— У тебя и у Фэб.
— Фэб настоящая леди.
— Что ты сказал ей о кандидатах на твою бывшую должность?
Несмотря на хватку Дэна, взгляд Рональда был тверд и полон строптивой самоуверенности.
— Я скажу, чего я не сказал ей. Я не сказал ей, что лучший претендент на мое место — Энди Каррутерз.
— Тебе известно, что так оно и есть.
— Нет, если он не сможет поладить с Фэб. Дэн медленно отпустил его; голос его прозвучал со спокойствием, таившим угрозу:
— И что ты пытаешься этим сказать?
— Я говорю, что подвесил тебя за задницу, Дэн, поскольку сейчас единственный человек, которому она доверяет и который чертовски много знает о футболе, — это я. А меня уволили.
— Ты заслужил, чтобы тебя уволили! Ты не делал свою работу.
— Я сделал так, что она подписала эти контракты в первый же день, не так ли? Насколько я слышал, никто дальше этого не продвинулся.
— После смерти Берта у тебя было время, чтобы проявить себя, и ты профукал его. Ничего не сделано.
— У меня не было полномочий действовать, так как Фэб не отвечала на телефонные звонки. — Он закурил новую сигарету и имел наглость улыбнуться. — Но я гарантирую, что теперь она будет на них отвечать.
Терпение Дэна лопнуло, он схватил Рональда за грудь:
— Ах ты, сукин сын. Ты спишь с ней, верно?
Он должен был отдать малышу должное. Его лицо побледнело, но он продолжал гнуть свою линию.
— Это тебя не касается.
— Кончай свои игры. Чего ты хочешь?
— Ты же неглуп, Дэнни. Подумай сам.
— Ты не получишь обратно свою работу.
— Тогда ты — в большой беде, поскольку Фэб не сделает ничего, пока я не уговорю ее.
Дэн сжал зубы:
— Мне следует выбить из тебя все дерьмо.
Рональд с трудом сглотнул.
— Не думаю, что ей это понравится. Она без ума от моей внешности.
Мысли Дэна закружились в бешеном хороводе, но он так и не смог прийти ни к какому заключению. Рональд припечатал его за линией, и никто не открылся. Было против его правил падать на мяч, но он не видел иного выхода. Хрипло дыша, он отпустил куртку малыша.
— Хорошо, Ронни, считай, что ты получил свою работу. Но смотри, получше делай ее, иначе я выверну твою задницу наизнанку. Ты меня понял?
Рональд выплюнул сигарету и вновь поднял воротник куртки.
— Я подумаю об этом.
Ошарашенный, Дэн смотрел, как он удалялся прочь. Рональд едва дотащился до своей машины и так вспотел, что даже его толстая куртка промокла насквозь. ДЭН!
Он назвал тренера запросто и в глаза Дэном и остался жив. О Господь-Вседержитель!
Его начинала бить крупная дрожь. И в то же время он никогда еще не чувствовал себя лучше за всю свою жизнь. Плюхнувшись на место водителя, он схватился за телефон. Набрав номер, через несколько секунд услышал голос Фэб:
— Хэлло, у аппарата Фэб Сомервиль. Я слушаю вас. Говорите.
Он хватал ртом воздух.
— Мы сделали это, Фэб.
— Вы шутите!
Он мгновенно представил себе ее широкую улыбку.
— Я сделал все точь-в-точь как вы посоветовали. — Он задохнулся. — И это сработало. Если не считать того, что у меня, кажется, начинается сердечный приступ.
— Делайте глубокие вдохи. Я не хочу потерять вас теперь. — Она рассмеялась. — Не могу поверить в это.
— Как и я. — Ему стало немного лучше. — Позвольте мне переодеться и смыть этот жир с волос. Потом я приеду.
— И не минутой позже. У нас тут вагон работы, а я не имею ни малейшего представления, что делать с любой из этих бумаг.
Затем через короткую паузу в трубке прозвучало:
— Ой-ей-ей. Я должна отключиться. Я слышу приближающиеся ко мне зловещие шаги.
Бросив трубку, она схватила дрожащей рукой зеркальце и поднесла мизинец к брови как раз в то мгновение, когда в ее кабинет ворвался Дэн. Она мельком успела увидеть за его спиной испуганное лицо своего секретаря, прежде чем он с грохотом захлопнул дверь.
Она невинно посмотрела на него:
— Боже мой! Огромный волк забежал в мой домик. Что теперь делать бедному поросенку?
Он навис над ней всей громадой своей мощной фигуры:
— Вы победили.
— Прелестно. Каков приз?
— Рональд. — Он скрипнул зубами. — Я решил не стоять у вас на пути, раз вам втемяшилось в голову снова нанять его.
— Это замечательно.
— Не с моей точки зрения.
— Рон не так уж некомпетентен, как вы о нем думаете.
— Он напоминает мне жидкую подливу.
— Зато вы — крепкий хот-дог, так что вы оба отлично подойдете друг другу.
Он сердито мотнул головой, а затем его глаза обшарили ее с такой оскорбительной откровенностью, какой он прежде себе не позволял.
— Рональд правильно рассчитал, как добиться от вас того, чего он хочет. Но есть на свете вещи, о которых вам полезно бы знать. Умные деловые женщины не спят с теми, кто на них работает.
Несмотря на то что ничего подобного не было и в помине, удар был силен, и ей пришлось напрячь все силы, чтобы заставить себя вкрадчиво улыбнуться в ответ:
— Ревнуете, что я выбрала не вас?
— Нет. Я просто боюсь, что после Ронни вы возьметесь за моих игроков.
Она стиснула кулачки, но он уже с грохотом хлопнул дверью.
Рэй Хардести стоял в тени вековых сосен и наблюдал, как Дэн Кэйлбоу бредет к тренировочному полю. Рэй должен был скоро быть на работе, но он не делал попытки тронуться с места. Он закашлялся и закурил еще одну сигарету, потом переступил с ноги на ногу, разворошив ботинком кучку окурков. Некоторые из них были совсем свежими, другие лежали здесь еще с прошлой недели, размокшие от прошедшей грозы, тускло поблескивая изжеванными желтоватыми фильтрами.
Каждый день он давал себе слово не приходить сюда, но все равно возвращался на прежнее место. И каждый день его жена спрашивала, куда это он собирается. Он никогда и ничего не говорил ей, но она продолжала свои расспросы. Дошло до того, что он вообще перестал на нее смотреть.
Рэй провел рукой по своей заросшей щетиной щеке и не удивился, когда ничего не почувствовал. В то утро, когда полиция пришла в дом, чтобы известить его о смерти Рэя-младшего, погибшего в автомобильной катастрофе, он потерял способность различать горячее и холодное. Жена утверждала, что это временное явление, но Рэй знал, что это не так; а еще он знал, что никогда больше не увидит своего сына играющим в футбол за «Звезды». Начиная с того самого утра его ощущения пришли в расстройство.
Он часами мог смотреть телевизор и лишь потом осознать, что так и не включил громкость. Он накладывал соль в кофе и не замечал вкуса, опустошая чашку за чашкой.
Все шло из рук вон плохо во всех отношениях. Он был большим человеком, когда Рэй-младший играл за «Звезды». Все парни, с которыми он работал, все соседи, все юнцы в баре относились к нему с уважением. Теперь они смотрят на него с сожалением. Теперь он — ничто, и в этом вина Кэйлбоу. Если бы Рэй-младший не был так расстроен из-за того, что его выдворили из команды, он никогда бы не врезался в то ограждение. Все из-за Кэйлбоу. Рэй-старший с тех пор не может высоко держать свою голову.