— Алэйна, — я беру ее за руку. Я часто видела, как они с Вики делают это. Мое сердце разрывается из-за нее. Я в полном беспорядке, но не вся в крови, синяках и обнаженная. Они действительно поработали над ней, и это вызывает у меня тошноту. Мне нужно, насколько это возможно, перенять их гнев с нее. Толстая рука обхватывает мою руку, поднимая меня.
— Мы сможем продолжить наши игры позже, сладкая штучка. Сначала нам нужно отправить видео.
Оглянувшись на Алэйну, когда выхожу, последнее что я вижу, это как двое мужчин входят в нашу клетку, расстегивая ширинки на своих джинсах.
Я кричу.
— Нет! Нет! Не смейте, бл*ть, трогать ее!
При попытке вырваться из толстых рук, которыми мужчина так крепко меня сжимает, я думаю, что мои собственные могут сломаться. Мужчины перестают смеяться и направляются ко мне. Я мгновенно успокаиваюсь и толстяк, смеясь, отпускает меня. Один из мужчин открывает свой рот, демонстрируя сильный русский акцент. Интересно. Я учила русский в школе. И была очарована их культурой, но сейчас уже не так сильно.
Он обхватывает рукой мое горло и толкает к стене с такой силой, что я слышу легкий треск в затылке. Он проталкивается мне между ног, поднимает мое платье и срывает трусики.
Он нюхает их и смеется.
— Все еще ощущаешь себя героиней, сука? Я заставляю тебя желать, чтобы твоя мать никогда не извергала тебя из своего чрева.
Я с трудом сглатываю, когда он оглядывает мое тело снизу вверх и затем смотрит на толстяка.
— Это женщина Эйдена?
Мои глаза расширяются при упоминании настоящего имени Эда.
— Так точно. Хотя, Казимир не хочет, чтобы кто-нибудь трогал ее. Она отправится на подиум.
Молодой мужчина передо мной смеется.
— О, босс всегда любит получать удовольствие от всего.
Затем он снова опускает руку, под мое платье, скользя своими пальцами по моей киске, прежде чем обхватывает ее и толкается в меня так, что кажется, всем своим кулаком. Я вскрикиваю от боли, и он начинает двигать внутрь и наружу своими пальцами грубыми, резкими движениями; мое лоно горит от того, что все происходит на сухую. Только слезы катятся по моим щекам. Толстяк выглядит обеспокоенным, судя по тому, что я вижу сквозь размытое из-за слез видение.
Оскверняющий мое тело парень поднимает свою другую руку и обхватывает ею мое горло, сжимая, чтобы удерживать на месте. Я не могу дышать. Он и правда собирается убить меня, и на данный момент, меня не может это волновать еще меньше. После этого не будет пути назад. Я потеряла всю надежду. Толчки его пальцев становятся все сильнее, и я чувствую, как его штаны спадают вниз и обнаженным бедром он прикасается к моему. Я снова впадаю в панику, то теряя фокус, то снова приходя в себя. Вот так вот я умру, изнасилованная пальцами у стены. Мой разум дрейфует, дыхание останавливается, и я отключаюсь.
Эд Никсон
Мы поднимается по ступенькам на крыльцо дома Драго и открываем дверь, направляясь прямиком назад в комнату «Матрицы». Мы с Зейном, Блейком, Олли и Чедом заходим внутрь и закрываем за собой дверь.
— Что там, Драго? — спрашиваю я, двигаясь к креслу рядом с ним.
— Что-то тут не складывается, — отвечает он, печатая на своей клавиатуре. — Говоришь, ты никогда не встречался с Казимиром Львом? — спрашивает он, разворачиваясь на своем кресле к нам. Я замечаю, что он выглядит так, будто у него была тяжелая неделька, отсутствие сна видно по его глазам.
— Так и есть, я только слышал о нем. На пальцах одной руки можно сосчитать людей, которые видели его вживую.
Чед подходит ко мне.
— Так значит, он начал эту войну, потому что ты убрал Брюса Пейтона? Выглядит так, что есть еще что-то помимо.
Я качаю головой.
— Нет, этого вполне достаточно. Брюс был не единственным человеком, которого я убил. Я убрал и его правую руку тоже. Это вся их связь к подземному рингу.
Чед качает головой.
— У меня плохое предчувствие по этому поводу, и мне кажется, что есть гораздо больше, чем то, что мы видим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я встаю со своего места и, подойдя к Драго, наклоняюсь над его плечом.
— Что-нибудь еще?
Драго кивает.
— Ты сказал, что никому никогда не удавалось его найти? Ну, они не Драго, — он разворачивается на стуле обратно, лицом к компьютеру, а я отворачиваю его обратно к нам.
— Что ты имеешь под этим в виду?
Он с беспокойством смотрит на меня.
— Эд, ты устрашающий человек. Не мог бы ты не смотреть на меня так?
Я перевожу взгляд на Блейка, и он закатывает глаза, приходя на спасение Драго.
— Присядь, брат, — говорит Блейк.
Я не могу, ощущаю как постепенно все больше и больше теряю над собой контроль. Я был спокоен до этого момента, спокоен снаружи, но внутри у меня бушевала буря. Я чувствую, как она ускользает от меня, и клянусь гребаным Богом, мысль о том, что кто-то прикоснется к ней хоть пальцем, разрывает мою темную душу на две части.
— У меня есть адрес, — небрежно объявляет Драго и мои злые мысли останавливаются.
— Извини, что? — спрашиваю, поднимая к нему голову.
Он небрежно кивает.
— Я хакнул их систему управления правами, которую они используют, и получил адрес. Да и это не заняло у меня много времени, — добавляет он, а затем самоуверенно улыбается.
— Да, всего неделю, — саркастически бормочет Блейк себе под нос.
— Блейк, такие вещи занимают время. Я не волшебник, — оправдываясь, отвечает Драго.
Зейн смотрит на меня прежде, чем поворачивается к Драго.
— Бл*ть, да ты умный маленький говнюк, — говорю я ему, слегка улыбаясь.
— Так и есть. Итак, хорошие новости в том, что у меня есть адрес, где они, возможно, удерживают их. Я не могу сказать, там ли они точно, но у меня есть адрес и это уже начало. Плохая новость? Это та самая Русская мафия, с которой вы собираетесь воевать. Это крупное дерьмо и вам понадобится армия.
Кивнув головой, я смотрю на Зейна.
— Он прав. Это не Новая Зеландия. Это Русская мафия. Мы должны сделать это с умом.
***
Когда мы возвращаемся в клуб, я вижу там сидящих взволнованных Фиби и Вики. События прошлой недели тоже отразились на них, и я, бл*ть, это понимаю. Это две самые важные девушки в моей жизни прямо сейчас, и мне требуется вся моя гребаная сила, чтобы полностью не потерять обладание и не пойти на кровопролитие, чтобы заполнить пустую дыру в моем гребаном сердце. Убийство — не работа для меня, это расположение духа, и никто здесь не хочет, чтобы я был в этом расположении духа — по крайней мере, сейчас. Фиби замечает меня и встает со своего места.
— Это все твоя вина, Эд! Я, бл*ть, говорила тебе держаться от нее подальше, — кричит Фиби.
Блейк встает между нами.
— Фибс, сядь, черт побери.
— Позови ее и Вики тоже в зал заседаний, они должны знать, что происходит, — бормочу я Зейну. Он кивает в знак согласия, а я достаю бутылку виски с верхней полки в баре, прежде чем следую за всеми. Я выдвигаю свой стул, что стоит слева от Зейна, а Блейк садится справа. Да, я вице-президент, но Блейк тоже часть его. Как только все члены клуба оказываются в комнате, Олли закрывает дверь.
— У нас есть информация про Алэйну и Кали, — хрипит Зейн.
После того, как Зейн объясняет все, что мы узнали, из-за чего Вики и Фиби разражаются слезами. Все кроме Зейна, Блейка, Олли, Чеда, Вики, Фиби и меня оставляют комнату. Я уже выпил полбутылки, когда поднимаю взгляд на Фиби. Она мягко улыбается мне, что очень удивительно, учитывая то, что девочка хотела выбить из меня все дерьмо тридцать минут назад. Зейн и Блейк уходят вместе с Вики в слезах, оставляя нас с Фиби наедине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так ты знаешь, кто этот мужчина? — тихо спрашивает она.
Я киваю.
— Знаю.
Она сглатывает и выдвигает кресло рядом со мной, и берет меня за руку.
— Эд, я должна помочь, пожалуйста.