к губам Богданова.
Богданову показалось, что брюнет смутился. «Ну, надо же! Он еще смущается. Похоже, держать людей в качестве пленников ему еще не доводилось, — подумал Богданов. — Это хороший знак». Он отпил два глотка, потом еще два. Пока пил, он наблюдал за выражением лица брюнета, но его смущение, если оно действительно было, прошло так же внезапно, как и появилось. Теперь его лицо выражало лишь равнодушие.
— Спасибо, — закончив пить, поблагодарил Богданов.
— Хватит болтать, — грубо оборвал полковника брюнет. — Мне на тебя наплевать, и воду я тебе дал только потому, что ты должен ответить на несколько вопросов. Так дело пойдет быстрее.
Богданов промолчал, ожидая продолжения разговора, но брюнет снова замолчал. Он стоял напротив полковника и молчал. Богданов прождал несколько минут, пока брюнет снова заговорил.
— Сегодня ты должен был встретиться с человеком. Кто он? Он из Москвы?
— Если бы я знал, разве попался бы в вашу ловушку? — логично заметил Богданов.
— Точно, не попался бы. — Брюнет досадливо покачал головой. — Ладно, задам другой вопрос: зачем он должен был с тобой встретиться?
— Если ты знаешь, что он должен был появиться, должен знать и то, зачем ему эта встреча. — Богданов видел, что в допросах брюнет тоже новичок, и не собирался облегчать ему задачу.
— Умный, значит? — Брюнет начинал злиться. — А если я тебе по хребту вот этой штукой пройдусь, продолжишь умничать?
Он помахал перед носом полковника металлическим прутом. Богданов чуть отодвинулся.
— Послушай, позови того, второго, — предложил полковник. — Пусть придет, и я ему все расскажу. Отвечу на все его вопросы. Ты ведь явно не знаешь, о чем нужно спрашивать.
— Не твое дело, урод. — Брюнет грязно выругался. — Ты в моей власти или еще не понял этого? Я буду задавать тебе такие вопросы, какие захочу. А ты, если хочешь жить, должен на них отвечать. Тебе это ясно?
— Это мне давно ясно. А вот тебе совершенно непонятно, зачем я здесь и чего от меня хочет добиться твой приятель. — Богданов смотрел прямо в глаза брюнету. — Раз он знает, пусть сам и расхлебывает то, что заварил. По-моему, это справедливо.
Богданов видел, что его слова являются отражением мыслей брюнета. Ему до смерти хочется уйти из подвала и не вести этот странный диалог. Богданов решил поднажать.
— Где он, твой приятель? Сидит в тепле и попивает вино? А тебя отправил в холодный погреб разгребать вместо него дерьмо? Да! Хорош напарник.
— Заткнись, — рявкнул брюнет. — Заткнись, пока я тебе снова череп не проломил.
Богданов замолчал. Брюнет еще пару минут нависал над ним, видимо, борясь с желанием привести угрозу в исполнение, но затем снова выругался и пошел к лестнице. Его не было минут сорок. Богданов прислушивался, пытаясь услышать, что происходит наверху, но ничего не слышал. «Возможно, погреб расположен не в доме, — предположил он, — поэтому ничего и не слышно. Ясно одно — брюнет здесь не главный. Он всего лишь пешка в чьих-то руках. Скорее всего, тот второй послал его прощупать меня, насколько я напуган, сломлен ли происходящим. Идиоты! Неужели они думают, что офицера госбезопасности так легко напугать? Только козыри мне в руки дали, запустив сюда брюнета. Теперь я знаю, зачем здесь. Кому-то очень важно знать, зачем я вызвал связного из Москвы. Они опасаются того, что я могу ему рассказать. Значит, мы на правильном пути. Значит, за похищением все же стоит Мкртчян, как бы глупо это ни звучало. Быть может, нужно потребовать его на разговор? Пусть знают, что им не удалось запутать меня».
Пока Богданов размышлял, у брюнета состоялся неприятный разговор с напарником. Вернувшись из погреба, брюнет застал напарника на кухне. Он пил чай со сдобными булками. Это разозлило брюнета, особенно после тех слов, которые ему сказал пленник.
— Наслаждаешься теплом и покоем? — язвительно произнес брюнет, глядя на напарника. — Плюшечки, чаек. Неплохо устроился, Ованес.
— В чем дело, Вираб? — Слова брюнета удивили Ованеса.
— В чем дело? Это я хотел у тебя спросить: в чем дело, Ованес? Почему ты сидишь здесь, в тепле и чистоте, а я должен сидеть в холодном погребе и делать за тебя грязную работу?
— За меня? Интересная постановка вопроса, Вираб. — Ованес завелся с пол-оборота. — Не ты ли убеждал всех, что такая работа тебе только в радость? Не ты ли рвался на это задание, хотя кое-кто и сомневался, стоит ли отправлять тебя к кагэбэшникам.
— От работы я не отказываюсь, только мне кажется, в том подвале мы должны быть вместе. — Вираб чуть сбавил тон.
— Зачем я тебе там? Боишься, что сам не справишься? — Теперь в наступление пошел Ованес. — Не знаешь, как к нему подступиться?
— Да! Не знаю, — выпалил Вираб. — Я не знаю, как вести допросы. И ты не знаешь! Будь ты там, тоже растерялся бы. Этот мужик, он нас в два счета вокруг пальца обведет, даже если мы будем там вдвоем и будем выискивать в его словах хитрость и лукавство.
— Ясно, он тебя пугает, — услышав признание Вираба, Ованес расслабился. — Ладно, так и быть, я пойду к нему. Я знаю, какие вопросы следует задавать, так что тебе нужно будет только стоять и следить, чтобы он не наделал глупостей. Если понадобится его поучить, пустишь в ход кулаки, а это, — кивком он указал на арматуру в руках Вираба, — оставь на самый крайний случай, хотя я уверен, что до битья ею дело не дойдет.
— Договорились. — Вираб повеселел. — Пойдем к нему, скоро приедет Гаро, хочу до его приезда успеть выбить признание из нашего пленника.
Когда похитители спустились в погреб, Богданов сразу понял, что стравливание приятелей — плохая идея. Если раньше брюнет выглядел растерянным, то в присутствии напарника он обрел уверенность, а вместе с ней во взгляде появилось что-то безумное. «Он хочет меня покалечить, — догадался Богданов. — Он просто мечтает, чтобы я начал сопротивляться и он бы получил возможность “поучить” меня своей железякой». Осознание этого факта настроения Богданову не подняло и уверенности в том, что ему удастся выбраться из ловушки, не прибавило.
— И снова здравствуйте, — бодрым голосом поздоровался Ованес. — Мне сказали, вы не желаете сотрудничать? Это очень скверно. Понимаете, дело в том, что у нас с Вирабом очень мало времени, а у Вираба к тому же проблемы с терпением, так что сами понимаете, не в ваших интересах сопротивляться. Вы ведь это понимаете?
Богданов молча выслушал речь. Ованес вздохнул и продолжил:
— Что ж, начнем. К вам из Москвы направили человека. Для чего? Какова цель его приезда?
— У меня встречный вопрос: если вы знаете,