Ордены флагеллянтов новейшей формации, — о некоторых из них мы уже имели случай упомянуть выше, — не разделяли только что приведенных взглядов; они подчинялись во всем ортодоксальной церкви и ограничивались тем, что производили автоэкзекуции по праздничным дням, например в воскресенье, в Рождество, в дни Великого поста и в некоторые дни масленицы. Установленные в их сообществах правила напоминали собою таковые у масонов; имелись у них также флаги, распятия и другие украшения алтаря. Для покрытия издержек, необходимых на приобретение означенных предметов, каждый сектант уплачивал ежегодно незначительную сумму денег.
В большие праздники флагеллянты для торжественных шествий по улицам наряжались в особые одеяния, надевали на лицо маски и в таком виде, дефилируя перед любопытно глазевшей на них публикой, направлялись в церкви. В церкви, откуда начиналось шествие, равно как и в той, куда они заходили, им приходилось выслушивать краткую проповедь на тему о страстях, обуревающих флагеллянтов; при словах: «Мы хотим обратиться на путь истинный и исправиться», начиналась экзекуция, во время которой слышалось пение Miserere. С продолжением песнопений прекращалось и применение плети или розги. Братство стояло под наблюдением епископа, который должен был утверждать все создаваемые сектантами правила и предписания.
Когда общественное мнение восстало против появления флагеллянтов на улицах и в церквях, мания тем не менее не прекратилась; разница была только в том, что обряды секты исполнялись в тесном кругу сообщества, все члены которого при закрытых дверях монастырских келий или частных квартир вволю обрабатывали свое грешное тело.
Прежде всего подобные братства возникли в Баварии, которую можно назвать поистине классической страной розги. Из всех имевших место в Баварии случаев, являющихся в разбираемом нами отношении в высшей степени интересными, упомянем об одной истории, закончившейся в свое время шумным процессом.
Некий капуцинский монах из дюарского прихода, по имени Ахациус, своими проповедями и убеждениями в исповедальной комнате взбудоражил всех своих духовных сынов и дочерей. Одаренный суровыми чертами лица, но обладавший изумительным даром слова, этот капуцин имел особое обаяние и власть над слабой половиной рода человеческого; пожилые женщины и вдовы совершенно подпадали под его неудержимое влияние — они буквально становились его рабынями. Символ его веры заключался в следующем: «Человек, как таковой, не в состоянии обуздывать свои сердечные желания и побуждения, но дух его может остаться добродетельным и непорочным в то время, когда тело погрязнет в грехах. Дух принадлежит Господу Богу, тело является достоянием мира. То, что представляется нашей собственностью, должно в действительности принадлежать нам; таким образом, чтобы дух был чист, тело должно грешить».
Нетрудно себе представить, куда именно клонилось его учение! Он учредил адамитский клуб истязаний, просуществовавший несколько лет кряду и затем закрытый вследствие доноса одной из молодых монашенок, которая бежала из монастыря, чтобы затем выйти замуж за любимого ею офицера. Следствие длилось очень долго, чему способствовали те члены клуба, которые принадлежали к знатным фамилиям; судебный процесс хотя и был начат, но под влиянием давления сильных мира сего его в конце концов замяли.
В Испании в процедуре умерщвления плоти волокитство играло далеко не последнюю роль, причем один из писателей говорит о флагеллянтах следующее: «Влюбленные очень часто сопровождают процессию флагеллянтов, находясь обыкновенно во главе ее; во время бичевания они удваивают свою энергию, лишь только поравняются с окнами своей возлюбленной. Если случается, что мимо процессии проходят молодые, красивые девушки, то процедура умерщвления плоти усиливается всеми флагеллянтами, которые стараются при этом забрызгать соблазнительных красавиц своею кровью. В знак благодарности и признательности девушки считали своей обязанностью подбрасывать в воздух головные уборы. Трудно чем-либо объяснить, что такие выходки могли нравиться испанкам; нужно допустить, что желание понравиться им, в свою очередь, радовало и их, либо же они ценили то терпение и ту выносливость, с которой флагеллянты разгуливали по своему телу розгами. В некоторых городах искусство самоистязания преподавалось особыми специалистами, игравшими такую же роль, как и профессора изящных искусств. К секте флагеллянтов, — заканчивает автор, — принадлежали люди всех степеней и положений».
Глава XIV
Корнелий Адриан и телесные наказания
Рассказ о Адриане и его институте бичевания является замечательным эпизодом в истории сечения и проливает свет на ее тайны, открывая злоупотребления этим оригинальным способом покаяния. Самые значительные факты из истории этой ереси, которыми изобилуют летописи Нидерландской церкви, достаточно достоверны, и мы, приводя их, по большей части согласуемся с оригиналом.
Корнелий Адриан родился в Дортрехте, на юге Голландии, около 1520 года, и после обычного искуса был принят в орден францисканцев. Он был назначен профессором богословия в монастырь того же ордена в Брюгге около 1548 года.
Он обладал большим красноречием и скоро приобрел большую известность, в особенности среди прекрасных и благочестивых дам этого города. Корнелий не был равнодушным к красоте и с удовольствием останавливал свои взоры на многих набожных исповедницах. Один из современных ему писателей выражается по этому поводу: «Чтобы доставить удовольствие как себе, так и им, он решил учредить совсем особый благочестивый орден среди них». Цель и характер этого особенного учреждения мы объясним ниже. В своих проповедях брат Корнелий свободно говорил о греховности земных наслаждений и их последствий и своими инсинуациями пробуждал страх и совесть в душах своих прелестных слушательниц, пока они не шли в его исповедальню за советом и наставлениями. Немолодым и некрасивым он предписывал прилежно исповедоваться в своих грехах их прежним духовникам, пока те не разрешат их, но тем, которых он желал принять в свой орден, он говорил: «По причине того, что вы не в силах противиться таким внутренним греховным побуждениям, их нужно карать внешним наказанием и покаянием». Они давали ему обет делать все, что он от них потребует. Взяв с них клятву хранить в тайне положенное наказание, потому что ни один человек в свете не только не может понять и оценить это дело, а непременно постарается нанести оскорбление ордену и ввести его в соблазн, брат Корнелий снабжал их правилом, сообразно которому они должны каждый месяц являться в его исповедальню. Здесь они подробно каялись ему во всех своих нечистых помышлениях, словах и поступках… По его объяснению, все это можно было искупить только особенным курсом умерщвления плоти и секретным покаянием, назначенным им и производимым под его личным надзором.