— Ну что Вы… — мрачно усмехнулся, пренебрежительно скользнув по округе взглядом.
— По губам дам, — он удивлённо вскинулся, наконец-то вызывая улыбку. — Дам, дам, — уверенно подтвердила. — Не сомневайся. Врать плохо. Примерно так же плохо, как пытаться влезть в мои данные. Итак?
Намёк на всё ещё действующие последствия наглости сделал своё дело. И, скрипнув зубами, мне ответили:
— Совместное проживание не оправдает ожидания.
И что это значит? Но мужчина молчал, не собираясь объяснять что-то дальше.
— Ты против? — предположила, пытаясь разобраться.
— Я проживаю не один, — уклонился от ответа златоглазый.
— Девушка против? — снова попыталась угадать, откровенно не понимая. — Если ты переживаешь, что я ей что-то расскажу или…
— Я не переживаю! — процедил он со злым вызовом во взгляде. — Со мной живёт не девушка, а сын.
— Ясно.
Ответила спокойно и даже улыбнулась, чтобы успокоился. Сама же пребывала в глубочайшем шоке от новой информации. Какой ещё к бездне сын? И ведь не врёт. Я бы даже сказала, что он заранее ожидает от меня какой-то негативной и обидной реакции. И не удивительно! Сын? Что у него, поглоти меня космос, за семья? Мама, больше похожая на старшую сестру или тетю, отец неизвестен, и сын? А мать его где?
— А…
— Не собираюсь обсуждать это! — пресёк мою попытку холодным взглядом.
Вот такой тон уже начинал злить. Словно я ему надоедаю, пристаю и раздражаю. Прищурилась, но Джеймс упорно не замечал, смотря на стоящие рядом транспорты. Пожала плечами и так же бездушно ответила:
— Ладно. Какая мне разница, с кем ты живёшь? Я подселюсь к тебе всего лишь на месяц. И вмешиваться в твою жизнь не собираюсь. Или ты боишься за своего сына, мне не доверяя?
Он снова проигнорировал вопрос, намеренно меня раздражая:
— Я не буду Вам готовить. Не буду за Вами убирать. И спать Вы изволите на диване.
И ведь на полном серьёзе, зараза такая. Словно это действительно главные факторы, влияющие на моё решение. Да ты меня совершенно не знаешь…
— Я тебя просила о подобном? Не припоминаю, — отчеканила, злясь на образ ранимой барышни, что он выстроил у себя в сознании.
— Вы согласны? — его непонятная холодная злость чуть дрогнула удивлением. — Зачем? С моим братом Вам будет лучше.
— Меня всё устраивает, — упрямо сообщила.
— Я принимаю наркотики.
Тут уж фыркнула, не сдержавшись. До чего же он забавен в стремлении меня отвадить.
— Твоё дело. Ещё что?
— У меня живёт волк, — подумав, выдал новую причину.
Ага, значит, по его мнению, и от животных я шарахаюсь. Волк — это, конечно, не овчарка, но…
— Как раз хотела собаку завести. Что-нибудь ещё?
— Не имею, что сказать Вам, — сверкнул потемневшим взглядом и отвернулся, рывком открывая дверь водителя.
— Мы не договорили, — делаю последний шаг и, прикоснувшись к щеке, поворачиваю голову обратно.
Но Джеймс внезапно перехватывает запястье, отводя в сторону.
— Не нравится, когда я прикасаюсь? — озадачено спросила, покосившись на руку.
Мотнул головой в подтверждение. Вот же лжец! И главное — сам себе врёт. По глазам борьбу внутренних противоречий вижу. Высвободила руку и приблизилась.
— Неприятно? — и пальцами по губам провела, намекая, что за ложь действительно ударю.
По коже пробежали мурашки от коснувшегося ладони горячего дыхания.
— Приятно не всегда нравится, — тем не менее от ласкающей подбородок руки отстраниться он не пытался.
Приятно, но не нравится? Джеймс, Джеймс… Я тебя не понимаю.
— Сплошное противоречие, — прошептала, убирая ладонь. Его глаза проследили движение и вернулись к моим, казалось, с сожалением. Зелёных крапинок в них почти не было. — Порой мне кажется, ты сам не знаешь, чего желаешь. Хорошо. Я не прикоснусь к тебе, — и, наклонившись, провокационно добавила, — пока сам не попросишь. Придётся разговаривать, Джеймс, чтобы я понимала твои желания.
