Читать интересную книгу Молот Тора - Уильям Дитрих

— Верно! — подхватил Магнус и кивнул мне.

— Платон писал об утраченной Атлантиде, а астроном Корли размышлял о том, где она могла находиться. У индейцев есть поговорка, что табак растет там, где с небес упали волосы огненного бога. Что, если потомки царя Давида или Ганнибала скитались как раз по тем западным пустыням? Все эти сообщества могли забыть об исходном происхождении. Но если это может быть доказано, то игра стоит свеч.

— В каком смысле? — спросил я.

— Европейские колонии в Новом Свете основаны, в частности, на претензиях первооткрывателей, — пояснил Льюис. — Если окажется, что первыми прибыли из Европы представители совсем других стран, то это подорвет законность притязаний на земельные владения британцев, французов и испанцев.

— Что, в свою очередь, увеличит шансы Соединенных Штатов на утверждение своих прав или приобретение новых территорий, — добавил Джефферсон. — Растущее население дает нам возможность захвата дополнительных земель, но это может привести к нежелательным войнам. Предпочтительнее продажа, а ее будет легче осуществить, если права владельцев поставлены под сомнение. Если первыми здесь побывали скандинавы, то это может потрясти мировую политику. Главное — выяснить, каково истинное положение дел, и в идеале нам лучше узнать это раньше французов, испанцев или англичан. Вот, господа, почему вы вправе рассчитывать на мою поддержку вашей исследовательской экспедиции… Впрочем, если вы оправдаете мое доверие. Я надеюсь, Итан, что на первом месте у вас преданность своей родине?

— Безусловно.

На самом деле на первом месте у меня стояло самосохранение, но оно, видимо, завершало список человеческих приоритетов.

— Ваши исследования, я надеюсь, обеспечат нас сведениями, на основе которых продолжит разведку капитан Льюис, если мне удастся убедить Конгресс в необходимости субсидирования более основательной экспедиции.

— И насколько масштабным может стать такое предприятие?

— Хотелось бы снарядить команду, человек двадцать или сорок, обеспечив их несколькими тоннами научного и бытового снаряжения.

— Впечатляюще. А много ли людей отправятся в поход со мной?

— Пожалуй, на мой взгляд, хватит и одного. Магнуса Бладхаммера.

Норвежец ослепительно улыбнулся.

— Только одного?

— Мне нужно, чтобы вы двое быстро и не привлекая внимания провели предварительную разведку.

— А каково будет обеспечение нашего похода?

— Я готов предоставить вам сотню долларов и рекомендательное письмо к недавно завоеванным нами фортам Детройт и Мичилимакинак, где вы сможете получить защитный эскорт. Я полагаю, что до Великих озер вы доберетесь водными путями, а дальше будете действовать по обстоятельствам. Если удача будет вам сопутствовать, то вы завершите ваши изыскания за один сезон, вернетесь к нам с докладом, и тогда мы откорректируем наши планы относительно экспедиции Льюиса и договора с Наполеоном. Если вы вернетесь живыми…

— Я надеялся на более существенную помощь, — проворчал я, сделав изрядный глоток вина.

— Я только что вступил в должность, к тому же Адамс оставил дела в полной неразберихе. Пока это самое большое, на что способна наша Америка. К счастью, Гейдж, вы патриот!

— Имеется в виду, что все найденные вами в нашей земле ценности будут принадлежать Соединенным Штатам, — добавил Льюис.

— Нет, если мы найдем их за границами вашего государства, — возразил Магнус. — И если скандинавы зашли дальше, чем ступала до сих пор нога хоть одного американца. То есть, возможно, господа, мы сделаем находки в норвежских владениях…

Последние слова Магнус произнес с поистине удивительной многозначительностью.

Джефферсон улыбнулся. Магнус попался на удочку.

— Значит, вы полагаете, что ваши ценные и даже бесценные находки явятся неоспоримым доказательством средневековых норвежских изысканий?

— Да, а такие артефакты по праву принадлежат мне и моей стране. И конечно, Итану. Я неправильно выразился, Гейдж?

— Там могут встретиться лишь проржавевшие безделицы, — поспешно уточнил я. — Древние наконечники копий. Или потерянные старые монеты да погнутые гвозди.

Не стоило упоминать о магических молотах, за которые могли потребовать царский выкуп.

— Надеюсь, я поддерживаю исследователя, а не охотника за сокровищами, Гейдж.

Я изобразил легкое негодование.

— Мне казалось, что мы заслужили ваше доверие. Сохранив тайну, я доставил вам сообщение о франко-испанском договоре в Луизиане. Магнус только что показал бесценную карту. Мы доверились вам, господин президент, и лишь просим в ответ вашего доверия.

