И теперь действительно могу заниматься, не привлекая к этому ничьего внимания.
Кстати, действительно интересно. А почему такой классный чип совсем не пошёл в массы? Надо будет выяснить подробнее на досуге, за что его сняли с широкого внедрения.
Глава 14
— Алекс, а какая у вас вообще в жизни цель? — куратор, сидя рядом со мной на заднем сидении, уже с час в дорожной пробке непреднамеренно демонстрирует, что заниматься тремя делами одновременно вполне возможно и без чипа.
— Снимаю шляпу, — бормочет Алекс по внутренней связи. — Он реально ведёт с двух своих коммов одновременно два массива данных. В режиме реального времени. И никакого чипа лично я у него не вижу, как и вообще каких-то имплантатов.
— А что за массивы данных? — спрашиваю скорее из любопытства, потому что никакой практической пользы для себя в данных полковника Бака не вижу.
— Первый — какая-то статистика по вооружённым силам, что-то связанное с сопоставлением эффективности и успешности выполнения задач. Одарённые против неодарённых.
— А второе?
— А второе — выгрузка данных с четырёх сотен полигонов, настрел из стволов определённых характеристик на них. Периоды за пять лет и три года соответственно.
— Как всё-таки выгодно иметь независимые мозги товарища в чипе, — делюсь с соседом мыслями. — Можно незаметно наблюдать за куратором. Если бы ты ещё подсказал, что мне ему сейчас ответить.
— Скажи ровно половину правды. Больше не развивайся. Он однозначно начнёт задавать вопросы — тогда сориентируемся, что говорить.
— Я не хочу его обманывать на ровном месте без особой необходимости. Да и вообще, именно ему врать не хотелось бы.
— Именно потому я и предлагаю говорить правду. Только не всю.
— Смотря на каком отрезке времени, — отвечаю после приличествующей для обдумывания вопроса паузы. — Если в краткосрочной перспективе — то перво-наперво разобраться с наследством. В идеале — выморочить квартиру родителей обратно плюс разобраться, что же именно случилось с матерью. Уж больно она вовремя… — недоговариваю.
— Я в курсе, — коротко кивает куратор, не отрываясь от двух экранов. — Кстати, юридический департамент там до какого-то узлового момента дошёл, отрабатывая ваше ходатайство. Завтра ближе к обеду они вам скинут на комм краткое резюме по кейсу.
— Вы и это знаете?! — изображать удивление мне даже не приходится.
— Разумеется, я же ваш куратор. Мне приходят апдейты всех уведомления… Мой вам совет: по получении электронного уведомления, подтверждение отправьте в электронном виде тут же. А сами берите ноги в руки, в руки ещё кое-что берите и неситесь к юристам лично. Там попросите у исполнителя документа личный комментарий по поводу изложенного в документе.
— Не до конца понял, что именно надо в руки брать? — я правда не успел уследить за скачущей галопом логикой Бака.
— Вискарь не моложе двенадцати лет, — гогочет с водительского сидения врач. — Чтоб развёрнутый комментарий от юриста после обеда включал и незадекларированные тонкости.
— Спасибо, — серьёзно киваю обоим. — С непустыми руками идти я бы не додумался.
— Слушай старших, — Матеуш неопределённо пожимает плечами. — У тебя, кстати, как будто талант: на уровне эмоций, в личном общении, располагаешь к себе. Не будь я врачом, подумал бы, что позитивные эмоции в твоём присутствии возникают неслучайно.
— У него медицинская искра. Ханьская. — Не отрываясь от коммов, отзывается мой куратор. — Так что, вполне может быть и неслучайно.
— Ты смотри, не ошибся, — двигает бровями доктор, после чего весь уходит в езду, вклиниваясь между зазевавшимися машинами и выигрывая метры в заторе.
— А после того, как разберётесь с квартирой и всем остальным? — продолжает подполковник. — Что потом? Если не секрет, у вас есть какая-то мечта?
— Раньше сказал бы, что да. Теперь хочу доучиться и сдать всё, что надо, за отведённое время. Чтоб повысить, как вы говорите, свою стоимость на пятьдесят тысяч. После этого буду ставить цели. — Практически, говорю чистую правду. — После той беседы с вами на кафедре, у меня сформировалось ощущение, что любая моя цель, поставленная сейчас, не переживёт получения сертификата Корпуса.
