Читать интересную книгу Пророчества майя: 2012 - Александр Попов

Основную массу книг приказал уничтожить обильно цитируемый в этой книге епископ де Ланда. Он писал: «Мы нашли большое количество книг, и, так как в них не содержалось ничего, кроме суеверий и дьявольского соблазна, мы сожгли их все, о чем индейцы страшно сожалели». Произошло это в июле 1562 года, в Мани, и этот акт вандализма можно по праву сравнить с сожжением Большой библиотеки в Александрии. Приказанием одного мракобеса были стерты с лица земли свидетельства существования целой цивилизации.

Также весьма «прославился» епископ Мексики Хуан де Сумаррага, который похвалялся, что уничтожил 20 000 идолов и 500 индейских храмов. В ноябре 1530 года он сжег принявшего христианство ацтекского аристократа, обвинив его в возврате к поклонению богу дождя. А спустя несколько лет на рыночной площади в Техкоко он устроил костер из трудов по астрономии, рисунков, рукописей и иероглифических текстов, которые конкистадоры силой отбирали у ацтеков в течение предшествующих одиннадцати (!) лет. Вместе с дымом от этой сокровищницы знаний рассеялись и надежды человечества на то, что когда-нибудь мы сможем излечиться от коллективной амнезии.

Существует некоторое количество литературы периода времени испанского завоевания, частично написанное испанцами со слов индейцев, частично самими индейцами латинским шрифтом. Этому, как ни странно, мы во многом обязаны все тому же де Ланда, в котором после сожжения книг произошел перелом, и он потратил много сил, чтобы зафиксировать уничтоженную им ранее культуру.

Также весьма многим мы обязаны летописцу Бернардино де Саагуну, монаху-францисканцу. Крупный лингвист, он «разыскивал самых знающих и старейших туземцев и просил их изобразить при помощи ацтекского иероглифического письма то, что они могли ясно вспомнить из истории ацтеков, их верований и сказаний». Таким образом Саагун сумел накопить подробнейшую информацию в области антропологии, мифологии и истории древней Мексики, которую в дальнейшем изложил в двенадцатитомном ученом труде. Этот труд, увы, был запрещен и уничтожен испанскими властями, но, к счастью, один его экземпляр, хотя и не полный, чудом уцелел.

Еще один францисканец, Диего де Дуран, неутомимый собиратель туземных преданий, писал, что изменения весьма быстры и для культуры майя катастрофичны, и потому надо успеть ее зафиксировать. Посетив в 1585 году Чолула, он беседовал там со старейшиной города, которому было, как утверждают, более ста лет, и тот ему поведал предание, которое также можно отнести к параллельным текстам культур. Дело в том, что в этом городе, втором по величине на территории майя, стоял разрушенный зиккурат. Старик поведал, что «Вначале, до сотворения солнечного света, это место, Чолула, лежало во мраке и неизвестности. Кругом была равнина без единого холма или возвышенности, тут и там покрытая водой, причем не было на ней ни одного дерева или постройки. Сразу после того, как на востоке появился свет и взошло солнце, появились гиганты с деформированной фигурой, которые завладели землей. Очарованные светом и красотой солнца, они решили построить башню такой высоты, чтобы она доставала до неба. Набрав для этой цели материала, они отыскали очень липкую глину и смолу и принялись за постройку… Они довели ее до немыслимой высоты, когда она уже вот-вот должна была достать до неба. Но тут разгневанный бог Небес сказал небожителям: «Видели вы этих, с земли, которые, будучи очарованы светом и красотой солнца, набрались наглости, чтобы построить башню, достающую сюда? Идите и спутайте их планы, ибо не должно им, с земли, живущим во плоти, смешаться с нами». Тогда небожители налетели, словно вспышки молний, разрушили постройку, разделили строителей и разбросали их по разным уголкам земли».

Фактически это вольно изложенная библейская история о строительстве Вавилонской башни. Географические же различия, думается, можно списать на более позднюю адаптацию индейцами этой легенды. Кстати, в библейском рассказе о Вавилонской башне, который, по мнению ученых, всего лишь повторяет более раннее месопотамское предание, есть удивительная фраза: «И сказали они (решившие построить башню): построим себе город и башню, высотою до небес. И сделаем себе имя, прежде чем рассеемся по лицу всей земли».

То есть еще до проявлений божественного гнева и предстоящего рассеяния эти люди уже знали, что им предстоит разойтись по земле, и хотели оставить память о себе, а, скорее, о своей исчезнувшей цивилизации.

О календаре мы уже рассказали, так же как и о нескольких существовавших ранее, по мнению майя, цивилизациях, теперь стоит поговорить о том, как в представлении индейцев выглядел наш мир. Майя считали, что земля плоская и имеет четырехугольную форму, причем каждый из ее углов направлен на одну из сторон света, каждая из которых имеет соответствующий цвет: восток – красный, север – белый, запад – черный, а юг – желтый. Центру земли соответствует зеленый цвет.

