— «Тигр ступает мягко, глаза его светятся ярко», — процитировал Йен.
— Я не поняла, о чем вы.
— Это строчка из старинной шотландской баллады. Как видите, вполне подходит к Руэлу…
— Да, — улыбнулась Джейн. — А разве в Шотландии водились тигры?
— В основном двуногие, — засмеялся Йен. — Мой довольно известный предок — Александр Макларен — из этой породы людей. Вот кто мог бы дать Руэлу сто очков вперед. — Он спокойно посмотрел на нее. — Но я думаю, что вы заблуждаетесь. Руэл стремится защитить вас. Но не хочет сознаться в этом даже самому себе. У него была трудная жизнь. И это наложило отпечаток на его характер.
— Вы хорошо понимаете его?
— Да. Я очень хорошо понимаю, к какой породе людей он относится.
— И к какой же?
— Он герой, — просто ответил Йен. — Да, да. Я всегда считал, что в каждом поколении появляется не очень большое количество героев. Людей, способных на великие деяния, на самопожертвование ради каких-то высоких целей. Людей, готовых взять жизнь за рога и повернуть ее туда, куда они хотят. Таков Руэл. Но он отказывается признать это.
Джейн усмехнулась:
— И вы тоже герой?
— О, нет. Я очень скучный. Выполняю свой долг и стараюсь жить достойно.
— Я не верю, что вы скучный, — мягко возразила Джейн.
— Это от того, что вы очень добры, — он сделал движение, похожее на легкий поклон. — На самом деле я довольно ограниченный человек. И до сих пор не пойму, что Маргарет нашла во мне.
— Маргарет?
— Маргарет Макдоналд. Мы с ней помолвлены.
— Она очень счастливая.
— Нет, это я счастливец. — Улыбка сделала его простое грубоватое лицо почти красивым. — Вы поняли бы мои чувства, если бы увидели ее. Она замечательная девушка. Я говорил Руэлу, что вы мне напоминаете Маргарет.
— Я? — искренне изумилась Джейн и покачала с сомнением головой. — Я никак не могу напоминать ее.
— Почему?
— Потому что я не… — Она махнула рукой в сторону станционного домика. — Вы — граф, это значит, что она должна напоминать таких же вот дам, как эти жены офицеров.
— И чем же именно?
— Ну, я не знаю, — запнулась она. — Платья с украшениями, кружева, руки, унизанные перстнями. Она не может походить на меня. Я другая.
Йен рассмеялся.
— Маргарет совсем не похожа на этих жен офицеров, которым нечего делать, кроме как наряжаться каждый день. Бог создал нас всех разными. И вы не должны стыдиться, что вы такая, какая есть.
— Я и не стыжусь. — Джейн видела, что он не понял ее. — Напротив, я горжусь собой. Ни одна из тех женщин не может делать того, что умею делать я. Как, впрочем, и многие мужчины. Поэтому самое правильное для меня — не пытаться войти в круг людей, которые не ценят того, что важно для меня самой.
— Потому что вы не раз наталкивались на их непримиримость и жестокость?
Джейн утвердительно кивнула головой.
— И ваша Маргарет отнесется ко мне точно так же.
— Вы не правы. Спросите у Руэла. Он всегда был изгоем. Но она была к нему справедлива.
— Почему Руэл…
Нет. Она не желала больше ничего знать о Руэле, кроме того, что уже узнала. Она и без того провела беспокойную ночь после того, как они расстались. Он занял слишком большое место в ее душе. Джейн заставила себя выдавить улыбку.
— Что ж, будем считать, что я ошиблась, и ваша Маргарет такая, какой вы ее описали.
Они как раз подошли к складу, и Джейн вытащила связку ключей.
— Спасибо, что проводили меня. Не буду задерживать вас более. Думается, вы с нетерпением ждете момента, когда сможете вернуться и присоединиться к тем, кто вышел встречать махараджу.
— Я нахожу, что ваше общество мне гораздо приятнее.
Джейн почувстовала себя так, словно ее окатила мягкая, теплая волна. В его словах не было и тени насмешки. Он ничем не напоминал Руэла, каждое слово которого таило в себе какой-то неясный намек.
— У вас очень необычный вкус. — Она отперла ворота. — Я уверена, что вы…
— Вы держите этот двор запертым? Почему? — удивился Йен. — Никто не осмелится украсть то, что принадлежит махарадже.
Джейн быстро отвела взгляд.
— Думаю, это привычка, оставшаяся еще с Англии. Я всегда заботилась об охране имущества.
— Понимаю. — Он слегка поклонился. — Маргарет и в этом похожа на вас.
Она улыбнулась ему в ответ и, отворив ворота, быстро зашагала по двору.
— Ты прав, она совершенно не умеет лгать, — задумчиво сказал Йен.
Руэл поднял голову и выжидательно посмотрел на брата.
— Что-то произошло на станции?
— Не совсем.
— Йен!
— Видишь ли, она очень остро ощущает свое одиночество.
— Мы все ощущаем себя одинокими.
— Джейн кажется, что она отличается от других женщин.
— Она и в самом деле не похожа на них.
— И все же не настолько, чтобы… Думаю, она много выстрадала в своей жизни.
— Ты собираешься рассказать мне о том, что заметил сегодня? Или будешь кормить меня этими сентиментальными историями?
Некоторое время Йен задумчиво молчал, а потом нехотя выдавил из себя:
— Складской двор. Джейн почему-то держит его на замке. И мне показалось, что она боится не воров.
— Думаешь, Картаук…
— Я не сказал этого. Ей стало не по себе, когда я спросил, почему на воротах висит замок. — Он поморщился. — Мне не хотелось говорить тебе об этом. У меня такое ощущение, словно я предаю ее.
Руэл в задумчивости сдвинул брови.
— Картаука там нельзя спрятать. Когда оттуда вывозят рельсы или доставляют новую партию, на складе суетится много рабочих. И это случается довольно часто.
— Разумно, — подтвердил Йен с облегчением. — Значит, я, к счастью, ошибся.
— Возможно. Но я хочу, чтобы ты понаблюдал за двором несколько вечеров подряд, чтобы мы имели полную уверенность.
— Мне неудобно, Руэл.
— Я знаю. — Брат улыбнулся. — Ты боишься, что твоя душа будет обречена на вечные муки.
Йен покачал головой.
— Нет, я боюсь, что могу чем-то навредить этой славной девушке.
Улыбка Руэла поблекла.
— Мы не причиним ей вреда. Нам просто надо во что бы то ни стало найти Картаука.
Вздохнув, Йен поднялся.
— Ну хорошо. Я понаблюдаю за этим складом. Но от всей души надеюсь, что это будет пустое занятие.
Глядя на закрывшуюся за братом дверь, Руэл сжал губы. Он не откажется от поиска Картаука только из-за дурацких угрызений совести. Не остановится и перед тем, чтобы заполучить Джейн. Страсть, вспыхнувшая в нем, словно лесной пожар, не утихала.
Так больше не может продолжаться. Он возьмет, что ему нужно, поскольку не относится к лику святых, как его брат Йен.
— Где рельсы? — спросила Джейн у Патрика, когда он вернулся вечером домой.