Плов аппетитно выглядит, все-таки я проголодался бегать по бассейнам то с одной, то к другой. Но и заразу же охота проучить. Достала хитрить и обманывать.
— Возьму, — забираю свой личный поднос. — Но сегодня я делаю поправку в правилах. Берешь свой ужин и идешь ко мне. Сначала на тебе проверим. При мне.
— Вы что, не доверяете? — закусывает обиженно нижнюю губу и хлоп-хлоп зелёными глазками.
Нет уж, не клюну. Хватит.
— Горская, твои три минуты пошли. Не зли голодного мужчину! Схватила тарелку и беги ко мне галопом, пока я сам к тебе не завалился.
— А на завтра вашу лекцию можно не учить? Вы же мое время займете.
— Ты будешь первой на опросе по блату, — радую соседскую заразу.
Вот же взяла привычку торговаться и меня на позор отправлять.
Полина хмыкает сердито. Входит ко мне со своей тарелкой. Жалуется, что я препод-тиран. Ну и пусть, я уже придумал, какой я завтра подарю ей полезный подарочек.
Глава 16
Полина
Ужинать с Глебом Романовичем то еще наказание. Посадил меня за стол, а сам занял место напротив. Сверлит придирчивым взглядом, а я сижу и смущаюсь. Наедине со строгим соседом-преподом вся моя смелость в калачик сворачивается.
Пробую ужин первая. Затем он.
Хмыкает довольно. Еще бы!
— Довольна ваша душенька? — не могу сдержаться.
— Ладно, забираю свои слова, что вряд ли ты готовить умеешь. Но и веселить меня не забывай после твоей выходки в бассейне.
— Я вам в клоуны не нанималась.
Набиваю полный рот и жую. Больше ни слова от меня не получит.
Глеб откладывает вилку и по виду серьезен.
— Тогда получается, тебя наняли надо мной издеваться? — щурится с подозрением. — Кто он? Кому я сделал столько плохого?
— Заказчика не выдам, — не выходит перемалчивать. Ну как тут устоять, когда все бочки валят на бедную меня?
Зато эффект какой веселый, у Глеба чай из чашки расплескался, и брови потянулись вверх.
— Это какой еще заказчик? Ты шутишь, Полина?
— Ну вот, сами спросили и сами же не верите. С вами сложно общаться, Глеб Романович. Дайте лучше что-нибудь к чаю сладенькое. Тортик у вас есть? На печенье и конфеты я тоже согласна, — в конце добавляю скорей, чтобы дали хоть что-то.
— Я сладкое почти не употребляю, — задумчиво встает и уходит к шкафчикам, потом и в холодильник заглянул.
Мне видно с моего места, что в холодильнике у него можно играть в настольные игры, ну или книги на полочки складывать. Все равно продуктам не помеха, там их почти нет.
Все же Глеб возвращается не с пустыми руками. Приносит на стол банку сгущенки, шоколадку и большущий пакет с апельсинами. Да он цитрусовый фанат, будто зла мне желает.
— Больше не подсовывайте мне свои апельсины. У меня аллергия. Совесть имейте!
Мое дело предупредить. Не поймет, тогда пусть не жалуется. Аптека со слабительным недалеко, мигом добавлю такую приправу в котлетки.
— Эй, ты чего так раскричалась? Я же не знал.
— Просто вы мне в первую встречу поменяли их на любимое вишневое варенье. А теперь его нет. Вам все равно, конечно. Но мне-то обидно, я вишню люблю.
— Горская, ты все-таки меня развеселила, — взял и расхохотался над моими потерями. — Куплю я тебе вишню, куплю. Тоже мне проблему нашла.
— И как у вас получится? Поедите ко мне домой за новым вареньем? Другое — все не то, я люблю нашу горную вишню.
— А я люблю скромных и послушных девушек, и что? С тобой тут сижу, — кивает на меня, намекая, что я не такая. Ну гад!
— Странно, Глеб Романович. Ох, как странно. Где же они, ваши хорошие девушки, пока я вас терплю? Хоть бы на ужин, кого пригласили. Накормлю послушную и хоть посмотрю, как вас она выдержит, — язык не молчит, как его не кусаю.
— Горская, хватит трепать языком. Еще подумаю, что, правда, ждешь или ревнуешь.
Пфф!
Вот зачем он так, зачем на мою честь кидает тень? Плевать я хотела на его девушек. Тьфу на них и все.
Сама себе радуюсь, что не додумалась, правильнее сказать, не успела, расспросить, с кем Глеб проводил время вечером. Тогда бы точно не отвертелась. Надо крепче держать язык за зубами. Чуть что ляпну — для некоторых, значит, ревную. Не правда! Сосед наговаривает.
— Мне сегодня подкинули в учебной части на стол шоколадку. И видишь, с чем она? С вишней. Как раз для тебя.
Подлизывается, что ли?
Исподлобья взгляд поднимаю. Глеб мне чаек подливает. Не выгоняет еще.
— Ладно, давайте, — беру со стола плитку в бордовой упаковке. — Шоколадка с вишневой начинкой временно поможет. Но я все равно хочу свежую или варенье.
Переворачиваю шоколадку, чтобы раскрыть и между швов упаковки нахожу интересную надпись. Читаю вслух:
— «Глеб, ты свет в моем окошке. Я жду от тебя знак и мечтаю о встрече». — Забываю, что злиться собиралась, и прыскаю от смеха. — Ого, какой вы популярный, Глеб Романович! Срочно проверьте, вдруг это девушка вашей мечты. Надо брать. Побежали за ней?
Соседа вместо радости передергивает. Сквозь зубы бормочет, что надоели уже. О ком речь я не знаю, но появилось желание шоколадку съесть быстро. А пустую упаковку сжечь на костре в лунную ночь. Хотя бы в мусорку, я ее выкину. Нечего валяться у соседа всяким ненужным бумажкам.
— Больше вы ничего не находили на столе? — волнуюсь я.
— Так, я не понял, опять ревновать собираешься? — соседу снова смешно, его веселит, когда злюсь.
А я злюсь.
Переживала, между прочим. Вдруг ему тортик подкинули,