— Хорошо сказано. Мы все партнеры, господа, в одной из величайших исторических авантюр. Итак, я предоставлю вам полномочия. Вашими противниками могут быть лишь канадские британцы, луизианские испанцы и французы, ну и еще ужасающе дикие края, исполинские животные и враждебные индейские племена. Но ведь со всем этим вы уже сталкивались и прежде?

— На самом деле, я думаю, нам понадобится пара сотен долларов.

— Вернитесь живыми с полезными сведениями, и я заплачу вам еще три сотни. Но для начала вам придется обойтись только сотней. Я уверен, что меткие стрелки вроде вас сумеют раздобыть себе пропитание.

Мы вышли на улицу уже в сумерках, в голове моей кружились мысли о лохматых слонах, затаившихся индейцах, злых духах, солевых горах, отягченные обычными сомнениями в состоянии моих финансов. Что ж, я опять попался на крючок.

— Ты нашел себе собрата-мечтателя, Магнус, — заметил я, когда мы, стоя перед особняком президента, смотрели на горящие за его окнами свечи. — Я ожидал от него большего скептицизма.

— Итан, Джефферсон хочет использовать нас так же, как Бонапарт. И так же, как мы хотим использовать их! В общем, мы посмотрим на пресловутую Луизиану и позволим им подраться за нее, если они пожелают, — произнес он чрезвычайно деловым тоном, совершенно не похожим на восторженный голос столь привычного мне норвежского мечтателя. — Что до нас с тобой, если мы найдем молот Тора, у нас будет шанс изменить весь этот мир!

Его глаз полыхнул в сумерках таинственным огнем.

— Изменить мир… — уныло повторил я, думая, что мы всего лишь хотим извлечь из этого мира выгоду.

— Преобразовать его. Ты даже не представляешь, что тут поставлено на кон.

— Что преобразовать-то?

Он похлопал по чехлу с картой.

— Человеческую сущность.

И я в очередной раз задумался, кто же, в сущности, такой мой новый напарник.

Глава 16

Для нашего путешествия на Запад Магнус запасся мушкетом, который можно было использовать и как охотничье ружье, и большим обоюдоострым топором, повесив его за спину на манер скандинавских берсеркеров. Явно испытывая удовольствие, он долго затачивал, смазывал маслом и полировал куском ткани лезвие.

— Джефферсон подал мне хорошую идею! — воскликнул он. — С моим топориком и твоим легким томагавком у нас не будет проблем с разведением костра.

С разведением костра? Да с таким богатырским топором легко устроить адское пекло, вырубив половину лесов в долине Огайо, причем его лезвие вполне может заменить нам и обеденный столик.

— К тому же, если мне взбредет в голову побриться, он послужит сносным зеркалом. — Магнус взялся за топорище и пристально осмотрел лезвие. — Хотелось бы мне еще обзавестись палашом.

Он так разволновался, что у меня возникли серьезные опасения.

Мы решили двинуться на северо-запад, к верховьям Потомака, потом через Аппалачские горы по дороге, изначально проложенной английским генералом Брэддоком, до его злосчастного поражения в ходе войны с французами и индейцами. Далее мы планировали спуститься в Питтсбург, стоявший у слияния рек Мононгахела и Аллегейни, оттуда направиться по руслу Огайо к Великой тропе, проложенной индейцами к озеру Эри, и уже там, в пяти сотнях миль от Вашингтона, переправиться на лодке в крепость Детройт. Следующие пятьсот миль до отмеченной на карте Бладхаммера неизведанной пустыни мы рассчитывали пройти по озерам Гурон и Верхнему.

Оставив позади Потомак, мы заметили исчезновение окрашенных строений, первого признака цивилизации. В предгорьях фермерские дома выглядели однообразными, выветренными и омытыми дождями деревянными постройками; ошкуренный строевой лес превратился в обтесанные бревна, плахи и доски. Холмистую местность прорезала дорога, по обе стороны от которой тянулись садовые участки, вытоптанные выгоны и белеющие на вырубленных склонах пни. Расползающееся под ногами, как овсянка, дорожное месиво извивалось и петляло затейливее, чем хитроумные доводы адвоката, а оживленное передвижение переселенцев, которым не приходило в голову заняться дорожным ремонтом, уже превратило эту просеку в сплошные рытвины и ухабы. Отовсюду валили клубы дыма, в тяжких трудах фермеры пытались сжечь остатки леса, освобождая место для посевов. Но когда мы углубились в горы, следы цивилизации пропали вовсе. Унылые бурые зимние хребты, еще убеленные по утрам морозными сединами вершины маячили в тумане замысловатым лабиринтом скалистых стен. Днем в небе парили ястребы, а по ночам туда же уносился волчий вой. Порывистый ветер шевелил темный ковер прошлогодней листвы, шуршавшей как клочки бумаги. Казалось, лес что-то нашептывал нам, пытаясь поделиться сокровенными тайнами.