Читать интересную книгу Последний праведник - А. Й. Казински

Нильс поднял глаза. Никто за ним не следил, все взгляды прочно прикованы к действу в «Белла-Центре».

Он продолжал перелистывать страницы. «Братья-мусульмане». Нильс пробежал глазами страницы: религиозно-политическая ассоциация, основанная Хасаном Аль-Банна в Египте в 1928 году. Целью было превратить Египет в государство, построенное по строгим исламским законам по образцу созданных ваххабитами на Аравийском полуострове. Официально декларируют отказ от насилия, однако деятельность ассоциации в Египте неоднократно запрещалась, а один из ведущих членов ассоциации, ныне покойный Сейид Кутб, отбывая в пятидесятые годы тюремный срок, написал книгу «Вехи на пути», которая рассматривается сегодня как базовый учебник по исламистскому терроризму. Правая рука Усамы бен Ладена, один из лидеров Аль-Каиды врач Айман аз-Завахири тоже начал свою террористическую карьеру именно в «Братьях-мусульманах». Ассоциация со времени своего основания и до сегодняшнего дня продолжает оказывать огромное влияние не только на Египет, но и на значительную часть исламского мира. Она была связана с многочисленными террористическими актами и открыто поддерживала террористические удары по Израилю, который считала и продолжает считать своим главным врагом. Исламистское движение Хамас, правящее в секторе Газа, тоже отпочковалось от «Братьев-мусульман». Широкую известность «Братья-мусульмане» получили после содействия убийству египетского президента Анвара Садата 6 октября 1981 года, совершенному в качестве мести за то, что в 1978 году Садат пожал руку ненавистному израильскому лидеру Менахему Бегину и подписал официальный мирный договор с Израилем.

Нильс перестал читать и стал листать документы дальше. Вот и то, что он ищет: передвижения Абдула Хади до того, как ему удалось ускользнуть от полиции в Швеции. В наблюдениях, конечно, были темные пятна, но не так много и не такие уж большие. Нильс отмечал все. Вроде бы Абдула Хади видели в шведском поезде. Что ему понадобилось в Швеции? Была ли Швеция конечным пунктом назначения, или он собирался ехать дальше? Ранее он прилетел из Брюсселя, предварительно успев — как предполагалось — побывать в Индии. Нильс только диву давался. Каким образом человек, состоящий в международном розыске, может свободно разъезжать по всему миру в свое удовольствие? Не секрет, конечно, что процедура прохождения контроля безопасности оставляет желать лучшего — может быть, об этом не заявляли во всеуслышание, но полиции об этом было известно. Несмотря на заметное улучшение контроля в большинстве мировых аэропортов (сканирование сетчатки глаза, сличение отпечатков пальцев, более жесткие требования к паспортам и удостоверениям личности), террористы все равно всегда идут на шаг впереди. Или дело просто в том, что их очень много, так что лови не лови, а часть все равно ускользает?

Нильс обнаружил, что разговаривает вслух.

— Что ты делал в Индии? — пробормотал он.

Никакого ответа. Хади смотрел на него с фотографии. Нильс видел такие взгляды раньше. Так смотрит человек, нажимая спусковой крючок.

— И что тебе понадобилось в Дании?

27

Кристиансхавн, Копенгаген

Светофор на Амагерброгаде не работал.

Нильс простоял целую вечность на красный свет и понял, что светофор неисправен, только когда водитель машины за ним начал гудеть, а потом объехал машину Нильса, показал ему средний палец и умчался прочь. Нильс набрал номер и приложил телефон к уху. Судя по голосу Ханны, он ее разбудил.

— Это Нильс Бентцон. Можно я к вам заеду?

— Сейчас?

— Я получил по факсу досье со всеми подробностями дела. Сразу предупреждаю, это досье внушительных размеров.

— Вы разве не собирались в отпуск?

— Даже более чем внушительных размеров. Там есть все детали, как вы и просили.

Пауза. Нильс хотел продолжить, но тут она спросила:

— Я успею сходить в душ?

— Я приеду через час.

