Глава 9
Фиона все еще ждала отчета от детективного агентства, занятого наведением справок о членах совета директоров, когда ей позвонил хорошо известный репортер, специализирующийся на освещении событий в мире большого бизнеса. Это случилось на следующий день после того, как Маршалл Вестон дал пресс-конференцию по поводу сексуальных домогательств. Репортера звали Лоуган Смит, и Фиона знала его имя и в течение многих лет читала его статьи в «Уолл-стрит джорнал», «Нью-Йорк таймс» и ряде других деловых и финансовых журналов. Он был известен своей бескомпромиссной точкой зрения, иногда очень непопулярной. Он бесстрашно разоблачал операции по отмыванию денег и коррупционные схемы и лучше всего писал об острых проблемах. Фиона смутно припомнила, что он получил Пулитцеровскую[2] премию, хотя точно не знала, за что. Она не представляла, зачем он ей позвонил, и надеялась лишь, что не по поводу утечки информации. Сначала она даже не хотела отвечать на звонок, поскольку не любила разговаривать с представителями прессы, но потом решила, что еще опаснее избегать общения с ними. Она сняла трубку и постаралась говорить спокойным тоном, хотя чувствовала себя встревоженной:
– Фиона Карсон.
Ее слова прозвучали отрывисто, но как генеральный директор могла позволить себе временами раздражительность, поскольку на ней лежал тяжелый груз ответственности.
– Здравствуйте, мисс Карсон. Меня зовут Лоуган Смит.
Фиона мысленно улыбнулась. В деловых кругах его имя было не менее известно, чем ее собственное, и она не могла понять, скромничает он или, наоборот, рисуется. Это можно было расценить и как первое, и как второе. У него был глубокий, приятный и молодо звучащий голос. Она понятия не имела, сколько ему лет: все, что ей было о нем известно, – это Пулитцеровская премия и те статьи, которые читала, причем некоторые из них были очень враждебными по отношению к большому бизнесу. Он ни перед чем не останавливался в своих журналистских расследованиях, и его не волновало, сколько неприятностей могут причинить подобные изыскания. Он был поборником правды и часто вел себя так, словно выполнял священную миссию.
– Да, я знаю, кто вы, – сказала она, пряча улыбку. – Именно поэтому и ответила на звонок. Чем могу быть вам полезной, мистер Смит?
– Меня интересует, как вы прокомментируете недавние обвинения в сексуальных домогательствах, выдвинутые против Маршалла Вестона одной из его бывших служащих. Я пишу статью о сексуальных привычках, вольностях и извращениях мужчин, наделенных властью. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Фиона чуть не поморщилась, услышав это. Меньше всего она хотела обсуждать сексуальные привычки другого генерального директора, с которым к тому же была не знакома.
– Я полагала, что эта бывшая служащая отказалась от своих обвинений еще вчера. Вам не кажется, что сегодня эти новости уже устарели?
– Не совсем. Да, она взяла назад свои обвинения, хотя мы никогда точно не узнаем почему. Но, как нам обоим известно, за кулисами дергают за многие ниточки, чтобы потушить скандалы подобного рода. Они сказали, что пришли к соглашению, чтобы избежать судебного процесса. Но вы сами знаете, что это означает.
– К счастью, не знаю. Мне никогда не предъявляли обвинений в сексуальных домогательствах ни на работе, ни в каком-либо другом месте.
– Одна из моих теорий, – оживился он, – в том и заключается, что женщины никогда себя так не ведут. Когда вы в последний раз слышали о занимающей высокое служебное положение женщине, которая была бы вовлечена в сексуальный скандал или спала с каким-нибудь альфонсом? Так что насчет Вестона? Как вы думаете, ее претензии были обоснованны? Или это просто попытка выманить деньги и она отказалась от обвинений, потому что для них не было оснований?
Об этом можно было только гадать, а наверняка они этого никогда не узнают. Фиона моментально почувствовала, что его вопросы прижимают ее к стенке, чего она совсем не хотела и к тому же была слишком умна для этого.
– Не имею ни малейшего представления, – невинно ответила она. – Я даже не знаю этого человека.
– Вы никогда с ним не встречались? – с удивлением спросил Лоуган. – А разве генеральные директора не встречаются время от времени, чтобы развеяться? Или, может быть, имеют какое-то секретное рукопожатие типа масонского или тайный клуб, где можно побыть среди своих?
Фиона рассмеялась. Он забавен и умен. Но это делало его еще более опасным, а она не собиралась играть в его игры.
– Это было бы забавно. А с Маршаллом Вестоном встречалась несколько раз на слушаниях сенатского подкомитета в Вашингтоне. При встрече мы обменивались рукопожатиями, но и только. Я понятия не имею, какие у него привычки, и меня это не интересует. Так же как и то, справедливы выдвинутые против него обвинения или нет.
– Весьма досадно, – честно признался Лоуган Смит. – Я надеялся усыпить вашу бдительность и заставить сделать какое-нибудь неосмотрительное заявление в его адрес. Этакая милая дружеская сплетня по поводу соперника.
– Мы не соперники, – поправила его Фиона, – а просто занимаем одинаковые позиции в разных компаниях. И я слышала, он прекрасно справляется со своими обязанностями.
– И вы не сплетница. Мои попытки выудить у вас пикантные откровения не увенчались успехом.
Фиона громко рассмеялась.
– А что вы думаете по поводу моей теории о разнице между мужчинами и женщинами, занимающими высокое положение, и их сексуальных привычках?
Она не собиралась высказываться ни по этому поводу, они по какому-либо другому. Фиона готова была уделить ему две минуты своего времени, избегая любых комментариев, и распрощаться с наилучшими пожеланиями.
– Вам следовало бы поговорить с моей сестрой, – дружелюбно сказала она, – Джиллиан Гамильтон, психиатр Стэнфорда. Она пишет книгу на эту тему. Она так же увлечена ею, как и вы, и говорит мне примерно то же самое.
– В каком контексте? О ком-нибудь, кого мы знаем?
Он искал, за что бы ухватиться, но от Фионы так ничего и не добился, хотя ему нравилось разговаривать с ней. Она казалась покладистой и очень умной. Возможно, ее сестра такая же.
– Нет, просто о мужчинах и женщинах в общих чертах. И она уверяет, что использовала меня как подопытного кролика для исследования характера женских героинь своей книги.
– И к какому выводу она пришла? – заинтересованно спросил он.
– Что мы работаем так же напряженно, как мужчины, но не получаем от жизни столько удовольствий и ведем себя гораздо приличнее.
– Вот именно это говорю и я, – с энтузиазмом подхватил он. – Мне кажется, в том, что мы утверждаем с вашей сестрой, что-то есть. Мужчины, наделенные властью, сходят с ума, для них это становится сексуальным фактором. Женщины же расценивают свою власть так, как если бы они принесли обет воздержания и самоотверженности. Они только и делают, что работают. – Потом он возвратился к своей начальной теме: – Так вам нечего сказать о Маршалле Вестоне?