— Как интересно, — кивает Бак, не отрываясь от своего занятия. — А почему?
— Потому что я никогда не то что не жил, а даже и не ночевал в Центре города. — Пожимаю плечами. — А вы говорите, что в итоге я должен начать стоить, как обитатель оттуда. У меня просто маленькая база в голове, чтоб точно спрогнозировать изменения своих желаний и эмоций. После такого качественного скачка личного потенциала.
— Разумно. — Куратор отрывается от экранов, поворачивается на мгновение ко мне и уважительно кивает. — Сами додумались? Или подсказал кто?
— По чуть-чуть и того, и второго. — Нехотя раскрываю детали. — Если честно, один знакомый в Квадрате рассказывал истории для примера. Вот за его шесть десятков лет жизни, он ни разу не видел, чтоб кто-то смог качественно распорядиться деньгами или ценностями, упавшими на голову случайно.
— Какие интересные знакомства! — весёлым ржанием отзывается с переднего сидения Матеуш, выруливший, наконец, куда собирался.
— Не мешай, — как-то слишком серьёзно бросает ему Бак, и доктор тут же осекается. — А что это доказывает? — спрашивает полковник уже у меня.
— Дальше я с помощью этого самого знакомого, плюс ресурсы чипа, построил себе на коленке краткую эмоциональную цепочку, — сейчас я действительно стесняюсь (сам не знаю, почему).
— Что за цепочка? — прорезается врач, игнорируя самую свежую реплику Бака в свой адрес.
Тот смотрит на водителя укоризненно.
— Деньги, которых человек не ждал. — Добросовестно перечисляю. — Следствие — эйфория. Судя по услышанному, у многих она длится не три и не пять минут.
— Может и в хронике застрять, да, — подтверждает доктор. — Кстати, а ведь да. Я даже знаю, почему; но сам раньше не задумывался…
Бак смотрит на врача совсем уж уничижительно, и тот опять смолкает.
— Вот не то что подавляющее большинство, а вообще все, о ком говорил тот человек, заканчивали одинаково: на этапе непроходящей эйфории от свалившегося на голову богатства, они… м-м-м… принимали абсолютно неверные и глубоко ошибочные инвестиционные решения. — Нахожу наконец, как сформулировать, чтоб куратор в очередной раз не склонял меня за жаргон и сквернословие.
Тут Бак с Матеушем неожиданно начинают неприкрыто ржать, почему-то многозначительно переглядываясь между собой и распаляясь в своём веселье ещё больше.
— Убедительно. — Отсмеявшись, подполковник вытирает рукавом набежавшие в глаза слёзы. — Как говорится, пример исчерпывающе иллюстративен… да уж… Решили не повторять тот путь?
— Не сразу, — качаю головой. — Вначале завёл для памяти в чипе файлик, — касаюсь виска указательным пальцем. — И там систематизирую причины совершения ошибок. Стараюсь опираться на увиденное и услышанное, но своего опыта ошибок тоже хватает. Вот вначале я отдельным пунктом записал типичную причину для этой ситуации: принятие инвестиционного решения в состоянии эйфории.
— А при чём тут инвестиции? — явно проверяет меня на прочность доктор, на которого Бак уже махнул рукой.
— Любое решение, определяющее судьбу, в моём возрасте — инвестиционное. — Отвечаю серьёзно. — Нас в Корпусе учат, что время равно материальный ресурс равно деньги. «Время — деньги», преподаватель так и говорит. Если я решу заниматься чем-то не тем, находясь на волне эмоционального подъёма из-за полученного сертификата, или в предвкушении оного, я могу зачеркнуть неоправданно большой период времени.
— Так на данный момент у тебя никакого сертификата нет? — делано удивляется Матеуш. — Почему бы не спланировать сейчас, куда двигаться потом?
— Так я сейчас и не представляю горизонтов, которые он открывает, — возражаю. — Подполковник вообще вон говорит, что мои ощущения после этого будут небо и земля в сравнении с текущими.