Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №11 за 1974 год - Вокруг Света

«Эскимосская культура, — записано в дневнике экспедиции, — не утратила своей изобретательности. Несмотря на алкоголь и болезни, щедро поставляемые сюда цивилизацией, жизнь в Арктике полна силы и энергии, и эту энергию эскимосы, если не нарушать их традиций и не навязывать лживых альтернатив, не утратят никогда...»

 

 

В. Бабенко

Тони Даукша: «Одному не просто, но спокойнее»

Еще одно уникальное путешествие вдоль северных берегов Аляски и Канады было совершено не группой исследователей, а одиночкой, американским полярником Тони Даукшей.

И Даукша, и экспедиция а Бокштоса избрали весьма необычные для американских полярников средства передвижения по воде. Но все же семерка путешественников плыла на достаточно остойчивом умьяке, Даукша же шел через Северо-Западный проход на... каноэ! Бокштос покрыл за одну навигацию 2500 миль, Даукша — 3200, правда, потратив на это шесть навигаций. Впрочем, следует учесть, что первому нет и тридцати лет (и все его товарищи — молодые ребята), второму — около шестидесяти! А главное — Тони Даукша первым в одиночку прошел Северо-Западный проход, совершив настоящий спортивный подвиг. Он стартовал в 1966 году с мыса Барроу и вышел в 1972-м к Баффиновой Земле.

Столь длительный срок путешествия не случаен. Ведь единственное время года в Арктике, когда малые суда могут идти по чистой воде, — это вторая половина лета. Причем плавание на каноэ еще больше, чем на умьяке, зависит от погодных условий. Поэтому на каком-то этапе Даукша успевал пройти две-три сотни миль, на другом — больше, но каждый год с наступлением осени он вынужден был улетать к себе домой, в Мичиган, чтобы спустя 9—10 месяцев вернуться в ту самую точку, где кончился предыдущий этап, и продолжить плавание.

Особенно удачным было одно лето. Если бы даже Даукша ограничился только этим маршрутом достижение его все равно вошло бы в историю арктических плаваний: одиночка на каноэ с четырехсильным мотором (мощность мотора на умьяке Бокштоса — 40 л. с.) прошел за одну навигацию в заполярных широтах 1500 миль!

Для своего путешествия полярник выбрал шестиметровое алюминиевое каноэ, большую часть суденышка он затянул поверху брезентом, чтобы вода не заливала его при сильном волнении. Незащищенной осталась лишь кормовая часть — на случай, если придется выскакивать на льдину.

Кстати, о льдинах. В летнее время они приобретают особенно «вредный» характер: подтаивают, обламываются, теряют устойчивость, короче, готовят для полярника-одиночки массу сюрпризов.

«Однажды я уже совсем было собрался разбить лагерь на одной из плавучих льдин, — рассказывает Даукша, — но тут ледовые поля разошлись, открылся проход, а вместе с ним и возможность продвинуться немного вперед в поисках лучшего места. Как только я добрался до новой льдины, предыдущая — та, на которой я планировал сделать передышку, — внезапно вздыбилась и с грохотом рухнула в воду».

Ветеран полярных путешествий, Тони Даукша был прекрасно подготовлен к штурму Северо-Западного прохода. Мечта об этом зародилась у него еще в детстве, а в юношеском возрасте он уже совершил первые походы в малонаселенные дальние края. О его мастерстве мореплавателя говорит хотя бы тот факт, что за все шесть лет плавания он лишь раз попал в столь бедственное положение, что его пришлось спасать.

Это случилось на предпоследнем этапе, вблизи пролива Белло. В начале сентября сильный ветер и угрожающие подвижки льдов вынудили Даукшу пристать к берегу. Высадка прошла неудачно: каноэ было повреждено, мотор вышел из строя. Полярник поставил на берегу палатку, перетащил в нее свое нехитрое снаряжение — плитку для варки пищи, спальный мешок, рыболовные снасти, портативную рацию — и хладнокровно взвесил шансы. Что и говорить, положение катастрофическое: надвигалась зима, а до ближайшего поселения не меньше двухсот миль. Надежд на то, что его сигнал бедствия скоро услышат, почти никаких: радиус действия передатчика весьма мал; самому починить каноэ едва ли удастся.

