– Вот это было «спасибо»! – покачал он головой.
– Да? – прошептала Тина, не понимая, кто там жарко и прерывисто дышит – Джо или она. А может быть, они оба?..
– Оно заслуживает соответствующего приема – попозже, когда мы будем одни.
Тина, вскинув в тревоге глаза, обнаружила, что он смотрит на нее как-то странно. Нет, одни они не останутся, ни за что на свете! Чем больше вокруг народу, тем лучше. Она окружит себя людьми и погубит его планы прибавить ее имя к списку своих побед.
Но в сердце гнездилось совсем другое желание. Остаться наедине с Джованни! Нежиться в его руках, целовать его до опьянения! Сердце – внутренний враг.
Вконец сбитая с толку, она отошла к окну, сделав вид, что снова рассматривает кольцо, а на деле пытаясь разобраться в себе. Все перемешалось – желание, гнев, страх. О, Господи, взмолилась Тина. Неизвестно, что хуже – продолжать маскарад или признаться в том, что она наслаждается этими насильственными объятиями!
Между тем вернулась Мэрион, и Джо снова распелся:
– Но смотри, Мэрион, – это секрет! Нам нужно еще два дня, прежде чем о новости узнают все! – говорил он конспиративно, и Тина про себя улыбнулась. Если Джованни надеется, что Мэрион пренебрежет его просьбой и примется судачить о предстоящей свадьбе, то он ошибся адресом. Впрочем, неизвестно, скольким еще он сообщил эту страшную тайну, мелькая тут и там и покупая книжки по свадебному этикету! – Сегодня мы позвоним Дэну.
Тина прикрыла глаза. Камешек брошен, круги расходятся по воде, и она угодила в самый водоворот. Деда надо будет как-то убедить, что это всерьез, но обмануть его ей не удастся – он видит внучку насквозь.
– А как насчет?.. – Тактичная Мэрион покраснела.
– Да, мама Джо, – поняла Тина. – Мы ей скажем об этом очень осторожно. Двух потрясений подряд она не вынесет. – Тина повертела кольцо на пальце. С ним было как-то еще... непривычно. – Сначала сообщим, что Джо вернулся, а потом, погодя, – что обручились.
– Понимаю, – Мэрион взяла руки Тины в свои. – Я так за тебя счастлива! Ты все время жила ради других. Пора устраивать и свою жизнь. – Она оглянулась на Джованни. – Тина – замечательный человек. Ты, наверно, особенный, раз она тебя полюбила. Она заслуживает только самого лучшего.
Улыбка на губах Джованни сделалась несколько напряженной. Он сверкнул глазами и выжидающе поднял бровь.
– Он и есть... лучший, – покорно произнесла Тина.
Был когда-то, мелькнуло в ее голове. Что-то ужасное испортило ему кровь. Приехав с родителями с Сицилии, он был полон жизненных сил и яростного чувства чести и справедливости. Кто бы подумал, что он так дурно воспользуется своими талантами!
Может, увидев дом Бет, Джованни стал завистливым и сверх всякой меры честолюбивым? Может, поэтому, как рассказывала ей Бет, он отчаянно пытался убедить ее семью вложить в него деньги, добавив к стипендии, которую он выиграл? Как раз этих денег и недоставало, чтобы оплатить обучение в Гарварде. Отсюда и ссора с Бет, когда она отказалась просить за него, отсюда и синяки на ее костлявых плечах, которые Бет показывала всем и каждому, чтобы доказать, какой хам этот Джованни. Теперь Тина знала, что так оно все и было. Он и впрямь человек жестокий, безжалостный, не принимающий во внимание риск и чужую боль.
Но на этот раз он встретил достойного соперника. Если от Тины зависит хоть что-нибудь, ему своего не добиться!
Поджав губы, она смотрела, как Джованни выписывает чек, как и гордо, и робко принимает поздравления Мэрион. Скромняга! Прямо-таки идеальный парень, которого не стыдно привести в дом.
Вот так оно теперь и покатится, подумала она. Он будет очаровывать всех встречных-поперечных, быстренько выясняя, что у них главного в жизни, и выказывая к этому живой интерес, и понемногу разрушит все стоящие перед ним препоны, потому что она, женщина, которой он так навредил в жизни, «любит» его. И сделать с этим решительно ничего нельзя. А потом, когда они расстанутся, он женится на другой...
От этой мысли Тина впилась ногтями себе в ладонь. Кольцо сверкнуло ей в глаза солнечным бликом. Тина нахмурилась в ответ. Нельзя так играть с любовью. Это бессовестно.
– Ну, пошли? – обнял ее Джованни за плечи. Тину передернуло, но она постаралась это скрыть.
– Пока, Мэрион! Привет Джеффу и деткам. Джованни властно вел ее к машине. Кольцо жгло ей руку. Всю дорогу до школы они молчали. Там Тина должна была пересесть в свою машину.
– Я заеду за тобой в семь. Поедем ужинать. Чтобы к этому времени твой дед был в курсе, – приказал Джованни.
– Спасибо, у меня есть чем перекусить, – капризно ответила она. – Не обязательно кормить меня только потому, что...
– К сожалению, обязательно, – без всякого великодушия перебил он. – Мы с тобой «втайне» обручены. Я хочу, чтобы об этом знал весь город. Что бы ты сделала, если б мы обручились всерьез?
Плясала бы и вопила от счастья, неожиданно для себя подумала Тина, но вслух съязвила:
– Объявила бы себя сумасшедшей.
– Есть еще варианты? – невозмутимо справился Джованни.
– Нашла бы хорошего психоаналитика.
– Ничего подобного! Пошла бы ужинать со своим любимым. Так мы и поступим. И если не хочешь, чтобы у деда были неприятности, то снова сыграешь роль счастливой невесты. Найдешь что надеть, соответствующее такому праздничному поводу?
– Черное? – предложила она.
– В обычном случае я бы сказал – да. Но мне нужно, чтобы мы бросались в глаза. Я заказал столик в центре зала. Есть что-нибудь, от чего все ахнут?
Тина опустила глаза, вспомнив о своем ярко-алом платье доступной женщины. Она купила его на распродаже, соблазнившись порочностью, и ни разу не посмела его надеть.
Хочет, чтобы все ахнули? Все и ахнут!
– Пожалуй, найду что-то вроде, – скромно сказала она и изобразила невинную улыбку.
Тина глубоко вздохнула. Она уже выспросила деда, как он, как Адриана, как погода, как путешествие. Теперь пора приступать к главному.
– Дедушка, у меня для тебя сюрприз. Не хотелось говорить об этом по телефону, но нужно, чтобы ты это услышал именно от меня.
– Ты не заболела, Тина? – забеспокоился он.
– Нет-нет! – вскричала она, чувствуя глубокую ненависть к Джованни. Никогда в жизни она никого не обманывала! – Я... я, дедушка, обручилась...
– Что? Обручилась? С кем? – всполошился он. – Да ты даже ни с кем не встречалась, когда мы уехали!
– Я знаю, – сказала она, теребя пояс банного халата. Не станет она говорить деду, что это Джованни. Не дай Бог, бросит все и приедет до того, как она успеет разделаться с «женихом».
Тина закусила губу. Зеленые цифры на часах подсказывали, что этот разговор следовало начать еще час назад. Через двадцать пять минут приедет Джованни, а она еще полуголая. И полунакрашенная. Неизвестно, что важней, потому что к такому платью полагается основательный макияж.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});