– Это не любовь, – всхлипываю. – Ты просто хочешь мной владеть… Как игрушкой.
Странно, но страха нет. Только отчаяние, беспомощность. Алекс не слышит меня, поглощенный своей ревностью. Наверное, это неизбежно. Ведь Оболенский в нашем городе – главная величина. Все принадлежит ему, он выбрал меня, захотел и взял, по праву силы.
Тихонечко всхлипываю и тут же чувствую легкое прикосновение к волосам. Успокаивающее, но при этом властное.
– Посмотри на меня, Ромина.
Нет, не могу сейчас. На части распадаюсь от его близости. Вырываюсь из его объятий. Не хочу, чтобы окончательно увидел меня жалкой. Покорной. У меня есть гордость. Есть! Пусть Оболенский о ней никогда не подозревал.
– Мне нужно улететь на пару дней, – сообщает равнодушно.
Меня как ушатом холодной воды обливает.
Снова расставание.
– Инесса летит с тобой?
– Я же сказал, что разберусь с фото. Я не сплю со своими сотрудниками.
– Почему я должна тебе верить??
– Ромина, хватит, – морщится муж. – С Анисой тоже будет серьезный разговор. Ты сама просила пощадить ее. Теперь хочешь снова на меня свалить? Эту тварь явно надо было запереть где-нибудь. Ты просила о милосердии, и теперь я должен разгребать последствия.
Мне нечего ответить, ведь он в чем-то прав. Кто так сильно жаждет навредить нам? Сколько еще нам вариться в адском котле ревности?
Сердце бьет камнем по ребрам, ноги совсем слабые, я едва могу стоять.
– Ты прав. Я во всем сама виновата.
Убегаю, прячусь в своей комнате. Меня душат слезы. На этот раз Алекс не предложил нам поехать с ним. Он больше этого не хочет… У него точно роман. И я понимаю, что не могу с этим жить.
– Да что такое у вас происходит? – ко мне в комнату заглядывает Варвара Степановна. – Постоянно ругаетесь. Что это за жизнь? В какой обстановке приходится расти моему внуку!
– Извините, что вас потревожили, – цежу, хотя ужасно хочется послать эту мегеру куда подальше.
– Ромина, я думаю, Артуру будет полезно побыть какое-то время со мной. Пока вы не наладите отношения. Что скажешь, если я заберу внука в особняк?
– Я никуда не отпущу сына!
– Не дерзи, пожалуйста, – морщится. – Ты стала невыносимой, как родила. Силу свою почувствовала? Зря, девочка. Здесь я хозяйка. И так останется навсегда.
– Мне пора к сыну, – демонстративно выхожу из своей комнаты, оставляя там свекровь. Всем своим видом показывая, что разговор окончен. У меня нет сил на противостояние еще и с ней. Тем более, желания.
Глава 29
В груди жжет нестерпимо, плачу в подушку, не в силах сдержать накопившееся отчаяние. Утром просыпаюсь в ужасном состоянии. Под глазами темные круги.
Спускаюсь в гостиную, не зная, уехал уже Оболенский в аэропорт, или нет.
Алекс внизу. Разговаривает со своей матерью. Рядом стоит дорожная сумка. Варвара Степановна, клюнув сына в щеку на прощание, уходит.
Облегчения это не приносит. Спускаюсь в столовую спустя двадцать минут, уверенная, что Оболенский уже закончил завтрак.
Но он сидит за высокой барной стойкой, читает газету. Заметив меня, окидывает цепким взглядом.
– Плохо спала?
– Я не хочу говорить про свои сны, Алекс. Давай обсудим еще раз наши отношения. Разве ты не видишь, что они зашли в тупик? Я не буду мириться с изменами! Просто не смогу этого вынести! Я устала, – меня душат слезы. Почему он так спокоен? Холоден. Он совсем меня не любит. Такие как Оболенский не умеют любить…
Лицо мужа темнеет.
– Вот как? Ты удивительно четко все формулируешь.
– Потому что думаю об этом постоянно!
– Я дам тебе развод в конце года. Вернешься к родителям, – бьет наотмашь следующей фразой. – Потерпи еще несколько месяцев.
Произносит это без-эмоциональным тоном и выходит из помещения. Оставив меня, окаменевшую от шока, в одиночестве. Чудо, что на ногах устояла. И все равно ощущение, что разбилась на мельчайшие осколки.
Он правда меня отпустит??
Стоп, он ничего не сказал про сына!