Не в силах вспомнить, что ещё хотела сказать или спросить, отступила назад, давая возможность сесть в автолёт, но Джеймс удивил меня.
— Вам стоит надеть что-нибудь сверху. Замёрзнете в платье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неужели тебе есть до этого дело? Недоверчиво улыбнулась. Но накириец после сказанного снова меня игнорировал, что-то делая со своим коммуникатором.
— Джеймс, ты заботишься обо мне? — уточнила, открывая дверь автолёта и вытаскивая из сумки с вещами лёгкий кардиган.
— Разум склонен выдавать желаемое за реальность. Мне не по нраву находиться в одном доме с рассадником заразы, — его голос был чист, как искин, лишённый эмоций, но наделённый знаниями.
Я кивнула, принимая весьма неприятный ответ, и, захлопнув дверь, молча отправилась обратно к космолайнеру. К бездне его, потом как-нибудь отыграюсь.
Через несколько шагов мимо меня пронёсся чёрный автолёт, пересекая сразу несколько воздушных магистралей.
Нет. Покачала головой. Ни за какие уговоры я не сяду в ведомый Джеймсом транспорт. Ах, да, опять забыла спросить, что он делал на лайнере…
Глава 36
— Нинэль, не стоит убегать от сопровождающих, только ступивши на неизвестную вам планету, — мягко пожурила меня Аддерли у трапа корабля.
Столь лёгким замечанием я явно была обязана стоящему рядом накирийцу. Для соответствия образу гениального учёного ему не хватало лишь очков. Низкого роста, худого телосложения и со светлой шапкой торчащих во все стороны волос.
— Ильдар Кант, заведующий отдела тестирования для инопланетников, — представила мужчину Аддерли.
Он изобразил странный поклон, который я машинально скопировала, запоминая.
— Пойдёмте. Выясним уровень вашей образованности, — страшно картавя речь, важно изрёк недоучёный, разворачиваясь и устремляясь к раздвижным дверям за полосой посадки лайнеров.
На мой говорящий, что я о нём думаю, взгляд Аддерли сдержанно улыбнулась. Пришлось идти. «Выяснять свой уровень образованности».
Началось всё весьма заурядно. Пройдя несколько белых, как лаборатории, помещений и зайдя, собственно говоря, в одно из таких, я получила интерактивную голограмму с тремя сотнями заданий на знания академических дисциплин и…
Вот на последней сотне мои «проблемы» и начались. Они касались отношений. Накирийских отношений. А именно, как я буду вести себя в смоделированных ситуациях, вроде бытовой ссоры, направленной на меня агрессии, что отвечу на оскорбление, как урегулирую конфликт. С мужчиной. Отвечала первое, что на ум приходило, не понимая, что данными вопросами проверяется. Последние пятьдесят заставили напрячь всю свою фантазию…
«Перечислите известные вам виды наказаний».
Я хмыкнула, прочитав вопрос, чем заработала уничижающий взгляд следящего за мной недоучёного. Да, да, меня любезно предупредили не пытаться списывать и не шуметь. Видит космос, в тот момент я едва сдержалась от душащего смеха.
А теперь вопрос о наказаниях. Почему-то вспомнился разговор с Джеймсом у автолёта. На внезапной волне вдохновения любовно вывела графическим пером в бланке «Классификация».
Я внесла всё, что моей фантазии в этот момент было угодно. Выделив и телесные, и моральные, классифицировав по времени длительности, по желаемому результату, по степени вины, по имеющемуся в наличии интимному арсеналу. Но всё у меня почему-то выходило с сексуальным подтекстом. Безднов Джеймс! Впрочем, я без проблем полностью исписала доступное для ответа место, подозревая, что сам вопрос — или баг системы, или шутка, и давая полный простор своему «Потом отыграюсь», вызванному резкостью накирийца.
Однако, отправив ответ, я поняла свою ошибку. Это точно был не баг и не шутка…
Все последние полсотни вопросов касались секса. Фемдомного секса. Значение этого термина я узнала, воспользовавшись справкой на одном из вводящих в тупик вопросов. Женское доминирование. Ну разумеется. Могла догадаться ещё на вопросе о том, как не допустить разрывов, используя анфаллос. До чего же странное слово…