Даукша начал готовиться к зимовке. «В принципе, выжить можно, — размышлял он в палатке, пережидая снежную бурю. — Есть винчестер, теплая одежда, вокруг полным-полно карибу, в рыбе недостатка тоже не будет, если сейчас начать запасать ее впрок». Однако зимовать ему, к счастью, не пришлось. В середине сентября Даукша уже летел на самолете в Америку и сочинял радиограмму жене:

«Господь бог бережет пьяных и дураков, и вот я уже приближаюсь к благодатным краям, где и тепло, и вдоволь пищи, и много людей. Две недели я был заперт во льдах, начались зимние бураны, и надежд на скорое освобождение почти не оставалось. Однако неподалеку от меня терпело бедствие судно «М. В. Тета», и мой «SOS» был случайно принят самолетом, летевшим на помощь. Совпадение удивительное. Как мне сказал сегодня капитан ледокола «Лабрадор» Пол Тук, я могу считать себя самым везучим человеком на земле. Спасать меня вылетели 15-е подразделение Королевской канадской полиции и медсестра. Пока они искали мой лагерь, на меня дважды нападал белый медведь; я стрелял в него вслепую сквозь полог палатки, которую он пытался разорвать».

Впрочем, тот факт, что приведенный эпизод был единственным, не говорит о легкости путешествия. Да и как может быть легким плавание в полярных водах! Одни только льдины доставляют массу хлопот. Мало того, что они имеют обыкновение переворачиваться в самых неподходящих случаях, они смерзаются в огромные поля, и тогда путь приходится прорубать топором. Бывали дни, когда Даукша изматывался так, что валился с ног С утра он рубил пятисантиметровый лед, потом шел на веслах затем, если проход оказывался слишком узким, брался за багор, потом, в надежде продвинуться чуть быстрее, пытался поймать парусом хоть малейший ветерок, причем парус ему заменяло его собственное пончо, затем включал мотор, но в какой-то момент разводье угрожающе сужалось, и он опять брался за весла или рубил лед... И так долгими-долгими часами...

Хотя полярник большую часть времени проводил на воде, волки и медведи-гризли тоже немало беспокоили его. Впрочем, как рассказывает Даукша, «и с волком можно подружиться, если, конечно, решиться на столь рискованный эксперимент. Как-то я проснулся в спальном мешке и обнаружил одного такого «друга» прямо возле головы. Он сидел — совсем как собака — и с любопытством разглядывал меня».

«Эскимосы, — продолжает Даукша в своем дневнике, — относились ко мне с неизменным дружелюбием и пониманием, но в моем оснащении их постоянно поражали две вещи: палатка в форме иглу и каноэ. Особенно каноэ. Один эскимос поделился со мной своими мыслями. «Раз ты совершаешь такое плавание, — сказал он, — ты либо великий навигатор и смелый человек, либо просто сумасшедший». Я не мог обидеться на него за последние слова: у него действительно были все основания усомниться в состоянии моего рассудка. Дважды пересечь стокилометровую дельту Маккензи (так уж пришлось) с ее коварными течениями и обилием проток, да еще, с точки зрения здравого смысла, без особой надобности... — я и сам до сих пор не очень хорошо понимаю, как мне удалось решиться на такое...»

Немалые трудности создавали и «шалости» компаса. Между тем этот нехитрый инструмент, порой оказывавшийся бесполезным из-за близости магнитного полюса, плюс обыкновенные наручные часы — вот и все штурманские приборы, имевшиеся у Даукши. Тем не менее он практически безошибочно продвигался вперед.

На очередном этапе после форсирования дельты Маккензи он благополучно вышел к заливам Франклин и Дарнли, но здесь приключилась очередная неприятность. С хребта Мелвилл-Хилс налетел мощный поток воздуха и отогнал каноэ от берега. Три дня носило Даукшу в открытом море, прежде чем он смог пристать к острову Виктория и хоть немного передохнуть наконец от перенесенных лишений. Однако долго прохлаждаться он позволить себе не мог: Северо-Западный проход только-только начался, впереди лежали труднейшие сотни миль по извилистым проливам, а Баффинова Земля, выход в Атлантику, скрывалась где-то далеко за горизонтом. Надо было спешить...

У Тони Даукши часто спрашивают, почему он предпочитает странствовать по Арктике в одиночестве. Суть его ответа всегда одна и та же:

«Хороший напарник в походе — на вес золота, но найти такого становится все труднее и труднее. А когда ты один, никто не спорит с тобой о правильности выбранного маршрута, о продолжительности остановок, никто не лезет с советами, что предпринимать, когда становится совсем трудно. Одному непросто, это верно. Но в то же время спокойнее...»

Так и плыл Тони Даукша в полном одиночестве от Аляски до Понд-Инлета на Баффиновой Земле. Именно там, на финише, в маленьком городке на северной оконечности пятого по величине острова на земном шаре, он и выразил по обыкновению в юмористической форме то, в чем, по его мнению, заключалась прелесть уникального путешествия: