Ферна по-прежнему удерживал канат. Далквист и Коттон заскользили по полу и с грохотом врезались в колонну. Кто-то вскрикнул.
Обливаясь потом, Толмен осторожно спустился. Но, когда он подошёл к Коттону, тот был уже мёртв. О том, как он умер, рассказали трещины в смотровом стекле шлема и искажённые, синюшные черты лица.
– На меня налетел, – выдавил из себя Далквист. – Разбил стекло о гребень моего шлема…
Хлорная атмосфера корабля прикончила Коттона если не безболезненно, то быстро. Далквист, Ферн и Толмен переглянулись.
Светловолосый великан сказал:
– Троих не стало. Не нравится мне это. Очень не нравится.
Ферн оскалил зубы.
– Значит, мы все ещё недооцениваем противника. Привяжитесь к колоннам. Не двигайтесь без страховки. Не подходите к опасным предметам.
– Мы все ещё приближаемся к Земле, – напомнил Тол мен.
– Ну, да, – кивнул Ферн. – можно открыть люк и шагнуть в пространство. А дальше что? Мы рассчитывали, что будем пользоваться кораблём. Теперь ничего другого и не остаётся.
– Если мы не сдадимся… – начал Далквист.
– Казнь, – без обиняков сказал Ферн. – У нас ещё есть время. Я разобрался в некоторых соединениях. Многие отпадают.
– Все ещё надеешься на удачу?
– Пожалуй. Но только всё время держитесь за что-нибудь устойчивое. Я найду ответ, прежде чем мы войдём в атмосферу.
– Мозг испускает характерные колебания, – предложил Толмен. – Может быть, направленным искателем?..
– Это хорошо посреди пустыни Мохаве. Но не здесь. На корабле полным-полно излучений и токов. Как их различить без специальной аппаратуры?
– Мы ведь кое-что взяли с собой. Да и здесь её хватает.
– Здесь она с сюрпризами. Я ведь не нарушать status quo. Жаль, что Каннингхэм так бесславно погиб.
– Квентин не дурак, – сказал Толмен. – Первым убрал электроника, вторым – Брауна. Слона и ферзя. Потом на тебя покушался.
– А я тогда кто же?
– Ладья. Он и с тобой расправится при случае. – Толмен нахмурился, стараясь вспомнить что-то важное. И вдруг вспомнил. Он склонился над блокнотом на рукаве у Ферна, телом прикрывая запись от фотоэлементов, которые могли оказаться в любой точке стен или потолка. Он написал: “Пьянеет от токов высокой частоты. Сделаешь?”
Ферн смял листок и, неловко действуя рукой в перчатке, медленно разорвал на клочки. Он подмигнул Толмену и неуловимо кивнул.
– Что ж, постараюсь, – сказал он, разматывая канат, чтобы подойти к сумке с инструментами, которую принёс на борт вдвоём с Каннингхэмом.
Очутившись одни, Далквист и Толмен привязались к колоннам и стали ждать. Больше ничего не оставалось. Толмен как-то упоминал при Ферне и Каннингхэме о высокочастотном опьянении; они не сочли эту информацию ценной. А ведь в ней, возможно, ключ к ответу – надо подкрепить технику прикладной психологией.
Тем временем Толмен тосковал по сигарете. В неуклюжем скафандре он мог принять только таблетку соли и выпить несколько глотков тёплой воды, и то благодаря специальному механизму. Сердце его стучало, от тупой боли ломило в висках. В скафандре было неудобно; никогда ещё Толмену не приходилось испытывать такого – как будто заточили его душу.
Через приёмник он вслушивался в гудящее безмолвие, нарушаемое лишь шорохом резиновой обшивки сапог, когда передвигался Ферн. Хаос корабельного оборудования заставил Толмена зажмуриться; безжалостное освещение, не рассчитанное на глаза человека, вызывало нервную боль в глазницах. “Где-то на корабле, – подумал он, скорее всего в салоне, спрятан Квентин. Но замаскирован. Как?”
Принцип украденного письма? Навряд ли. У Квентина не было оснований ждать налёта. Лишь по чистой случайности транспланту выбрали такое превосходное укрытие. По случайности, а также из-за лихорадочной спешки строителей, создавших звездолёт разового назначения, удобный, как логарифмическая линейка, – ни более, ни менее.
“Вот если заставить Квентина обнаружить себя…” – подумал Толмен.
Но каким образом? Через наведённое раздражение мозга – опьянение?
Вызвать к основным схемам? Но человеческий мозг не способен на них воздействовать. У этой породы только и есть общего с человеком, что инстинкт самосохранения. Толмен жалел, что не похитил Линду. Тогда бы у него был козырь.
Будь у Квентина человеческое тело, загадка решалась бы просто. И не обязательно пыткой. Толмена привела бы к цели непроизвольная мускульная реакция – старинное оружие профессиональных фокусников. К сожалению, целью был Квентин – бестелесный мозг в герметизированном, изолированном металлическом цилиндре, где вместо позвоночника – провод.
Если бы Ферну удалось наладить высокочастотный генератор, колебания так или иначе ослабили бы оборону Барта Квентина. Пока же трансплант остаётся крайне опасным противником. И отлично замаскированным.
Ну, не то чтобы идеально. Вовсе нет. Толмен внезапно оживился: ведь Квентин не просто отсиживается, пренебрегая пиратами, и возвращается кратчайшим путём на Землю. Он повернул назад, а не продолжил полёт на Каллисто, и это доказывает, что Квентину нужна подмога. А тем временем, убивая, он отвлекает незваных гостей.
Значит, Квентина явно можно найти.
Лишь бы хватило времени.
Каннингхэму это было по плечу. И даже Ферн – угроза транспланту. Это значит, что Квентин… боится.
Толмен порывисто вздохнул.
– Квент, – сказал он, – есть предложение. Ты слушаешь?
– Да, – ответил далёкий, до ужаса знакомый голос.
– Есть вариант, устраивающий нас всех. Ты хочешь остаться в живых. Мы хотим получить корабль. Верно?
– Правильно.
– Предположим, мы сбрасываем тебя на парашюте, когда входим в земную атмосферу. Потом принимаем управление и снова уходим в космос. Тогда…
– А Брут весьма достойный человек, – докончил Квентин. – Но только он, конечно, никогда таким не был. Я никому из вас больше не доверяю, Вэн. Психопаты и преступники слишком аморальны. Они не остановятся ни перед чем, считая, будто цель оправдывает средства. Ты психолог с неустойчивой психикой, Вэн, и именно поэтому я не верю ни единому твоему слову.
– Надолго вперёд загадываешь. Помни, если мы вовремя отыщем нужную схему, переговоров не будет.
– Если отыщете.
– До Земли далеко. Теперь мы остерегаемся. Больше ты никого не убьёшь. Мы попросту будем спокойно работать, пока не найдём тебя. Ну, как?
Помолчав, Квентин сказал:
– Я уж лучше загадаю вперёд. Технические категории знакомы мне лучше человеческих. Завися от своей области знаний, я в большей безопасности, чем если бы попытался заниматься психологией. Я разбираюсь в коэффициентах и косинусах, но не в коллоидной начинке твоего черепа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});