Читать интересную книгу Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита - Андрей Анисимов

Они решили искупаться и быстро разделись.

— Вот ты взял и сразу женился. А если разлюбишь? — Тоня засмеялась и выбежала на высокий берег.

Он ее догнал и закружил над рекой:

— Если разлюблю, брошу. — И бросил ее в воду, прыгнул сам, следом в реку полетел Салан. Они барахтались втроем. Молодые хохотали и дурачились, а пес крутился возле них, по привычке удерживая нос на поверхности. Салан и выбрался на песок первый. Он отряхнул шерсть, разметав брызги на несколько метров вокруг, и неожиданно исчез в кустах. Через минуту раздался его злобный надрывистый лай. Тоня еще что-то кричала мужу, но Олег прикрыл ей рот ладошкой и потянул к берегу.

Выбравшись из воды, он взял ее за руку, сунул в руку платье и потащил к густому кустарнику:

— Слушай меня, Тоня. Сейчас ты оденешься, ляжешь на травку в этих кустах, и чтобы здесь не происходило, будешь лежать и молчать. Поднимешься, когда я подойду и тебя окликну. Поняла?

Она кивнула. Он заметил в ее глазах тревогу и погладил по голове:

— Все будет хорошо. — Она не успела ответить, как он исчез.

Салан брехал все с большим остервенением. Его лай медленно приближался к их домику. Олег обошел подножие холма и увидел серебристое БМВ. Лимузин стоял без света, и движок у него не работал. Голенев подкрался поближе. В салоне никого… Обошел вокруг, заглянул под ветровое стекло. Красного огонька лампочки сигнализации не обнаружил. Взялся за ручку дверцы водителя, тихонько ее открыл. Ключи зажигания на месте. Ключи осторожно вынул. Обследовал «бардачок». Нашел бутылку коньяка и несколько упаковок презервативов. Ничего не тронул. Так же тихо прикрыл дверцу и пошел на лай Салана. Внезапно пес взвизгнул и смолк. Олег пригнулся к земле, достал из кармана брюк ножик детдомовца, раскрыл его и побежал. Тропинка оставалась справа. Пришлось преодолевать склон по некошеной траве. Колючки и репейник впивались в ступни, но он не обращал внимания. Возле домика лег на траву и пополз. Наткнулся на что-то теплое. Раньше догадался, чем увидел собаку. Шкура Салана еще подергивалась. Погладил пса и ощутил пальцами кровь. Прополз еще метров пять, и увидел силуэт. Кто-то пытался открыть дверь, и на фоне домика едва просматривался. Голенев встал в полный рост, готовясь к прыжку. Мужик что-то услышал, оглянулся и выстрелил. Пуля просвистела рядом с плечом Олега. Еще раз он выстрелить не успел. Голенев метнул ножик, пробил бандиту горло, наклонился к нему, чтобы выхватить пистолет и услышал крик Тони. Огромный бугай волок жену прямо на него. Не раздумывая, броситься на помощь и получил удар по голове.

Очнулся связанный. Сознание медленно возвращалось, но в глазах еще оставалась муть. Полностью сознание вернулось от криков Тони.

Голенев понял, что сидит возле лежанки, а крик доносится с улицы. Попытался вскочить, но едва пошевелился. Ноги крепко привязаны к ножке лежанки, руки прикручены клейкой лентой к изголовью. Рот также заклеен. Он может только мычать.

Тоня крикнула еще раз, совсем близко. Пятак и Бакс волокли ее к двери. Тоня кусалась, изворачивалась, но у здоровенных подонков ее усилия вызывали лишь гаденький смех. Ее бросили на лежанку рядом с Олегом. Он думал, что умрет от ярости.

«Кукла» — внезапно пронеслось в мозгу. Я хуже «куклы» пуштунов. Та хоть ничего не видит, а я вижу все.

Пятак уже раздвигал ей ноги, а Бакс расстегивал на себе брюки, когда прозвучало два выстрела. Бакс упал на лежанку, поперек Тони. Она выскользнула из-под него, как змея. Пятак завалился на Олега. Голенев не мог пошевелиться, чтобы сбросить бандита. Но через мгновенье поверженная туша с него медленно сползла. Олег увидел рядом с собой лицо Кащеева:

— Подожди, браток. Я сейчас. — Кащеев кривым ножом быстро освободил его лодыжки, затем разрезал клейкую ленту на руках. Последним движением сорвал скотч с губ: — Встать можешь?

Голенев не смог. Ноги затекли и не работали. Кащеев поднял его за плечи и усадил на лежанку. Тоня забилась в угол, натянув себе простыню до подбородка. Ее била дрожь. Олег слышал, как стучали ее зубы.

Кащеев попытался успокоить жену Олега:

— Не мандражируй, крошка, все в порядке.

— Что ты здесь делаешь? — Сквозь зубы процедил Голенев.

— Я им запретил тут появляться, но козлики на тебя обиделись и проявили самодеятельность. Мне доложили, что они куда-то поехали. Я не пальцем сделан, понял куда. Вот и подоспел.

— Тебя благодарить? — Мрачно поинтересовался Олег.

