Читать интересную книгу Партизанская война в 1812 г. - Сайидгюсин Курбанов

Печальное зрелище представляла собой древняя столица России. Из 2567 каменных жилых и общественных зданий уцелело лишь 526, из 6591 деревянного — 2100, из 8521 лавки — 1368. На улицах Москвы вперемешку валялось 11 955 трупов горожан и французских солдат и офицеров. «Москва так обругана, — писал современник, — что смотреть на нее сердце замирает. Для наведения порядка в Москве было оставлено Владимирское ополчение, находившееся в ней до конца войны{118}.

* * *

Донесение войскового атамана Платова Александру I

«26 июня имел я счастие донести вашему величеству о сделанном генерал-майору Денисову 6 предписании о выкомандировании с Дона оставшихся там служилых чиновников и казаков, составя из них сколько будет полков и команд на укомплектование недостающего количества, на место убитых и от ран умерших, в полках в армиях находящихся.

Четыре таковых полка и две команды, числом 830 человек, прибыв с поспешностью к армии в последних числах сентября, по распределении последних на укомплектование полков, в которых еще недостало 150 человек, были в сражении с неприятелем 6 числа сего месяца, при разбитии оного у деревни Спасской и отличили себя при поражении неприятеля, при котором отбито у него 18 пушек.

Затем с 29 сентября по 11 число сего месяца прибыли к армии и остальные с Дона из отставных и частию льготных чиновников и казаков в ополчении 21 полк при генерале Грекове 1-м, Грекове 3-м и Иловайском 3-м, которые какого дня прибыли к армии, того же и употреблены были в разные места к действию. 13 числа сего месяца находились они со мною по повелению фельдмаршала Кутузова в тылу неприятеля, и быв побуждаемы ревностнейшим рвением на защиту отечества от нашествия врага, оказали заслугу. Первый отряд под командою генерала Алексея Иловайского у Мало-Ярославца разбил неприятеля с жестоким поражением, отбил у него 11 пушек. Другой, находившийся в самом тылу неприятеля, близ города Боровского, под командою генерала Кутейникова 2-го, напав на врага, положил на месте и взял в плен довольное количество, в том числе одного неприятельского дипломатика с картами и нужными бумагами, открывшими неприятельские замыслы, писанные рукою Бертье, начальника генерального штаба наполеоновских войск. А третий, под командою полковника Иловайского 9-го, впереди Медыня отбил пять пушек, побил довольно и взял в число пленных неприятельского генерала Хацкевича. Теперь, за отправлением к Гжатскому шести полков под командою генерала Орлова-Денисова, я с прочими полками преследую ретирующегося гордого неприятеля по следам его на выстрел и разными дорогами. Каждый день по возможности бьют его, в плен же берут некоторых и то по человечеству. О подвигах донского войска, в ополчении сюда прибывшего, из других полков, в армии состоящих, полагаю, донесет вашему величеству фельдмаршал М.И. Кутузов.

Пред этим получил я с Дона донесение, что там пойман шпион со стороны неприятельской — польский полковник граф Платер, который взят под караул и сознался уже в злодейских замыслах своих. Я отправил за ним фельдъегеря для доставления его оттуда за караулом к главнокомандующему армией и донес ему об этом. Полагаю, что этот шпион откроет и других.

Октября… дня 1812 г. Точно дата не указана». * * *

Письмо фельдмаршала Кутузова Платову.

«Что мне желалось, то бог и государь исполнили: — я вас вижу графом Российской империи. Ежели бы подвиги ваши, начав от 6 октября по сейчас, и не были так блистательны, тогда скорое прибытие с Дона 26 полков, которые в разбитии неприятеля столь участие имели, достояно сделать признательным. Дружба моя с вами от 73 году никогда не изменялась, и все то, что ныне и впредь вам приятного, я в том участвую.

Теперь прошу вас только уведомлять меня о направлении неприятеля{119}.

Остаюсь в совершенной преданности

Князь Михаил И. Кутузов. 10 ноября 1812 г. Глав. КВ. Ланники».

ГЛАВА 3.

Малая война

В понятие «малая война» Кутузов, как главнокомандующий, вкладывал весьма глубокое содержание. Сюда входили не только действия небольших войсковых отрядов и ополчения, но и народных партизанских отрядов. В то время как шла подготовка контрнаступления, Кутузов прибег к особой форме ведения боевых действий. Против врага России началась широкая партизанская война. «Поскольку ныне осеннее время наступает, — писал Кутузов Витгенштейну, — через что движения большою армиею делаются совершено затруднительными, наиболее с многочисленною артиллерию, при ней находящейся, то и решился я, избегая генерального боя с французами, вести малую войну»{120}.

