Читать интересную книгу Лес - Светлана Тюльбашева

слезы. Он услышал, как Борька кричит: «Кир!» — увидел мелькнувшую темную тень и потерял сознание.

Он не понял, долго ли был без сознания. Когда очнулся, его лицо вылизывал волк, обычно таких нежностей себе не позволявший. Вокруг никого не было. Из пасти и от шерсти волка неприятно несло сладким и тухлым, морда была в крови. Гриша сел, обнял волка за шею, прижался к грязной жесткой шерсти и разрыдался. Волк рычал, фыркал, тряс головой и очень злился, но все-таки терпеливо ждал, пока мальчик закончит плакать.

Гриша обнимал волка и плакал долго, может быть десять минут, может полчаса, потом встал — все тело сводило спазмами от боли, к носу нельзя было даже просто прикоснуться, — поднял велосипед, валявшийся на обочине, и похромал в поселок, держа велосипед за руль. Волк шел рядом. Гриша попытался держать велосипед только правой рукой, чтобы левой погладить волка по голове, но чуть не уронил велик на себя, поэтому схватился за руль снова обеими руками. Волк все понял и оставшуюся часть пути шел совсем близко, иногда поглаживая головой мальчика. . . .

Домой в таком виде идти было нельзя. Гриша пришел в больницу, закатил велосипед внутрь двора и бросил на дорожку. Тот упал, некрасиво смяв высокую траву. «Тетя будет ругаться», — отстраненно подумал он, но поднимать велосипед не было сил. Он подошел к двери, хотел открыть, но услышал внутри голоса, решил подождать и сел на крыльцо. Волк стоял у забора соседнего дома и смотрел на бегающих внутри раскудахтавшихся кур.

В больнице послышались шаги, Гриша встал с крыльца и сделал пару шагов в сторону, дверь распахнулась, на пороге появилась тетя, говорившая соседке:

— ...На рассвете, запомнили? Главное, не оборачивайтесь, даже если услышите голос, особенно если услышите голос...

— Мать честная, — сказала соседка, — что с ребенком?

— Гриша! — вскрикнула тетя.

— Ваш волчара там что, на курей моих охотится? — переключила внимание соседка.

Тетя громко свистнула. Волк обернулся и посмотрел на нее. Тетя мотнула головой и строго посмотрела ему в глаза. Волк оторвался от забора и потрусил к больнице. Гришу он никогда так не слушался.

— Гриша, малыш, пойдем, — сказала тетя, схватила мальчика за локоть и увлекла внутрь больницы. — Извините, мы пойдем, — бросила она соседке, — если что, приходите, запомнили, да? — И, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.

Тетя повела Гришу во вторую комнату, посадила на кушетку и вытащила из шкафчика бинты, вату, пузырьки с какими-то жидкостями. Она взяла полотенце, облила его какой-то жидкостью и стала протирать лицо, тело, ноги и руки мальчика. Жидкость жглась, Гриша вскрикивал и дергал ногой, стараясь не заплакать.

— Что случилось, — спрашивала тетя, — что случилось-то?

— Ничего, — ответил Гриша.

— Да уж, вот это ничего, — сказала тетя. — Давай рассказывай.

— Я упал с велосипеда.

— С велосипеда?

— Ага.

— Ну ясно. Волк никого не съел? Там, где ты с велосипеда упал.

— Не знаю, я не видел.

Тетя вздохнула и кинула полотенце в урну. Гриша был уже почти чистый, порезы и ссадины были хорошо видны. Тетя начала покрывать ссадины зеленкой. Жглось уже меньше, но все равно жглось. Затем она открыла пачку с бинтами и стала ловкими быстрыми движениями перевязывать колено. Гриша сопел.

— Гриш, — сказала тетя, не прекращая бинтовать колено, — я хочу, чтобы ты понял. Ты ни в чем не виноват, понимаешь. Они нас не любят, а не тебя, они на тебя просто проецируют свою злость и страх. Это несправедливо, ты ничего не сделал.

— А вы что сделали? — вдруг спросил Гриша.