Он положил трубку. Представил себе Ханну под душем. Интересно, она для этого и задавала свой вопрос? Нильс доехал до площади Кристмаса Мюллера, часть ее перекрыла пара сотен зеленых, и похоже было, что дело идет к несанкционированной демонстрации. Было холодно. Демонстранты проходили совсем близко от машин. «Последний шанс спаси планету!» было написано на одном плакате, «Сейчас или никогда» — на другом. Коробка с бумагами стояла рядом с Нильсом на переднем сиденье, и он открыл ее свободной рукой. Убористо заполненные страницы со всей информацией о жертвах, местах преступлений, времени совершения убийств. Фотографии жертв. Фотографии странных татуировок на их спинах. Нильс ничего не знал о татуировках, но эти казались очень необычными. Зачем убийце тратить время на такие сложные рисунки на спинах своих жертв? Томмасо сказал, что там были цифры, но никаких цифр Нильс не видел, скорее это было похоже на абстрактный узор.

Наконец-то в растущей толпе наметилась брешь. Нильс переехал площадь и двинулся дальше в город, в сторону площади Кристиансхавнс Торв. У него перед глазами стояли татуировки, они словно окопались в его голове и не собирались никуда оттуда деваться. Вдруг — совершенно не собираясь этого делать — Нильс резко развернул машину, поехал в противоположном направлении и свернул налево, на Принсессегаде.

Христиания,[43] Копенгаген

Салон «Тату Арт» нашелся на своем обычном месте. Нильс никогда не заходил внутрь, но был хорошо знаком с устройством Христиании: как и большинство копенгагенских полицейских, он неоднократно участвовал в патрулировании и арестах на Пушер-стрит.[44] Он остановился, глядя по сторонам. Пара пьяных гренландцев выписывали круги по площади у кафе «Немоленд». Дворняги с любопытством наблюдали за Нильсом.

У Нильса было неоднозначное отношение к Христиании. В принципе он был настроен вполне положительно, ему нравилось, что группа миролюбивых хиппи почти сорок лет назад захватила заброшенные военные казармы и поставила здесь социальный эксперимент. Вольный город в центре мегаполиса, деревня, окруженная Копенгагеном. Альтернативный образ жизни. Именно в Христиании он пережил самые яркие моменты своей службы, будучи молодым полицейским, именно здесь он встречал самую искреннюю отзывчивость. Где еще в мире тебя могут пригласить выпить рождественского пива и заесть его традиционным рождественским рисовым десертом в четыре часа утра в июле?

Но за последние десять лет все порядком изменилось. На рынке наркотиков обосновались банды рокеров и мигрантов. Невинность хиппи-времен сменилась жесткой наркопреступностью, главари были настоящими гангстерами и гребли деньги лопатой. Насилие и угрозы превратились в обыденность. Апофеозом стал май 2006 года, когда банда наркоторговцев цинично убила девятнадцатилетнего парня за пределами Христиании. Сам Нильс не имел отношения к этому делу, но его коллеги были глубоко потрясены, они редко встречались с такой нечеловеческой жестокостью. Парню хладнокровно ломали череп дубинками и металлическими прутьями, это была казнь, наглая ликвидация, призванная напугать и послужить уроком остальным. Это дело заставило Нильса изменить свое мнение о Христиании. Эксперимент вышел из-под контроля.

* * *

— Подожди минут пять, пожалуйста, я сейчас приду. Татуировщик приветливо кивнул приготовившемуся ждать Нильсу. Тот окинул его взглядом и подумал, что татуировщик похож на монстра: огромные разноцветные узоры покрывали все тело и значительную часть лица. Мускулы торса, казалось, вот-вот разорвут тесную майку. В носу и нижней губе у него были вставлены кольца.

— Хочешь кофе? — Из-за пирсинга в губе он слегка шепелявил.

— Да, пожалуйста. Просто черный кофе. Татуировщик исчез где-то в подсобке, предоставив Нильса самому себе.

В салоне было хирургически чисто, он напоминал приемную врача. Все стены увешаны фотографиями людей в татуировках. Драконы, змеи, женщины, абстрактные орнаменты. На многих плакатах внизу были японские — или китайские — иероглифы.

— Считается, что в Японии занимались татуировками больше десяти тысяч лет назад. Круто?

Татуировщик вернулся и протянул Нильсу чашку кофе.

— Они назывались айны. Делали татуировки на лицах.

Нильс смотрел на него ободряюще.

— Найдены даже китайские мумии с татуировками. Так что нельзя сказать, что это какая-то кратковременная мода, — он рассмеялся.

— Техника всегда была одинаковой?

— Ну нет, техника все время развивалась. В некоторых древних культурах просто втирали пепел в открытые раны. Викинги использовали розовый боярышник. Красота ведь стоит жертв, — опять высокий шепелявый смех.

Нильс вежливо улыбнулся.

— А как это делают сегодня? Чисто технически?