В Гераклионе силы немцев к востоку от аэродрома возрастали с каждым днем. Гарнизон был усилен подразделениями Хайлендерского полка, которые высадились в Тимбакионе и пробились на соединение с гарнизоном. Теперь на выручку как раз вовремя подоспели корабли военно-морского флота.
* * *
Перед нами снова встала горькая и печальная задача эвакуации, сопряженной с неизбежными тяжелыми потерями. Потрепанный, переутомленный флот должен был погрузить на корабли около 99 тысяч человек, главным образом с открытого побережья в Сфакионе, и перевезти их на расстояние 350 миль в условиях господства вражеской авиации. Английские военно-воздушные силы, базирующиеся в Египте, сделали все возможное с тем небольшим количеством самолетов, которые обладали необходимым радиусом действия.
Главным объектом был удерживаемый противником Малемский аэродром, который несколько раз бомбили ночью и днем. Эти операции, возлагая тяжелую нагрузку на экипажи самолетов, в то же время в силу своего небольшого масштаба не могли дать ощутимого эффекта. Маршал авиации Теддер обещал обеспечить кораблям некоторое прикрытие истребителями, но предупредил, что оно будет слабым и нерегулярным. Сфакион – небольшой рыбачий поселок на южном побережье – лежит у подножья крутого утеса высотой 500 футов, через который ведет лишь обрывистая козья тропа. Солдатам приходилось прятаться у края утеса, пока их не вызывали на посадку. Вечером 28 мая прибыли четыре эсминца под командованием капитана 1 ранга Арлисса, которые взяли на борт 700 человек, а также привезли продукты для очень большого числа людей, собравшихся на берегу. На обратном пути их прикрывали истребители, и лишь одному из эсминцев было причинено незначительное повреждение. По меньшей мере 15 тысяч человек скрывались в холмистой местности близ Сфакиона, а арьергард Фрейберга вел непрерывные бои.
Экспедицию контр-адмирала Роулингса, который с крейсерами «Орион», «Аякс» и «Дидо» и шестью эсминцами пришел на выручку гарнизону Гераклиона, ожидала трагедия. С 5 часов вечера и до наступления темноты его соединение подвергалось сильнейшим воздушным атакам с острова Скарпанто. В «Аякс» и эсминец «Импириал» едва не попали бомбы, и первый был вынужден вернуться. Прибыв в Гераклион около полуночи, эсминцы переправили войска на крейсера, ожидавшие за пределами гавани. К 3 часам 20 минутам утра работа была закончена. Было взято на борт корабля 4 тысячи человек, и начался обратный рейс. Спустя полчаса внезапно отказало рулевое управление поврежденного «Импириала», и едва удалось избежать столкновения с крейсерами. Все соединение нужно было увести до рассвета как можно дальше на юг.
Тем не менее контрадмирал Роулингс решил приказать эсминцу «Хотспер» вернуться, снять с «Импириала» все войска и экипаж и потопить эсминец. Сам он уменьшил скорость эскадры до 15 узлов, и «Хотспер» с 900 солдатами на борту присоединился к нему перед самым рассветом. Теперь адмирал запаздывал на полтора часа против своего расписания и лишь с восходом солнца повернул на юг, чтобы пройти пролив Казо. Для защиты кораблей были выделены истребители, но отчасти из-за изменения во времени самолеты не нашли эскадру. Бомбардировка, которой опасались, началась в 6 часов утра и продолжалась до 3 часов дня, когда эскадра была уже в ста милях от Александрии.
Когда в 8 часов вечера 29 мая эскадра достигла Александрии, оказалось, что одна пятая часть гарнизона, спасенного из Гераклиона, была убита, ранена или захвачена в плен.
* * *
После событий 29 мая генералу Уэйвеллу и его коллегам предстояло принять решение, в какой мере следует продолжать усилия по эвакуации наших войск с Крита. Армия находилась в смертельной опасности, авиация мало что могла сделать, и вся задача снова падала на долю измотанного и истерзанного бомбардировками флота. Для адмирала Кэннингхэма покинуть армию в столь критический момент значило нарушить все традиции. Он заявил: «Флоту нужно три года, чтобы построить новый корабль. Чтобы создать новую традицию, понадобится триста лет. Эвакуация (то есть спасение) будет продолжаться». Но решение продолжать ее было принято скрепя сердце и лишь после консультации с военно-морским министерством и генералом Уэйвеллом. К утру 29 мая было вывезено почти пять тысяч человек, но очень много солдат скрывалось на подступах к Сфакиону. Они подвергались ожесточенной бомбардировке, особенно днем. Решение пойти на риск новых неограниченных потерь корабельного состава было оправданно не только в силу обусловивших его побуждений, но и достигнутыми результатами.
Вечером 28 мая контр-адмирал Кинг направился к Сфакиону вместе с кораблями «Феб», «Перт», «Калькутта», «Ковентри», штурмовым судном «Гленгайл» и тремя эсминцами. Ночью 29 мая в Сфакионе было погружено без помех около шести тысяч человек. Большую помощь в этом деле оказали десантные лодки «Гленгайла». К 3 часам 20 минутам утра все соединение вышло в обратный путь и, несмотря на три атаки, которым оно подверглось 30 мая, благополучно достигло Александрии. Утром 30 мая капитан 1 ранга Арлисс снова отплыл к Сфакиону с четырьмя эсминцами. Двум из них пришлось вернуться, но он продолжал путь с «Нэпиром» и «Низамом» (эсминцем, подаренным нам князем и народом Хайдарабада) и успешно погрузил свыше 1500 человек. На обратном пути оба корабля были повреждены, но благополучно достигли Александрии. Греческий король, подвергшийся множеству опасностей, был благополучно вывезен вместе с английским посланником несколькими днями ранее. В эту ночь по распоряжению главнокомандующего был также эвакуирован на самолете генерал Фрейберг.
30 мая было приказано предпринять последнюю попытку вывезти остававшиеся войска. Предполагалось, что в Сфакионе оставалось не больше трех тысяч человек, но позднейшая информация показала, что их там было вдвое больше. Утром 31 мая контр-адмирал Кинг снова вышел в море с «Фебом», «Эбдиелом» и тремя эсминцами. Они не могли надеяться вывезти всех, но адмирал Кэннингхэм приказал нагрузить корабли до отказа. В то же время военно-морскому министерству было сообщено, что это будет последняя ночь эвакуации. Посадка прошла хорошо, и 1 июня, в 3 часа утра, корабли снова отплыли в Александрию, имея на борту свыше четырех тысяч солдат. Крейсер «Калькутта», посланный на помощь им, подвергся бомбардировке и затонул в 100 милях от Александрии.
На Крите оставалось свыше пяти тысяч солдат английских и имперских войск, и генерал Уэйвелл разрешил им капитулировать. Многие, однако, рассеялись по гористому острову, достигающему в длину 160 миль. Им и греческим солдатам помогали крестьяне, с которыми беспощадно расправлялись, если это обнаруживалось. Ни в чем не повинные храбрые крестьяне подверглись жестоким репрессиям. Их расстреливали группами по 20–30 человек. По этой причине три года спустя, в 1944 году, я предложил высшему военному совету, чтобы за местные преступления судили на месте и чтобы обвиняемых отсылали для суда туда, где совершено преступление. Этот принцип был принят, и несколько крупных долгов было уплачено.