Часовня старая вдали
И обветшалое жилище
а. На холм тропинки две бегут
б. С могилы две стези бегут
а. Одна бежит направо... к сырому
б. Одна бежит по косогору
а. Под тот соломенный приют
б. Под тот бревенчатый приют
Другая змейкой вьется к бору.
Автограф Л Б.
7 Часовня древняя вдали
Автограф ПД.
Часовня старая вдали *
8 И обветшалое жилище *
Автограф Л В.
11 а. И в тот бревенчатый приют
б. В убогий тот бревенчатый приют
в. Под тот бревенчатый приют
Автограф ПД.
Под ним бревенчатый приют *.
После 12
Черн. автограф ПД.
[От <нрзб> брегов
1) Скажи, кто скрыт под сим холмом
Я родилась не в сих местах
Я поселилась здесь недавно
Не родина Березов мне
Ах родина моя далеко
Скажи]
II) Не край родной Березов мне
Я брошена сюда...[76]
Автограф ПД.
[Мой край родной не в сих местах
Вчера была я на холме
И пролила невольно слезы]
13-16 Березов мне не край родной
Автограф ЛБ.
а. Сюда я брошена судьбиной
б. Сюда я брошена судьбою
Скажи ж страдалице младой,
Над чьей могилою простою
Стоит под елью крест простой?
Автограф ПД.
16 а. Чей прах сокрылся в той могилке?
б. Кто похоронен в той могилке? *
После 16 а. Вокруг могильного креста
б. Вблизи могильного креста
Стоят две молодые ели
18 Сюда изгнанные судьбиной *
21 а. Отец, как
б. Отец
в. Отца я знал. Всегда безмолвный[77]
г. Отец, как <нрзб>
д. Отца я знал. Его любили *
ПРИЛОЖЕНИЯ
Л. Г. Фризман. «ДУМЫ» РЫЛЕЕВА
«Мы печатаем «Думы» Рылеева как исторический памятник, которому не должно, исчезнуть, памятник геройского времени русской жизни», — писал Огарев в предисловии к изданию «Дум», выпущенному Вольной русской типографией в Лондоне в 1860 г. Так после десятилетий «рабьего молчания», окружавшего имя и произведения Рылеева, его знаменитый цикл стихов вновь стал действенным орудием революционной пропаганды.
Лондонское издание «Дум» — как и силуэты пяти мучеников с Кронверкской куртины на обложке «Полярной звезды» — сивмолизировало преемственную связь между двумя поколениями в русском освободительном движении. В пору нового революционного подъема страна возвращалась мыслью к подвигу тех, кто декабрьским утром 1825 г. вышел на Сенатскую площадь. Но немногие из них пробуждали такую любовь, такое восхищение, так звали к отмщению и борьбе с проклятием двуглавого орла, как Рылеев. Чувства, кипевшие в сердцах. «молодых штурманов будущей бури», продиктовали Огареву пламенные строки:
Рылеев был мне первым светом...
Отец! По духу мне родной —
Твое названье в мире этом
Мне стало доблестным заветом
И путеводного звездой.
Мы стих твой вырвем из забвенья
Ив первый русский вольный день,
В виду младого поколенья,
Восстановим для поклоненья
Твою страдальческую тень.
(«Памяти Рылеева»).
*
Кондратий Федорович Рылеев родился 18(29) сентября 1795 г. После окончания кадетского корпуса участвовал в 1814 и 1815 гг. в заграничных походах русской армии. Именно в ту пору он, по собственному позднейшему признанию, первоначально «заразился свободомыслием». Русская действительность укрепила революционные убеждения будущего декабриста. В октябре 1823 г. Рылеев стал членом Северного тайного общества, где возглавил левое крыло, ратовал за активность действий, за радикальность решений, за установление в России республиканского строя. Он был одним из организаторов, вдохновителей и руководителей восстания на Сенатской площади.
Наиболее ранние из известных нам поэтических опытов Рылеева относятся к 1813-1814 гг. В первые семь лет своего творческого пути молодой поэт пробует силы в разных жанрах. Среди его произведений того времени — патриотическая ода и дружеское послание, элегии и песни, эпиграммы и альбомные мелочи. Есть стихи талантливые, есть малоинтересные, подражательные произведения. Но еще не найден путь, который позднее приведет Рылеева в ряд наиболее значительных лириков своей эпохи.
Осенью 1820 г. появляется знаменитая сатира «К временщику». Она привлекла к себе огромное внимание современников и снискала ее автору популярность в передовых кругах русского общества. Поразившие всех как выдающееся проявление гражданского мужества, стихи эти в литературном отношении были достаточно традиционны, других подобных сатир Рылеев не писал.
Но спустя лишь несколько месяцев, летом 1821 г., он присылает из Острогожска в Петербург стихотворение, знаменующее начало нового и чрезвычайно плодотворного направления его творческих исканий. Им открывается цикл, создавая который Рылеев с необычайной быстротой прошел путь от «молодого поэта, еще мало известного», как рекомендовал его Воейков в начале 1822 г., до одного из вождей литературного движения своего времени. Этим стихотворением была первая дума Рылеева — «Курбский».
Интенсивная работа над думами поглотила Рылеева. Только в 1822 г. в печати появляется 13 дум, причем некоторые из них перепечатываются по 2-3 раза. В 1823 г. «Полярная звезда», «Соревнователь просвещения и благотворения», «Новости литературы» продолжают печатать новые думы и перепечатывать старые, а в 1825 г. все появлявшиеся ранее стихотворения этого жанра выходят в свет отдельным изданием с предисловием автора. Публикации рылеевских дум в журналах и выход книги привлекли к себе внимание литературной общественности и получили почти единодушную благожелательную оценку. Современники отмечали «народность и благородные чувствования, заключающиеся в думах Рылеева, его простой и естественный рассказ»[78], «чистый и легкий язык, наставительные истины, прекрасные чувствования»[79], «печать отличительную, столь необыкновенную посреди пошлых и одноличных или часто безличных стихотворений наших»[80] и другие достоинства этих произведений.
Однако был вопрос, вызвавший не только разногласия, но и оживленную полемику. Это думы как особый вид поэзии, суть жанра, введенного Рылеевым в литературу. Ю. Г. Оксман объяснял преимущественное внимание литературной критики к вопросу о жанре дум тем, что «критики 20-х годов не могли по цензурно-полицейским условиям откликнуться на идеологические их установки» (ПСС, стр. 407). Думается, что напряженность и остроту дискуссии о жанре дум следует объяснять прежде всего тем, какое