Объединенные единым замыслом, эти действия приобретали стратегическое значение. Организация войсковых партизанских отрядов в русской армии началась еще до Бородинского сражения. Под Смоленском 23 июля (4 августа) Барклай де Толли отдал в команду Ф.Ф. Винценгероде Казанский драгунский, Ставропольский, Калмыцкий и три казачьих полка и поручил этому отряду действовать в районе Духовщины: тревожить французские войска и держать связь с корпусом Витгенштейна. Появление крупного кавалерийского отряда сначала у Витебска, а затем у Полоцка вызвало у французского командования опасения за свой левый фланг. Оно оттянуло войска, двигавшиеся к Поречью, назад к Витебску{121}. Винценгероде действовал активно: захватил в боях с французами более тысячи пленных солдат и офицеров, доставил в штаб Барклаю де Толли важные сведения о движениях войска врага к городу Смоленску. Одновременно был образован отряд подполковника Дибича 1-го, в которой вошли часть Оренбургского драгунского полка и казачий полк. Отряд этот действовал в тылу французской армии на территории Смоленской губернии до ее освобождения{122}. Во время отхода главных сил русской армии от Смоленска отряд Винценгероде, двигаясь через Поречье, Белый Воскресенск и далее через Сычевку на Гжатск, обеспечивал наблюдение за французскими войсками, действовавшими против правого фланга русской армии. После Бородинского сражения этот отряд был усилен тремя казачьими полками и двумя батальонами егерей и был направлен через Рузу к Звенигороду для обеспечения этого фланга. По оставлении Москвы ему поручалось прикрытие петербургского направления. Кутузов предписал Винценгероде не только занять дорогу на Тверь, но и вести наблюдение за французами на Ярославской и Владимирской дорогах{123}.

Отдельные группы этого отряда высылались к Рузе, Можайску и Гжатску. Ежедневно М.И. Кутузов от них получил сведения о состоянии дел в данном секторе. Отрядами Винценгероде с 1 по 17 сентября взято в плен 833 нижних чина и 8 офицеров. А убитыми у французов потери весьма велики{124}.

Значительно меньшим по размерам, но пожалуй, более активным и подвижным был отряд Д.В. Давыдова. Этот отряд возник по инициативе самого Давыдова, подполковника Ахтырского гусарского полка. Вместе со своими гусарами он отступал в составе русской армии П.И. Багратиона к Бородину. Страстное желание принести родине большую пользу, а врагу — урон было причиной того, что Давыдов просил себе для борьбы с французами отдельную команду. Накануне Бородинского сражения Давыдов написал письмо на имя П.И. Багратиона с просьбой принять его, чтобы изложить свой замысел. Давыдов со своей пылкостью доказывал Багратиону целесообразность создания мелких отрядов для действий на все более удлинявшихся коммуникациях наполеоновской армии. «К тому же обратное появление наших посреди рассеянных от войны поселян одобрит их и обратит войсковую войну в войну народную»{125}. Однако Багратион согласился ходатайствовать перед Кутузовым о создании отряда. Накануне генерального сражения с французами главнокомандующий не хотел отделять от армии значительные силы и дал согласие на формирование отряда в 200 человек при условии, что командовать ими будет сам Давыдов. Багратион дал Давыдову трех офицеров, 50 гусар Ахтырского полка и 150 казаков из отряда генерал-майора А. А. Карпова.

Прощаясь с Давыдовым, Багратион выразил надежду на успех задуманного дела. Товарищи по его полку предсказывали Давыдову гибель, «некоторые соболезновали о моем участии, а вообще все понимали, что жить среди вражеских войск и заведений с горстью казаков — нелегкое дело, особенно человеку, который почитался ими остряком и поэтом, следовательно, ни к чему не способным»{126}. Но ни насмешки, ни предостережения сослуживцев не действовали на Давыдова. От Бородина его отряд направился сначала к Медыни, а оттуда повернул во вражеский тыл и остановился в селе Скугореве, стоящем недалеко от лесного массива, где можно было при необходимости укрыться всем отрядом. От Скугорева было рукой подать до Смоленской дороги, по которой двигались вражеские войска и обозы. Французские отряды фуражиров, удаляясь в стороны от дороги на 20—30 верст, грабили и жгли русские деревни и села. Из многих сел при приближении французов жители бежали с семьями в леса. Но немало было и таких сел, жители которых, организовав отряды самообороны, держали караулы на окраинах своих сел. С 29 августа по 3 сентября отряд Дениса Давыдова действовал в районе Медины. В первых же стычках он разгромил несколько отрядов врага, а пленных французов отправил в тыл. Затем отряд Давыдова перебазировался к Юхнову, откуда стал наносить удары по транспортам французов. Самым удачным был поиск к Цареву Займищу, куда в это время направлялся обоз с боезапасами, охраняемый отрядами из французов в 250 человек. Казаки из отряда Давыдова, захватив в плен вражеский дозор, внезапно обрушились на неприятельский отряд, расположившийся в Царевом Займище. В руки партизан Давыдова попали 11 повозок с провиантом и боезапасами, 120 пленных врагов. Вслед за этим отряд Давыдова произвел ряд нападений на врага в районе Скугорева, во время которых удалось отбыть 200 пленных русских солдат.