Небеса имели, в представлении майя, тринадцать уровней, и их поддерживали расположенные в углах земли четыре Бакаба, божества, аналогичные древнегреческим атлантам. Каждым уровнем неба распоряжался свой бог, а богом самого верхнего является птица муан – одна из разновидностей ушастой совы. Подземный мир тоже неоднороден – он состоял из девяти уровней, каждый из которых находился под властью одного из Владык ночи. Именно сюда после смерти попадало большинство индейцев майя. Подземный мир не был погружен во тьму: здесь светили Луна и Солнце, когда их не было на небе, то есть днем и ночью соответственно.

Вся эта многоуровневая конструкция размещалась на спине огромного крокодила, плававшего в пруду, на поверхности которого росли кувшинки.

Прижимая эту конструкцию сверху, аналогичную функцию на небе исполнял двуглавый змей, тело которого украшали Солнце, Луна, Венера и другие небесные светила.

Количество майянских богов сегодня назвать сложно, но согласно манускрипту XVIII века, озаглавленному «Ритуалы Бакабов», их было сто шестьдесят шесть. В текстах кодексов упоминаются лишь тридцать. Противоречие это, возможно, вызвано тем, что каждый из богов имел множество ипостасей: во-первых, четыре индивидуальности, соотнесенные каждая с одной из сторон света; во-вторых, двойников противоположного пола, которые одновременно являлись их супругами; и в-третьих, каждый из богов, олицетворяющих собой какое-либо из небесных тел, имел еще одно воплощение – на тот период времени, когда он умирал и обречен был странствовать по подземному миру.

Главным из богов, которым поклонялись майя, был Ицамна, чье имя означает «Дом Ящерицы». В рукописях его изображали в виде пожилого человека с ястребиным – «римским» – носом. Он считался изобретателем письменности и покровителем ученых и учености. Его супругой была Иш Чель – «Госпожа Радуги», под покровительством которой находились ткачество, медицина и деторождение. Все же остальные боги, включая и Бакабов, были, по всей видимости, потомками этой пары.

Бог солнца, Ах Кинчил, судя по кодексам, был весьма похож на Ицамна и, возможно, являлся одной из его ипостасей. От заката до восхода, путешествуя под землей, он превращался в бога-ягуара. Также богами, связанными с небесными светилами, были бог Полярной звезды и различные воплощения Венеры.

В углах Земли жили добрые боги дождя, каждый из которых именовался Чак и имел свой цвет, а проявления их сил майя видели в громе и молнии.

В самом низу мироздания располагался ад, где власть принадлежала целому ряду мрачных богов, самым главным из которых был бог смерти, которого знали под именами Камхау, Ах Пач и Сизин.

Своих «персональных» божественных покровителей имели все слои общества, так же как и представители разных профессий. Кукулкан, которого изображают в виде пернатого змея, покровительствовал правящей касте. Купцам и тем, кто выращивал какао, покровительствовал бог Эк Чуах, которого изображали с черным лицом и длинным, как у Буратино, носом. Воины имели весьма много покровительствующих богов; разные боги следили за благополучием охотников, рыбаков, татуировщиков, поэтов, танцовщиков, комедиантов… Свой бог покровительствовал даже самоубийцам.

Весьма почитали майя и бога, ушедшего на другую планету. Вот что сообщает де Ланда: «Ранее уже говорилось об уходе Кукулкана с Юкатана, после чего индейцы стали говорить, что он отправился на небеса к богам, и с тех пор они стали его самого почитать как бога и даже назначили в его честь праздники по всей стране, которые и отмечались до разрушения Майяпана. После этого события обычай этот поддерживался в Мани; из других же провинций в честь этого божества стали по очереди присылать в Мани подарки в виде четырех-пяти великолепно сделанных знамен из перьев. Такой способ празднования заменил прежний. 16-го Ксула (по календарю майя) вожди и жрецы собирались в Мани, а вместе с ними – множество народу из разных городов, и все перед тем совершали обряды и постились. Вечером огромная толпа устраивала шествие от дома вождя до храма Кукулкана, где они молились и водружали знамена на крыше храма; во дворе же устанавливали идолов на заранее принесенные листья деревьев, после чего зажигали новый огонь и начинали благовонные курения, а также приносили богам в дар яства, приготовленные без соли и специй, и напитки из бобов и тыквы. Там участники этой церемонии оставались пять дней и ночей, не возвращаясь домой, а продолжая молиться, приносить дары и исполнять ритуальные танцы. Вплоть до первого дня месяца Яхкинп комедианты приходили в дом вождя, устраивали свои представления, получали подарки и приносили все в храм. По прошествии пяти дней подарки делили между вождями, жрецами и танцорами, забирали знамена и идолов в дом правителя, после чего расходились по домам. Индейцы верили, что в последний из этих дней Кукулкан спустится с небес на землю и примет их дары и жертвы. Этот праздник они назвали «Чик-кабан»».