главнокомандующего и ушей инструкторов, я решил повторить свою прошлую затею — дать шанс новобранцам задать вопросы, которые их волнуют больше всего. — Можете спросить, что беспокоит вас сегодня.
Лес рук кинулся кверху. Юноши осознавали, что очень многим захочется поинтересоваться о чём бы то ни было, поэтому по ещё не выветренной привычке поднимали ладони для сохранения порядка в аудитории. Они молодцы, да хранит их Троебожие.
Я выбрал парня с первого ряда. Он не отличался от остальных в чём-то конкретном, хотя выражение его лица усиленно прятало желание обратиться ко мне лично. Я дал ему шанс, махнув в его сторону. Юноша встал с места, поправил свой китель и опустил руки по швам.
— Меня зовут Рэф, в первую очередь я хочу от всего состава новобранцев базы «Вар» выказать вам честь и благодарность за вашу службу.
Юноша приложил ладонь к виску, за ним повторили все остальные без исключения. Волна движения докатилась до самых дальних, самых верхних ярусов. Я последовал их примеру и сам принял максимально почётную позу, выпрямился как смог и поднял подбородок, ощущая, как он чуть дёрнулся от чувств, в очередной раз ударившихся внутри о рёбра.
— Благодарю вас, садитесь. — Благо, голос мой не дрожал. — Слушаю тебя, Рэф.
А он так и остался стоять, формулируя вопрос. Глаза его бегали повсюду, изредка останавливаясь на мне. Стесняется, в какой-то мере даже побаивается. Неужели юношу пугает мысль, что его якобы кто-то осудит? Какой бы вид не приняла любознательность Рэфа, я не позволю ему почувствовать себя глупцом.
— В Академии проходили дополнительные занятия по истории войны, там мы самостоятельно или в присутствии профессора читали старые книги и изучали современные сводки. Чаще всего мне встречались упоминания Снайперов и Сканировщиков, якобы те приносят, судя по статистике, наибольшую пользу обществу Плутона как боевые единицы. Как вы считаете, это правда?
До этого несколько голов были повёрнуты в сторону Рэфа, согласившиеся со значимостью его вопроса одобрительно закивали, сейчас же внимание лектория снова стало принадлежать мне одному. Большинство конечно предугадало, что свой род деятельности я могу возвышать над остальными, и тут срабатывает уважение ко всем, кто когда-то вступил в ряды Пурпурной армии и дал присягу Совету. Ни в коем случае нельзя нивелировать заслуги других, даже если они выполняют совершенно иные задачи.
— Правда, да не вся. Есть множество условностей при подсчёте подобных статистик. Такова воля Совета — рядовые остаются главной физической силой, тянущей за собой общую победу, но наша численность столь велика, что единичные заслуги привносят меньшую процентовку, нежели старания тех же Сканировщиков. На одного условного Бомбардира, например, приходится от десяти до двадцати рядовых. Даже если они достигли цели совместно, распределение заслуг происходит в зависимости от количественного состава войска. Нас много, и мы ведём за собой человечество, однако от этого сухой расчёт полезности искажается. Сводки — всего лишь цифры. Главное, что вы будете знать правду. Поверьте мне на слово, я отлично разбираюсь в том, о чём говорю.
Рэф остался достаточно удовлетворён моим ответом, чтоб сесть обратно. Новобранцы принялись переглядываться с друг другом, ища одобрения и сплочения. Им придётся туго, так зачем забивать голову откровенно неликвидными мыслями, которые с объективной правдой имеют очень скользкую связь? Я считаю, что обязан приободрять новый призыв всеми доступными мне силами. От этого зависит судьба общества в целом и моя личная.
— Вы боитесь снова возвращаться на фронт?
В этот раз я не разрешал задавать вопрос, не давал отмашки. Так же как и юноша не поднимал руку, чтоб получить разрешение открыть рот. Он встал, выпрямился, скопировал поведение Рэфа и прозвучал по итогу более уверенно, словно всё предыдущее ему должно было достаться по факту.
Я не сразу ответил, сначала приблизился к первым рядам столов, опёрся на один из них, словно это поможет разглядеть самого смелого наглеца в аудитории. А он и не сдвинулся с места, стоит и спокойно ждёт, пока я отвечу или же прикажу ему замолкнуть. Смелый, или же достаточно глупый, чтоб не страшиться увольнения.
— Да, я боюсь. Я обычный человек, созданный Троебожием из мяса и костей. Всё это гусеницы могут перемолоть в труху по щелчку пальца. Помогает справляться самое очевидное осознание — технологии всё то время, пока я жил в Городе, развивались с огромными темпами, и вооружение стало куда более мощным, нежели было когда-то. Это нормально — испытывать страх, главное помнить, что подвести своих Сограждан ни в коем случае нельзя. Их жизни зависят от того, сможете ли вы справиться с ужасом, наглухо закованные в броню, или же бросите автомат и ринетесь обратно на базу.
Хотелось щёлкнуть по носу этого юношу, а он мои слова будто пропустил мимо ушей, хоть и уловил каждое слово. Не шелохнётся, руки плотно прижаты к телу, смотрит куда-то сквозь меня, почти не дышит. Лишь выразил общее возмущение тем, что в некоторых ответах я подозрительно активно упираюсь в концепцию Троебожия или же веры в Совет.
— Ещё вопросы? — я обратился лично к парню, который не назвал себя по имени, впрочем, его лицо я запомнил наверняка. Специально портить ему службу точно не буду, возьму на заметку и предупрежу инструкторов. Слишком уж на меня похож во время службы — потенциальный Еретик не нужен и мне в том числе, а не только главнокомандующему.
Он сел, остальные руки поднимать не стали. Вся аудитория в едином порыве замолкла, и это мне по нраву.
— Тогда вводная лекция окончена. Благодарю за внимание, все свободны.
Аудитория пустела так же планомерно, как и наполнялась. Строем новобранцы покидали помещение, оставляя пустые парты. Никто на меня и взгляда не кинул, все как один уставились глазами вперёд, так и двинулись в коридоры. Линии приведут их на стрельбище, где я буду больше наблюдающим, нежели стану проводить уроки обращения с оружием. На сердце как-то отлегло. Не думал, что это так непросто — провести всего одну лекцию, и то поверхностную. Стыдоба, не иначе.
Я просидел в пустой аудитории дополнительно полчаса, зная, что занятия по стрелковым учениям ещё не началась. С минуты на минуту, да, но ничего особо не пропущу. В этот момент казалось таким важным просто выровнять дыхание, которое всё сильнее напоминает кипящую воду. Тихо булькает где-то в конце каждого вдоха, словно кто-то кулак мне сунул в лёгкие и крутит там раскалённым лезвием ножа. Крови пока нет, и это временно перемирие. Лучше уж прокашляюсь здесь до багровой лужи под ногами, нежели стану загибаться на глазах новобранцев.
Инструкторы