Выскакиваю из столовой, но поздно. Хлопает входная дверь. Бегу следом по холлу. Шум мотора. Я замираю на пороге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нужно бежать. Не самая лучшая идея спрашивать про судьбу Артура. Я сама все решу! Сбегу. Потому что так нельзя больше. Я не позволю, чтобы моего сына растила свекровь. Чтобы у Артура перед глазами проплывала череда любовниц типа Инессы. Ни за что!
Первым делом принимаю решение поехать в банк. Сниму максимально возможную сумму. К родителям дороги нет, они не примут ситуацию. Будут пилить, что не удержала мужа. Заставят вернуться. Силой. Унижаться, прощение вымаливать. Нет, я так правда больше не могу! Быть вещью, игрушкой.
Я поеду к Оле. Да, мы едва знакомы, совершенно чужие, но недавно Оля написала мне, что хорошо устроилась. Есть работа, жилье. И если мне нужна помощь, она рада будет поддержать. Дать крышу над головой и все что потребуется.
Я сама начну зарабатывать. Справлюсь. Возьму ответственность за свою жизнь и больше никогда не буду зависеть от мужчины.
Заставляю себя взять в руки консилер, чтобы спрятать черные круги под глазами – следствие бессонной ночи и слез. День солнечный, а у меня внутри темнота непроглядная. Слишком много разом навалилось.
Самолет моего мужа, наверное, как раз взмывает в воздух, а я толкаю дверь банка.
– Мне жаль, Ромина Виленовна, но без подписи мужа вы не можете снимать денежные средства. Даже звонок не подойдет. Только личное присутствие господина Оболенского.
– Мой муж сейчас летит в другую страну. Я хотела сделать ему сюрприз…
– Извините, но это его распоряжение, – разводит руками менеджер.
Итак, придется убегать с минимумом сбережений. Поглощенная мыслями сколько у меня дома наличности в маленькой копилке, выхожу из здания банка. Достаю телефон, чтобы заказать такси. В этот момент рядом останавливается черный внедорожник. Мазнув по нему взглядом, иду дальше. Двое мужчин подскакивают ко мне. Даже пискнуть не успеваю, как оказываюсь зажатой с двух сторон.
– Только заори, я тебя выключу, – рявкает один. – В машину.
– Что? Я никуда не поеду! – даже испугаться не успеваю. Один из мужчин отвешивает мне пощечину, я теряю равновесие. Падаю на колени.
– Зачем ты это сделал, идиот?! – рявкает второй.
– Да подумаешь! Сказали не церемониться.
– Он не это имел в виду!
Голова гудит, боль поначалу показалась ослепляющей, даже перед глазами потемнело. Слушаю этот странный разговор, словно не со мной происходит. Словно это просто плохой сон. Скорее всего, так и есть. Я задремала в приемной банка и мне снится кошмар…
Я понимаю, что меня сейчас схватят и увезут в неизвестном направлении, и это будет только моя вина. Муж сто раз говорил не уезжать из дома одной, без охраны. Иногда, не часто, я пренебрегала этими его предупреждениями. Как сегодня, когда вообще не в себе из дома выскочила.
Ожидание неминуемой расплаты. Ослепляющий страх. Потом вдруг понимаю, что обо мне забыли, а рядом происходит нечто странное. Бандиты дерутся. Между собой? У меня есть шанс? Не могу поверить в такую удачу.
Надо бежать, но едва могу пошевелиться. Очень болит нога, кажется, я ее подвернула.
Грубая ругань, звуки ударов и вдруг тишина.
– Ромина! Ты в порядке?
Знакомый голос. Карим! Меня взрывает от злости.
– Что за спектакль? Какой же ты подонок! Не можешь успокоиться, да?
– Ромина, о чем ты? Тебя хотели похитить, хорошо, что рядом оказался. Сейчас приедет полиция. Но лучше нам покинуть это место до их приезда.
– Почему? Чего ты боишься? Считаешь меня настолько глупой?
– Аллах! Ромина, ты правда думаешь, что я способен на подобное? Допустить, чтобы женщину ударили? Посмотри, у них мешок, они хотели надеть его тебе на голову! Я успел в последний момент!
– Так удачно рядом оказался?
– Нет, – мрачнеет. – За тобой ехал. Хотел извиниться. Елена меня проклинает. Ужасно злится.
– Тебя это волнует?
– Послушай, я знаю, что не заслуживаю доверия. Все понимаю. Я гад последний. Но я не имею отношения к этим парням. Едва справился с ними.