были научить тебя импровизировать, верно? Я уверена, ты сможешь что-нибудь придумать.
Мое сердце замирает. Я киваю, кладу руку ей на талию и переворачиваю ее на спину, приземляясь на нее сверху. Мой пульс стучит в ушах. Я едва могу поверить, что это происходит. Брайар вскрикивает, когда её голова с глухим стуком ударяется о подушку, а затем стонет, когда я спускаюсь вниз по её телу, просовывая лицо под подол её футболки для сна.
Глава 18
Брайар
— Скажи мне, что хочешь этого, — хрипит Глен, глядя на меня снизу вверх между моих ног. Его взъерошенные волосы касаются моих бедер. Я закрываю глаза, пытаясь подавить болезненную пульсацию глубоко внутри меня. Да, я хочу этого. Я так сильно хочу этого, что даже поражена.
Обычно мне не нравится секс. У меня никогда не было серьезных отношений. Пару раз я пробовала секс на одну ночь, но всегда всё заканчивалось тем, что я чувствовала себя опустошенной и грустной. Занимаясь сексом с незнакомцем, я чувствую себя не хорошо, а беззащитно. А мне не нравится чувствовать себя беззащитной. Вообще.
Но сейчас Глен смотрит на меня снизу вверх и взгляд его серых глаз мягок. Его щеки пылают от желания, а большие пальцы нежно гладят мои бёдра. Всё внутри меня сжимается.
Я привыкла к тому, что люди придумывают истории обо мне в своей голове. Они видят мою игру в кино или статью обо мне в журнале, и решают, что знают меня, несмотря на то, что никогда не встречались со мной. Но этот мужчина только что сказал мне, что на протяжении многих лет я для него, по сути, символизировала счастье.
Это, без сомнения, самый странный и самый милый способ, которым кто-либо когда-либо объективизировал меня.
— Попробуй догадаться сам, — шепчу я, приподнимая бедра ближе к его лицу. Его глаза закрываются, и он подается вперед, через футболку утыкаясь носом в нижнюю часть моего живота. Острая боль желания, пронзающая насквозь, почти заставляет меня вскрикнуть. Я не могу поверить в то, что это наконец происходит.
— Скажи мне, — рычит он в хлопок моей футболки, и я клянусь, что чувствую, как его низкий рокот вибрирует сквозь мою кожу, проникая глубоко внутрь меня. — Пожалуйста.
— Я хочу тебя, Глен. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста.
Он усмехается про себя и склоняет голову еще ниже, проводя языком горячую линию вдоль тонкой ткани моего нижнего белья. Все мои силы уходят на то, чтобы не застонать. Я инстинктивно сжимаю бедра вместе, но он своими сильными руками обхватывает мои колени и решительно разводит их в стороны, еще ближе придвигая свое лицо. Я чувствую, как меня обдает его горячее дыхание, когда он делает еще одно долгое, неторопливое движение языком по линии моих стрингов.
— Сними же их, — выдыхаю я, дрожа. Его глаза горят напряжением, пока он смотрит на меня снизу вверх и засовывает толстый палец под тонкую ткань. Он тянет так сильно, что ткань натягивается на мне, создавая восхитительное давление. Я покачиваю бедрами, начиная тереться о тонкое кружево. Он дергает сильнее и сильнее, и я вскрикиваю, когда стринги, наконец, полностью рвутся на мне. Глен отбрасывает их, затем немного ерзает по кровати и очень осторожно своими грубыми большими пальцами раздвигает мои половые губы, изучая меня так пристально, что я начинаю извиваться. Он поднимает на меня взгляд ещё раз, мерцая своими серебряными глазами из-под ресниц, а затем зарывается лицом в мою киску.
Я наполовину отрываюсь от кровати. О Боже мой. О Боже мой.
Мне никто и никогда так не отлизывал. Как будто он изголодался по мне. Глен лижет меня грубо, его язык скользит вверх и вниз по моим губам, как будто он исследует меня, выясняя, что мне нравится. Затем он повторяет всё снова, но сильнее, облизывая, покусывая и обдавая меня горячим воздухом, пока я не теряю над собой контроль.
— Ах. — Это всё, что я могу выговорить. Мой голос настолько задыхающийся, что я едва узнаю его. — Ах, ах, Боже… — Мои глаза закрываются. Мои бедра начинают дергаться и приподниматься, и он крепче сжимает меня, тяжело дыша, постанывая, отчаянно пытаясь прижаться еще ближе ко мне.
Проходит не более минуты, прежде чем я чувствую, как у меня внутри всё сжимается. Я хватаю воздух ртом и тянусь вниз, чтобы запустить руки в его волосы и притянуть его ближе к себе. Он стонет, скользя языком внутрь меня. Я чувствую, как мой клитор пульсирует, и двигаю бедрами, отчаянно пытаясь унять боль. Глен вздрагивает, затем обхватывает губами маленький бугорок и начинает сосать. Сильно.
Я сжимаю его волосы в кулаке и просто разваливаюсь на части, крепко обхватывая бедрами его шею. Оргазм пронизывает меня, и я выгибаюсь дугой, а он, несмотря на всё это, продолжает лизать меня, уверенно и сильно.
В конце концов, волны оргазма затихают, и я, задыхаясь, лежу и рассматриваю потолок, когда мое зрение становится достаточно четким, чтобы сфокусироваться на нем. Я толкаю голову Глена, пытаясь отодвинуть ее от меня, но Глен просто не хочет останавливаться. Он все ещё лижет меня, выпивая мое возбуждение словно человек, умирающий от жажды. Я начинаю дрожать, когда чувствую, как во мне медленно поднимается еще одна волна удовольствия. Черт возьми. Я никогда раньше не кончала два раза подряд. Это кажется невозможным, но давление очередного освобождения глубоко в моем животе дразнит меня. Я извиваюсь у подбородка Глена.
— Глен, я не могу…
Он неодобрительно урчит у меня между ног, и эта вибрация посылает искры по моим венам. Я откидываю голову назад, когда начинаю тяжело дышать, мои легкие не в состоянии набрать достаточно воздуха. Больше. Мне нужно больше. Я хватаю его за голову, двигаясь на его лице. Я даже не думаю. Мой мозг погрузился в какую-то дымку. Я отчаянно трусь о него, беспомощно пытаясь добиться нужного мне трения. Я так близко, что практически чувствую вкус освобождения.
— Не останавливайся, — умоляю я. — Пожалуйста, ах, ах, Боже, Глен…
Глен скользит рукой вверх и сильно сжимает мое бедро, его подстриженные ногти впиваются в мою кожу. Я закрываю глаза, прикусываю губу, в последний раз прижимаюсь к его лицу…
И внезапно взлетаю. Мои руки поднимаются, цепляясь за деревянную спинку кровати, когда мой оргазм с ревом проходит через меня, практически уничтожая меня. Мой разум становится черным и пустым, волна за волной удовольствия накатывают на меня, так сильно и быстро, что я даже не могу нормально вдохнуть. Я практически давлюсь слюной, мои