Читать интересную книгу Огни Небес - Роберт Джордан

В окружении детей Найнив всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Да, верно, она хотела иметь детей от Лана. Ну, какая-то частичка ее души этого хотела. Дети всегда из ничего такого натворят! Кажется, у них в обычае поступать точно наоборот сказанному. Едва повернешься к ним спиной, они на уши готовы встать — просто для того, чтоб посмотреть, как ты отреагируешь. Однако вдруг получилось так, что Найнив гладит по головке темноволосого мальчика, ростом ей по пояс, который с глуповатым видом хлопал ярко-голубыми глазами. Они очень походили на глаза Лана.

К Найнив присоединились Илэйн с Бергитте, сначала чтобы поддержать порядок, но они тоже прониклись к детям благожелательностью. Как ни странно, Бергитте вовсе не выглядела глупо, когда на ней повисли два мальчугана лет трех-четырех, а другие малыши закружились вокруг нее хороводом, напевая какую-то чепуху, что-то о танцующих зверятах. А Илэйн раздала кулечек сладких красных конфет. Свет знает, откуда у нее взялись конфеты. И она вовсе не чувствовала себя виноватой, когда Найнив заметила, как девушка одну конфетку под шумок сунула себе в рот; она только ухмыльнулась, нежно вытащила изо рта малышки ее пальчик, а вместо него сунула другую конфетку.

Дети хохотали, будто лишь сейчас вспомнили, как смеяться, прятались за юбками Найнив, Илэйн и Бергитте точно так же, как за материнскими. В таких обстоятельствах сердиться и губы надувать затруднительно. Найнив заставила себя хмыкнуть, и то слабо, когда на второй день Илэйн вновь принялась изучать ай'дам. Девушка, казалось, все более и более убеждалась, что браслет, ошейник и поводок создают странную форму уз. Раз или два Найнив даже присела рядом с Илэйн; одного вида этой мерзкой штуки оказалось достаточно, чтоб она сумела обнять саидар и выслушать объяснения Илэйн.

Разумеется, были еще рассказы беженцев. Разлученные семьи, пропавшие или погибшие родственники. Пришедшие в упадок фермы, лавки, мастерские, когда волны обрушившихся на мир несчастий докатились до города и прервалась торговля. Люди не могут покупать, когда не в состоянии что-то продать. Пророк же оказался тем последним кирпичом на телеге, из-за которого сломалась ось. Найнив ничего не сказала, заметив, как Илэйн сунула золотую марку пожилому мужчине с редкими седыми волосами, а тот тер морщинистый лоб узловатым кулаком и норовил поцеловать ей руку. Девушке пора бы уже понять, как быстро исчезает золото. Впрочем, и сама Найнив раздала несчастным несколько монет. Ну, даже побольше, чем несколько.

Все мужчины, кроме двоих, были седы или лысы, с морщинистыми лицами и мозолистыми руками тружеников. Мужчин помоложе, если их не увлек за собой Пророк, насильно зачисляли в армию; тех же, кто отказывался примкнуть к той или иной стороне, вешали. Пара молодых парней, совсем еще подростков — Найнив сомневалась, что хоть один из них регулярно бреется, — глядела на мир загнанными глазами, и они вздрагивали всякий раз, как кто-то из шайнарцев на них смотрел. Иногда мужчины постарше заговаривали о том, чтобы начать все сызнова, отыскать клочок земли под ферму или вновь заняться торговлей, но, судя по всему, их заявления были скорее пустыми обещаниями и бравадой, чем надеждой, имеющей под собой реальную основу. Главным же образом они говорили о своих семьях, негромко, вполголоса: о потерянных женах, пропавших сыновьях и дочерях, сгинувших неизвестно где внуках. Они и сами казались потерянными. На вторую ночь один лопоухий беженец, который в этой печальной толпе казался самым жизнерадостным, попросту исчез; когда взошло солнце, его на корабле не обнаружилось. Может, поплыл на берег. Найнив надеялась, что доплыл.