— Благодарить не надо, но помочь с эвакуацией бывших работников было бы в жилу. — Ответил Кащеев и тактично вышел, дав возможность Тоне одеться.

Голенев обнял жену:

— Как они тебя нашли?

— Собака так страшно завизжала. Потом тишина. Я побежала к ней, а тут этот…

— Я же сказал, сиди в кустах, что бы не случилось. Почему ты меня не послушалась?

— Мне стало страшно.

— Теперь поняла, что надо слушать мужа?

— Поняла. Это я во всем виновата. Я больше не буду. — Тоня прижалась к нему и заплакала в голос.

— Оденься, простудишься.

— Тебе больно? — Она погладила синие кровоподтеки у него на запястьях.

— Со мной потом. Сначала надо ему помочь.

Олег с Кащеевым на одеяле сволокли тела бандитов к лимузину, на котором те и приехали. Запихнули на заднее сиденье. Кащеев уселся на водительское, Олег с Тоней устроились в его Мерседесе. Голенев за руль, жена рядом. Две иномарки медленно прокатили по проселку над рекой, свернули в город, быстро промчались по главной улице и выехали на московскую трассу. Через пять километров Кащеев свернул влево. Олег крутанул за ним. Еще через пятьсот метров они оказались на заброшенной городской свалке. Тоня ждала в Мерседесе, пока ее муж с бандитом, не загонят БМВ вглубь свалки и не подожгут. Когда они оба вернулись, сзади прогремел взрыв и столб огня осветил свалку.

— Предлагаю до утра прокантоваться у меня. Женушку устроим отдельно, а нам есть о чем побалакать. — Упрашивал Кащеев, выруливая назад в сторону города. Тоне хотелось домой.

Кащеев отговаривал:

— Зачем беспокоить родителей в три часа ночи?

— Ты бы лучше побеспокоился о моих родителях, когда бил по голове папу. — Не сдержалась Тоня.

— Во-первых, я к твоему отцу не прикоснулся. А во-вторых, он сам виноват. Его вежливо предупредили.

Олег положил жене руку на плечи:

— Сейчас не надо, Тонька, он сохранил нам не только жизнь. Придется выслушать, что он скажет.

Больше Тоня домой не просилась.

Кащеев подвез их к своему коттеджу. Когда они поднялись на крыльцо, автоматически загорелся фонарь под навесом. Гена позвонил в звонок. Дверь тут же раскрылась. На пороге возникла высокая, очень худая, но красивая и совершенно обнаженная женщина. Ее широко посаженные глаза смотрели на пришельцев не мигая, и без всякого выражения.

— Мака, уложи телку спать, а нам собери в каминной. — Распорядился Кащеев. Мака кивнула, и с тем же отсутствующим выражением взяла оторопевшую Тоню за руку и увела в глубины бандитского дома. В коридоре им навстречу попался парень. При виде незнакомой девушки он приложил палец к губам и ласковым шепотом попросил:

— Девочки, только без шухера. — И, шлепнув Маку пониже спины, проскользнул мимо.

Пока голая подруга бандита разжигала огонь и выставляла на низкий столик фрукты и алкоголь, Олег старался в ее строну не смотреть… Кащеев на Маку внимания не обращал. Он разлил виски и предложил тост:

— Давай вискарика за все хорошее.

— За хорошее, так за хорошее… — Согласился Голенев.

Глава 9

Они сидели возле горящего камина второй час, выпили немало виски, но голова у Олега оставалась трезвой. Кащеев говорил много. Пожаловался на безотцовщину в детстве, на то, как первый раз попался за пирожках, что стащил с голодухи у торговки, поведал, как создавал свой комплекс с магазинами, баней и кафе Какманду и как чиновники ему поначалу вредили, пока не взял их на довольствие…

Олег верил и не верил Кащееву. Тот божился, что завязал с прошлым. В церкви на него нашло озарение.

— Понимаешь, я вдруг отморозился. Баста, не хочу через кровь. Можешь верить, можешь нет. Я на себя, как бы с неба Его глазами зыркнул и ужаснулся, какая я гнида. Для меня было человека пришить, как два пальца. — Кащеев отвернулся в сторону и три раза быстро перекрестился. Голенев посмотрел туда же и увидел икону.

— Ты еще и в Бога веришь?

— Верую. Я церковь у себя построил и батюшку выписал.

— Странный ты тип…

— Был чумной. А теперь задумался. Что творю и зачем? Ради хрустов? Я их и так нарублю. Ты же наквасил почти без крови… Турок не в счет.

Олег насторожился:

— Ты о чем?

— Не гоношись. Я слыхал, ты за друга разобрался.

— Много знаешь… — Усмехнулся Голенев.

— Мирок маленький, все ля-ля тополя. Так вот, я сначала бесился, что твой Постный с заводом цемента кашу заварил, а потом думаю, чем мне плохо? Пойдет дешевый цемент, строить начнут. Больше домов, больше леса. Дома не только из бетона варганят. А у меня дерево, у меня обои, у меня кирпич. Будут хватать, мне прибыль. Я тебе обещаю, стройку твоего мэра блатные за версту обегут. Ни один гвоздик не пропадет, сукой буду…