин! — перекрывая вой ветра, крикнул Боаз. — Здесь ты больше ничем не поможешь!
Но Нарон отправился к гребцам. Рабы, гремя цепями забившись под лавки, как безумные выли от страха. Бледный надсмотрщик сидел в углу, закутавшись в мокрый плащ.
— Что, страшно?! — оскалился хозяин.
— Прогневали мы богов, господин, — пробормотал верный пес, вытирая мокрое лицо.
— Освободите нас! Мы все утонем! Снимите цепи!
— Молчать!!! — крик Нарона заглушил звуки ветра. — Никто не утонет! Буря скоро утихнет!
Айри тоже услышала слова капитана, но почему-то не очень поверила. Она сидела, забившись между лестницей на носовую палубу и бортом. Плотные тучи пролились редким холодным дождем, каждая капля которого больно била по лицу и голым рукам. Плащ давно отсырел, и на ней не было ни одного сухого места.
Жрец несколько раз звал ее в каюту, но девочка опасалась, что туда может прийти капитан. По такой же причине не пошла она и в носовой кубрик, куда набились матросы. Как только представила их липкие пальцы на своем теле, её передернуло от отвращения.
Пришлось сидеть мокрой на сырой палубе в полной темноте, слушая, как воет ветер. Где-то в глубине туч вспыхивали короткие молнии, на миг выхватывая из кромешной тьмы корабль и белые верхушки волн, горами выраставшие вокруг. Потом мир вновь погружался во мрак, наполненный мертвенным воем ветра, холодной водой и ужасом. Корабль сегодня как никогда отвечал своему имени. «Бороздящий стихию» то медленно взбирался на волну, натужно скрипя, то резко падал вниз, и девочка чувствовала, как пустой желудок пытается в очередной раз выпрыгнуть из живота. Айри не переставала дрожать то ли от холода, то ли от страха. За четыре года, проведенные в портовом Нидосе, она хорошо узнала, сколь беспощадным бывает море. Многие знакомые женщины, так и не дождавшись мужей, надевали вдовьи одежды и умирали, не выдержав лишений одинокой жизни, а их дети становились сиротами, пополняя армию уличных попрошаек или попадая в жадные руки извращенцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});