– Почему же одна? Со мной будет Кьяра. В случае чего есть телефон. Не волнуйся, я не стану тревожить вас по пустякам. Веселитесь и за меня тоже.
Тревога в глазах Франчески была куда более явственнее – как и наглое торжество в глазах Лучианы. Кэти стиснула зубы и мысленно досчитала до десяти. Улыбнулась – вышло почти весело и практически естественно.
– Все в порядке. Я пойду, ладно? Немного устала.
Сандро так и не пришел к ней в спальню. В пятницу, назавтра, уехал куда-то, хотя до этого не собирался. В сердце Кэти затеплилась легкая надежда, что он поехал за сюрпризом для нее – чтобы поздравить в субботу с днем рождения…
В субботу утром ее разбудил надсадный рев мотора «мерседеса», который обычно использовали для торжественных выездов всей семьей – а значит, не использовали практически никогда. Кэти соскочила с кровати, подбежала к окну – и из ее груди вырвался бессильный стон.
Алессандро все забыл. Ему нет до нее никакого дела. Он ее не любит и никогда не любил – их связала только плотская страсть, банальная похоть!
10
Она выплакала все слезы в этот день, не могла остановиться. Рыдания сотрясали ее тело – но Кэти не могла ничего поделать.
К вечеру у нее начались схватки, а потом – жуткая боль. Фьяметта, жена Микеландже- ло, сидела с ней внизу, в гостиной, и без конца разговаривала, ласково и певуче. От боли Кэти не все понимала – но голос Фьяметты успокаивал.
Потом Микеланджело подогнал машину к самому крыльцу, и лакей Ромео на руках вынес стонущую молодую хозяйку – так легко, словно она была не слоном, а пушинкой…
Верная Кьяра устроилась рядом на заднем сиденье, Фьяметта сунула в окно сумку с наспех собранными необходимыми вещами, при этом они обе что-то с азартом вопили – Кэти не понимала ни слова, но странным образом взбодрилась от этих воплей и почти до самой Каррары доехала без слез и стонов, только охая на поворотах, хотя Микеланджело вел машину изумительно…
Доктор Сантуццо был мил, оптимистичен и весел – но все же вызвал вертолет экстренной помощи, и к одиннадцати часам Кэти доставили в клинику Сиены.
Той же ночью Кэти родила девочку – крепенькую, горластую, с густыми рыжими волосиками. Когда малышку положили ей на грудь, у Кэти по щекам потекли слезы счастья – и отступила боль, все обиды и горести стали мелкими и несущественными…
Счастье было огромным и золотистым, теплым и ласковым – как солнце. Счастье заполняло Кэти всю без остатка, как гелий заполняет воздушный шарик. В счастье можно было купаться, можно было пить его…
Она задремала, когда ее уже перевезли в палату и положили в колыбель рядом с ней девочку. Вроде бы приходила Кьяра… заходили медсестры… ей делали укол в попу… девочка смешно попискивала и кряхтела, привыкая к большому и страшноватому миру яркого света и громких звуков…
Кэти улыбалась во сне и думала: вот я больше и не одна.
Разбудил ее приглушенный шепот.
– Не вздумай брать ее на руки, ты, неуклюжий болван!
– Мам, посмотри, она… рыженькая! Как солнышко!
– Ты родился таким же. Твой отец закатил в роддоме форменную истерику – пока не приехала его мать и не сообщила, что он тоже был таким, и все мужчины у них в роду рождались рыжими, а потом темнели…
– Мама, она губами шевелит!
– Не прощу себе этого дурацкого праздника… И что там делать, скажи на милость? Можно подумать, за год в нашей жизни что-то происходит! А бедная девочка осталась одна…
Кэти навострила уши.
– Мама, я даже не знаю, как просить у нее прощения…
Кэти открыла глаза и слабо улыбнулась.
Алессандро торопливо опустился возле кровати на низенькую скамеечку, взял тонкую и слабую руку своей жены и нежно поцеловал ее в ладонь. Франческа улыбнулась и размашисто перекрестила Кэти и колыбель.
– Катарина, девочка, я поздравляю тебя от всей души, малютка прелестна. Теперь я вас оставлю – вам надо побыть вдвоем, не так ли, Сандро?
Франческа вдруг нагнулась и крепко расцеловала Кэти в обе щеки, а потом торопливо вышла, украдкой вытирая на ходу слезы. Кэти посмотрела на Алессандро.
– Ты не расстроен, что у нас дочь?
– Что ты! Она прекрасна! А следующим родим сына…
В эту минуту в палату вошел доктор Сантуццо.
– Как себя чувствует молодая мама? Прекрасно, прекрасно… А пульс у нас… изумительно! Так, зрачочки… восхитительно… Животик…
– Ай!
– Нормально, нормально. Вполне приемлемо – учитывая тяжелое состояние в момент поступления.
Сандро побелел как полотно, но доктор Сантуццо со свойственной эскулапам безмятежностью ничего не заметил.
– Вы заставили нас поволноваться, синьора ди Каррара. Все-таки на три недели раньше срока… Хотя лично я всегда придерживаюсь оптимистического способа подсчета – плюс- минус две недели…
Ну да, конечно, с мрачным весельем подумала Кэти. А как насчет того, что я точно знаю дату зачатия? И даже время могу назвать практически до минуты?
– Девочка чувствует себя превосходно, все параметры в норме, рост и вес весьма удовлетворительны. Но вот вам придется задержаться здесь на недельку.
– Как?!
– У вас серьезные разрывы, милая, и большая кровопотеря. Собственно, будь вы чуть субтильнее и… э-э-э… худее – она могла бы стать фатальной. Конечно, лежать вы могли бы и дома – но все же лучше подстраховаться и положиться на уход профессионалов. Алессандро, можно вас на минутку? Синьора Катарина, отдыхайте, набирайтесь сил и думайте только о хорошем!
Доктор увел Алессандро в небольшой коридорчик перед палатой и что-то говорил ему вполголоса, спокойно и серьезно, а лицо Алессандро при этом все больше бледнело. Кэти совершенно не интересовал предмет разговоpa – она любовалась на гордый профиль своего мужа. Надо же, какой он все-таки красавец! Если девочка пойдет в него…
Ее размышления прервала сестра, которая помогла Кэти лечь на левый бок и подложила к ней девочку. При взгляде на это крошечное, суровое и скорбное личико, на нежные щечки, на рыжие невесомые прядки волос молодая мать задохнулась от нежности и любви.
Малышка обхватила губами набухший сосок и сосредоточенно зачмокала. Кэти пролепетала растроганно, забыв обо всем на свете:
– Сандро, смотри, она сосет…
– Если бы ты знала, как вы обе прелестны…
Голос Алессандро был тих и нежен, в глазах светилась любовь. Он вновь уселся возле кровати Кэти и зачарованно смотрел на своих самых любимых женщин…
Кэти прикрыла грудь и тихо спросила:
– Хочешь подержать ее на руках?
На лице Алессандро отразился такой священный ужас, что Кэти не удержалась от улыбки.
– Смелее, она же не укусит тебя.