Читать интересную книгу Игра в большинстве - Даниэла Стил

Эшли кивнула, но ничего не сказала. Он не спросил, верит ли она ему, потому что видел: не верит.

– И когда же ты крутил с ней роман? – Эшли медленно подняла на него глаза, которые горели как раскаленные угли.

– Я же говорил: никаких романов с ней не было. Ее уволили, она обозлилась и решила выместить свою злобу на мне. Это был бесчестный трюк, но он сработал.

– Я тебе не верю, – тихо сказала Эшли таким голосом, которого он раньше никогда не слышал.

Ему было страшно смотреть на нее: она выглядела так, будто была где-то очень далеко, за много миль от него. Он хотел обнять ее, чтобы вернуть назад, но не осмелился. У нее был такой вид, словно она может шарахнуться от него или закричать.

– Знаю, что не веришь, Эш, – произнес он так же тихо. – Но я не спал с ней и даже не знаю ее.

Он уже выбросил из головы воспоминания о письмах и фотографиях. Единственное, о чем Маршалл сейчас мог думать, – это Эшли и отношения, которые он пытался сохранить, так же как накануне боролся, чтобы любыми путями сохранить свою работу и свой брак.

– Ты мне солгал и по поводу Лиз, – сказала она, глядя на него скорбными глазами. – Ты говорил, что ваш брак исчерпал себя много лет назад.

– И в этом я тебе тоже не лгал. Наш брак действительно давно исчерпал себя.

– По телевизору показывали, как вы с ней держитесь за руки. Я видела это.

По щекам ее катились слезы, и он нежно смахнул одну из слезинок. Она не придвинулась к нему и не отшатнулась. Она была похожа на прекрасную статую с мягкими вьющимися волосами. И он не пытался объяснить ей, почему держал жену за руку.

– Ей тоже пришлось нелегко. Это было публичным унижением для всех нас: для компании и моих детей, для Лиз, для меня и для тебя. Эта женщина нанесла нам удар ниже пояса, – сказал он со злостью. – И я в ярости, что все это причинило боль и тебе.

– Мне было не менее больно смотреть, как вы с Лиз держитесь за руки. Твой брак совсем не исчерпал себя. Она была похожа на жен тех политиков, которых обвиняют во внебрачных связях, а они стоят рядом с мужьями, пока те публично отрицают вину или признаются и со слезами просят прощения. И жены так же публично прощают их и спасают их репутацию. Она любит тебя. Вчера я впервые осознала это. И ты любишь ее. Я видела это в твоих глазах, когда ты смотрел на нее. Ваш брак все еще крепок. Поэтому ты и не оставил ее. Ты лгал мне. Дело не в твоих детях. Дело в ней и в тебе. В твоей жизни нет места для меня.

– Если бы это было так, я бы сейчас оставался с ней, Эш, – ласково сказал он. – Я люблю тебя и наших девочек больше всего на свете. И когда Линдсей уедет учиться в следующем году, я буду готов на решительный шаг. И Лиз будет готова. Мне кажется, она все чувствует. Мое сердце давно уже ей не принадлежит. А то, что ты видела, совсем другое: мы вынуждены были спасать свою репутацию.

– То, как вы держались за руки, показалось мне очень реалистичным, – настаивала Эшли.

Она встала, отошла от него и невидящим взглядом уставилась в окно. Он подошел к ней сзади и обнял, но она не шелохнулась.

– Это не было реалистичным, – заверил он ее шепотом. – Все делалось для публики. Реальность здесь и сейчас: ты и я, и так будет всегда.

– А что насчет той, другой женщины?

Он крепче обнял ее за талию. Завитки ее пушистых волос щекотали ему подбородок, и он чувствовал запах ее шампуня и свежий чистый аромат ее кожи, который он так любил: сочетание мыла и легких духов.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Маршалл, размышляя, что ей сказать.

Неожиданно он почувствовал, что очень многое поставлено на карту.