Однако более всего, до глубины души Найнив тронули судьбы женщин. Ничего определенного в будущем, никаких перспектив у них, как и у мужчин, не было, но у многих, кроме тревог, была и иная ноша. Никто из них не знал, живы ли их мужья, но груз ответственности, лежащий на плечах этих женщин, не позволял им опускать рук. Ни одна женщина, обладающая твердым характером, не сдастся, если у нее есть дети. Впрочем, и остальные все же надеялись на будущее. У всех теплилась какая-то кроха надежды, которой, как те ни притворялись, не было у мужчин. Особенно сердце Найнив переживало за троих.

Николь, стройная темноволосая, большеглазая ткачиха, одних с Найнив лет и роста, собиралась замуж. Но ее Хирану вдруг втемяшилось в голову, будто долг призывает его последовать за Пророком, за Возрожденным Драконом. Когда долг его будет исполнен, тогда и о женитьбе можно поговорить. Для Хирана долг — очень важная штука. Как сказала Николь, из него вышел бы хороший муж и добросовестный отец. Только вот сколько бы хорошего ни было в его голове, ничего путного не получилось — только светлую головушку топором раскололи. Николь не знала, кто и почему, и хотела лишь одного: как можно дальше убраться от Пророка. Куда-нибудь, где не убивают, где не надо постоянно страшиться того, что может ждать за углом. Где-то же должен найтись тихий, безопасный уголок.

Мариган, несколькими годами старше Николь, когда-то была пухленькой, но сейчас потрепанное коричневое платье болталось на ней, а лицо с грубоватыми чертами будто навсегда застыло в маске безмерной усталости. Два ее сына, Джарил и Сив, шести и семи лет, молча взирали на мир слишком большими глазами; вцепившись друг в друга, братья, кажется, опасались всего и вся, боялись даже собственной матери. В Самаре Мариган занималась травами и лекарственными снадобьями, хотя имела об этом деле несколько странные представления. Пожалуй, это и не удивительно: женщина, занимающаяся целительством, должна держаться тише воды, ниже травы, раз на соседнем берегу Амадиция и Белоплащники, да и с самого начала Мариган пришлось все самой постигать. В жизни ей хотелось одного — излечивать болезни, и Мариган утверждала, что хорошо с этим справлялась, хоть мужа выходить ей и не удалось. Лет пять после его смерти ей приходилось несладко, а появление Пророка к облегчению в ее жизни не привело. Озверевшая толпа, рыщущая в поисках Айз Седай, вынудила ее спрятаться, — она вылечила одного человека от лихорадки, а молва раздула это до того, будто она его со смертного ложа подняла. Еще одно свидетельство, сколь мало людям известно об Айз Седай: смерть невозможно Исцелить даже при помощи Силы. Но кажется, и Мариган считала, что это не так. Куда направится, Мариган знала не больше Николь. Надеялась поселиться в какой-нибудь деревне, где будет вновь мирно и спокойно заниматься травами.

Самой молодой из трех была Арейна; упрямые синие глаза сверкали на лице, покрытом фиолетовыми и пожелтевшими синяками, и была она родом вовсе не из Гэалдана. Об этом в первую очередь позволяла судить ее одежда, мало отличающаяся от наряда Бергитте, — короткая темная куртка и широкие шаровары. Вот и все, что у нее было. Откуда она, Арейна не распространялась, но рассказала, какие дороги привели ее на «Речного змея». Немного, впрочем, и кое о чем Найнив пришлось догадываться самой. Арейна отправилась в Иллиан, намереваясь вернуть к родному очагу младшего братца, пока он не успел дать клятву Охотника за Рогом. Однако людей в городе было тысячи, и брата она так и не отыскала, но каким-то образом все обернулось так, что — сама не понимая как — Арейна дала эту самую клятву и отправилась в поиск, не вполне веря даже в существование пресловутого Рога Валир. Отчасти она надеялась, что сумеет найти юного Гвила и отвести его домой. Но с тех пор жизнь стала… тяжелее. Расшифровывать подробнее Арейна охоты не выказывала, но прилагала такие усилия, чтобы все выглядело получше… Из нескольких деревень ее прогнали взашей, один раз ограбили, несколько раз избили. И все равно она не желала сдаваться, не станет она искать убежища или какую-нибудь тихую деревушку. Мир еще стоял перед ней, и Арейна намеревалась побороть его, положить на обе лопатки. Она так не высказывалась, но Найнив понимала, что именно таково стремление женщины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});