меня, как бы ожидая, что я начну записывать.
– Карлос у нас – как необъезженная лошадка. С ним нужно обращаться деликатно. Видишь, Хенаро, ты испугал его, и теперь он не может писать.
Дон Хенаро раздул ноздри, вытянул губы и сказал:
– Ну что ты, Карлос, пиши! Пиши, дорогой! Пока пальцы не отвалятся.
Дон Хуан встал и потянулся всем телом, подняв руки и выгнув спину. Несмотря на возраст, тело его выглядело очень сильным и гибким. Он ушел в кусты за дом, и я остался наедине с доном Хенаро. Тот посмотрел на меня. Я почувствовал смущение и отвел взгляд.
– Ах, и глядеть в мою сторону не хочет, – сказал он шутовским тоном.
Он снова раздул ноздри и сделал так, что они задрожали. Потом встал и, повторяя движение дона Хуана, потянулся, выгнув спину и подняв руки. Тело его при этом невероятным образом изогнулось и приняло совершенно немыслимое положение. В этом движении странным образом сочетались грация, гармония и какая-то шутовская нелепость – это была мастерски исполненная пародия на дона Хуана.
Как раз в этот момент дон Хуан появился из-за дома, заметил эту сцену, явно уловил ее значение и с усмешкой сел на свое место.
– Куда дует ветер? – многозначительно спросил дон Хенаро.
Дон Хуан кивнул в сторону запада.
– Ага… Схожу-ка я туда, куда ветер дует, – очень серьезно произнес дон Хенаро. Повернувшись, он погрозил мне пальцем:
– Не пугайся, если вдруг услышишь странные звуки. Запомни, Хенаро срет – земля дрожит!
Одним прыжком он скрылся в кустах, и спустя несколько мгновений я услышал странный звук – глубокий неземной грохот. Не зная, что и думать, я взглянул на дона Хуана. Но тот катался по траве, корчась от хохота.
17 октября 1968
Не помню уже по какому поводу, дон Хенаро пустился в объяснение устройства того, что он называл «другим миром». Он сказал, что по-настоящему великий маг – это орел, вернее, что он может превращаться в орла. Черный маг – «теколот», то есть сова. Он – порождение ночи, поэтому ему наиболее подходят горный лев и другие дикие кошки, а также ночные птицы, и в особенности – сова. «Брухос лирикос» – лирические маги, то есть маги-дилетанты, предпочитают других животных, например ворону. Дон Хуан засмеялся.
Дон Хенаро повернулся к нему и сказал:
– Правда, Хуан, ты же сам знаешь…
Потом он объяснил, что маг может взять своего ученика с собой в путешествие сквозь десять слоев другого мира. Маг, если он действительно орел, начинает с самого нижнего слоя и последовательно проходит все десять до самого верха. Черные маги и дилетанты способны с огромным трудом добраться лишь до третьего снизу.
Дон Хенаро описал прохождение слоев другого мира так:
– Ты – в самом низу. Вот учитель берет тебя в полет, и скоро – бах – пролетаешь первый слой. Потом – бах – пролетаешь второй. Бах – третий…
Он методически «бахнул» десять раз, проведя меня таким образом сквозь все слои. Когда он закончил, дон Хуан посмотрел на меня и сочувственно улыбнулся:
– Разговоры не являются предрасположением Хенаро. Но, если ты не против, он может преподать тебе практический урок равновесия.
Дон Хенаро важно кивнул, подтверждая его слова. При этом он слегка выпятил губы и прикрыл глаза.
Мне его жест показался замечательным.
Дон Хенаро встал, дон Хуан – тоже.
– Ладно, – сказал дон Хенаро. – Тогда поехали. Заскочим только за Нестором и Паблито. Они уже дома. По вторникам они освобождаются рано.
Они сели в машину, дон Хуан – на переднее сиденье. Ничего не спрашивая, я завел мотор. Дон Хуан показывал дорогу к дому Нестора. Когда мы приехали, дон Хенаро зашел в дом и через несколько минут вышел с Нестором и Паблито – своими молодыми учениками. Все сели в машину, и дон Хуан велел ехать на запад – в горы.
Я оставил машину на обочине грунтовой дороги. С этого места был виден водопад; к нему мы и направились вдоль речушки шириной метров пять-семь. Близился вечер. Окрестности впечатляли. Прямо над нами висела огромная, темная с синевой туча. Она была похожа на подвешенную в пространстве крышу с четко очерченным полукруглым краем. На западе – над склонами высоких гор Центральных Кордильер – шел дождь. Он был подобен белесому занавесу, ниспадавшему на сине-зеленые вершины. К востоку от нас лежала глубокая длинная долина, освещенная солнцем. Над ней виднелись только рваные клочья облаков. Резкий контраст поражал воображение. Мы остановились у подножия водопада. Высотой он был метров пятьдесят. Рев воды был оглушительный.
В руках у дона Хенаро откуда-то взялся пояс, на котором висело не меньше семи каких-то вещиц, похожих на маленькие кувшинчики. Его он надел на талию. Сняв шляпу, дон Хенаро сбросил ее за спину, и она повисла на шнурке. Вытащив кошелек, сделанный из плотной шерстяной ткани, он достал оттуда головную ленту, связанную из разноцветных ниток, на которой особо выделялся ярко-желтый цвет. В нее он воткнул три пера, похожих на орлиные. Я заметил, что расположил он их асимметрично: одно – над кончиком правого уха, второе – на несколько сантиметров ближе ко лбу, третье – возле левого виска. Он снял сандалии, привязал их к брючному ремню и заправил под пояс пончо. Мне не было видно, застегивается пояс или завязывается, но сделан он был, кажется, из переплетенных полосок кожи.
Дон Хуан сел на круглый камень, предварительно придав ему устойчивое положение. Нестор и Паблито тоже выбрали себе по камню и сели слева от него. Дон Хуан показал мне место справа от себя и сказал, что я должен принести камень и сесть.
– Нам нужно образовать прямую, – объяснил он, показывая, что втроем они уже сели в ряд.
К этому времени дон Хенаро приблизился к водопаду и начал взбираться по тропе справа от него. С места, где мы сидели, обрыв выглядел очень крутым, практически отвесным. Вдоль тропы росло довольно много кустов, хватаясь за которые дон Хенаро подтягивался. В какой-то миг он оступился и чуть не свалился вниз. Мне показалось, что он поскользнулся на мокрой глине. Через мгновение он снова чуть не упал, и я подумал, что дон Хенаро, пожалуй, уже староват для скалолазания. Прежде чем добраться до конца тропы, он оступился еще несколько раз.
Когда дон Хенаро начал взбираться дальше прямо по скале, я даже растерялся, не представляя, что он собирается делать.
– Что он делает? – шепотом спросил я.
Дон Хуан даже не взглянул на меня.
– Насколько я понимаю – карабкается, – ответил он, не отрывая неподвижного взгляда полуприкрытых глаз от дона Хенаро. Выпрямившись, дон Хуан сидел на краю камня, зажав ладони между ног.
Я слегка подался вперед, желая взглянуть, что делают Нестор и Паблито. Но дон Хуан