– Скажи правду. Не лги мне. Я знаю, что ты спал с ней, чувствую.

Она обернулась и посмотрела ему в глаза, и взгляд ее не дрогнул.

Он колебался какое-то время, затем решил сказать правду, по крайней мере частично. Ей незачем знать о фотографиях или о том, сколько длились их отношения. Он не хотел расстраивать ее еще больше, и это в его глазах оправдывало некоторое отступление от правды. И так это выходило за рамки того, что он мог сказать Лиз, но и обстоятельства были другими. Эшли знала о нем то, о чем не догадывалась Лиз: он способен на измену и не всегда говорит правду.

– Это был всего лишь секс, отношения на одну ночь, и к тому же в пьяном состоянии. Случилось все два года назад, когда мы с тобой ссорились и я был очень расстроен. С тех пор я ее не видел.

Два года назад у них был момент, когда Эшли грозила расстаться с ним, если не разведется. Потом у Линдсей случился какой-то кризис, после заболела Лиз, к счастью, не так серьезно, как они опасались, затем близнецы пошли в школу, и Эшли успокоилась. До сегодняшнего дня. Но Маршалл счел, что если ей об этом напомнить, его слова прозвучат убедительнее.

– Откуда мне знать, что сейчас ты говоришь правду? – спросила она подозрительно, хотя и припомнила то время, и ей показалось вполне возможным, что он тогда поддался минутной слабости.

– Ты не можешь этого знать, – откровенно признал он. – Но ты знаешь, что я люблю тебя. Поэтому я здесь.

– Да, – сказала она, и слезы вновь покатились по ее щекам. – Но и Лиз ты любишь тоже. Я это видела.

Она зарыдала, уткнувшись лицом ему в грудь. Она так сильно любила его и теперь боялась, что, вопреки ее надеждам, они никогда не будут вместе. Он женат, эта женщина реально существует и, Эшли это видела, тоже его любит.

– Я уважаю Лиз, – ответил Маршалл, прижимая к себе Эшли. – Нас многое объединяет – почти тридцать лет совместной жизни и трое детей.

– Наши отношения длятся уже восемь лет, и у нас двое детей. Это тоже кое-что значит, – возразила Эшли и тут же почувствовала себя жалкой из-за вырвавшихся у нее слов.

Он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал ее.

– Нас с тобой объединяет нечто гораздо большее. Нечто особенное, Эш, чего я больше ни с кем не испытывал.

Это не остановило его, когда он связался с Меган Виллерз, подумала Эшли, но по крайней мере он был с ней честен – во всяком случае, она в это верила.

– Когда-нибудь мы будем вместе. Я только жду, пока Линдсей окончит школу и уедет из дома. Тогда наступит наша очередь.

Но теперь она сомневалась в том, что такой день настанет. И отпустит ли его Лиз? Она так преданно стояла рядом с ним на пресс-конференции. Было очевидно, что ей их брак все еще казался очень прочным, Маршалла она считала своим мужчиной. Но он принадлежал и Эшли тоже.

Эшли ничего ему не ответила. Тогда он снова поцеловал ее, и не успела она опомниться, как он уже так сильно сжимал ее в своих объятиях, что она едва могла дышать, и они оба были без одежды и никак не могли насытиться друг другом. Все происходило так, как и всегда, только на этот раз они не добрались до спальни, а занимались любовью на маленьком старом диванчике в ее студии. А когда это происходило, она забывала обо всем, чего боялась в их отношениях, обо всех случаях, когда он разочаровывал ее, – забывала в его объятиях, но потом, когда они лежали рядом, все страхи возвращались. Теперь уже образ его жены стоял у нее перед глазами, и ее не покидало осознание того, что сама она ничего для него не значит. Она просто женщина, с которой он крутит роман в Лос-Анджелесе и спит дважды в неделю, в их жизни ничего настоящего, кроме детей, нет.