— Ничего, — ответила тетя после небольшой паузы. — Мы ничего не сделали. Мы просто другие, вот и все, за это нас не любят. Люди боятся чужаков, это у них в крови.

Гриша посмотрел на тетю. Она была расстроенной и сосредоточенной на работе, вот и все.

— Они все думают, что бабушка что-то сделала с этой старухой.

— Анной. Ничего она не сделала.

— А почему они так думают?

— Потому что у бабушки твоей дурной характер и она вечно портит со всеми отношения, вместо того чтобы научиться общаться с людьми.

— Но она не убивала Анну?

— Не убивала.

— А еще Тамара эта, говорят, пропала.

— Неправда, ее отец Кира отвез на автобусную остановку, и она уехала, я сама видела.

Тетя перевязала колени и закончила покрывать Гришу зеленкой, теперь он был похож на зеленого инопланетянина, которого видел в мультике. Потом тетя помогла ему спуститься с кушетки и проводила до двери больницы. Он удивился, когда она вышла с ним на улицу и закрыла дверь. Они вместе пошли домой.

— А бабушка — плохой человек? — спросил Гриша, когда они уже подходили к дому.

— Плохой, хороший — это относительное понятие, — серьезно ответила тетя. — Мы все можем быть плохими с точки зрения одних людей и хорошими с точки зрения других. Ты, главное, знай, что бабушка тебя очень любит. . . .

Бабушка посмотрела на Гришу, ее брови поползли вверх и на секунду застыли. По ее выражению лица невозможно было понять, о чем она думает.

— Гриша упал с велосипеда, — быстро сказала тетя.

Бабушка мрачно посмотрела в глаза тете, тетя поежилась. Затем перевела взгляд на волка, скользнула взглядом по бурым пятнам на шерсти и снова посмотрела на Гришу.

— А там, где ты упал с велосипеда, волк кого-нибудь сожрал?

— Не знаю.

— Как себя чувствуешь? Сильно болит?

— Хорошо, — ответил Гриша. — Вообще не болит.

— Тогда идите руки мойте и ешьте, суп на плите. И к слову, терпеть не могу, когда мне врут. — Бабушка развернулась, ушла в гостиную, села в кресло и задумалась о чем-то своем.

Танечка спала в кроватке. Гриша с тетей быстро ели суп и молча переглядывались. Казалось, с каждой минутой молчания температура воздуха опускается на градус. Гриша бы не удивился, если бы от холода цветы на подоконнике замерзли и рассыпались на кучу маленьких льдинок. Волка бабушка в дом не пустила, но суп ему налила и вынесла на крыльцо. Тот ел его так громко, что было слышно даже в доме.

После обеда тетя ушла обратно в больницу, а бабушка тоном, не терпящим возражений, сказала, что они с Гришей будут лепить вареники. Гриша и не думал возражать, больше всего на свете ему хотелось сейчас быть дома и желательно рядом с бабушкой. Сначала они вынимали косточки из вишни — бабушка справлялась гораздо быстрее Гриши, — а когда очищенной вишни набралось две полные миски, бабушка посыпала мукой стол, раскатала тесто, стаканом поделила его на кружочки, и они стали класть вишню на кружки теста и защипывать края. Грише больше всего нравилась эта часть, доставать из вишни косточки он не любил.

Кружочков теста осталось совсем мало, когда во дворе послышалось:

— Уберите зверя!

Гриша вздрогнул. Бабушка пристально посмотрела на него, вышла во двор и плотно закрыла за собой дверь. Гриша не двинулся с места. Он боялся выглянуть в окно, но изо всех сил прислушивался к разговору во дворе.

— ...Собаку на детей! — послышался истеричный голос соседки.

Бабушка ответила что-то тихо и неразборчиво. Соседка сказала что-то в ответ голосом потише, Гриша привстал на стуле, ничего не было слышно. Со двора доносился то один голос, то второй, но невозможно было разобрать, что они говорят.

— ...Полицию! — снова послышался голос соседки.

Разговор длился уже минут пять,