Читать интересную книгу Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

Кондрахин оглядел дом полностью. Все мертвые предметы отсвечивали синевой или фиолетовыми оттенками, горючий сланец добродушно светился зеленью. Красные тона имел только он сам — и две колючие неподвижные спирали.

Когда землянин усилием воли вернул себе обычное зрение, как он и ожидал, на спальных местах посторонних предметов не разглядел. "А ведь мы с Овиту обязаны Д'рабу жизнью. Без его совета мы бы завалились спать, не заметив Заклятия Внезапной Смерти." Кондрахин припомнил, что на плато Симул отмечалось слишком много таких вот смертей, когда причиной становилось вроде бы случайное событие. Быть может, Вступившие-на-путь не знали, как распознавать подобные заклятья?

Конечно, убивало не само заклятье. Юрий прекрасно знал, что это всего лишь энергия, только сконцентрированная определенным способом. Как его волевое усилие поднимало руку с мечом, поражая врага насмерть видимым оружием, так и злая воля чародея, только посредством иных форм энергии, подготовило смертельную ловушку.

Повезло. Предупредили. Землянин знал, что постигшие тайны силы способны свивать в жгуты огромные потоки энергии, перебрасывая предметы и себя самих на огромные расстояния. Что есть Вступившие-на-путь, как и свернувшие с него, которые могут словом рушить скалы и жестами вызывать молнии. Все это возможно, но требует времени и сил, сопоставимых с масштабами деяния.

Здесь масштаб мал. Всего лишь смерть двоих колдунов. Но и для этого потребовалось немалое искусство и силы. Много сил. Куда как экономнее было пустить Юрию стрелу в затылок. Исподтишка. "Боятся. Выйти на бой со мной никто не решается. Используют то оружие, которое представляется самым надежным. Ну-ну".

Пришел Овиту, злой, напуганный. Юрий вытянутым мечом преградил ему путь в комнату. Жестами показал: там, где спим, смерть. Землянин надеялся, что они станут объясняться знаками и рисунками. Может быть, такой разговор чародей не сумеет подслушать. Не получилось. Овиту его не понял, а, может быть, ему было все равно.

— Я узнал. Приплыли на быстрой длинной лодке, под парусом, трое. Двое — левые самцы, с луками, мечами, в броне. О третьем все молчат. Я думаю, чародей, чтобы нас убить.

Овиту смог узнать, где остановились прибывшие. Подошел, в надежде подслушать. И возле стены его как будто что схватило. Рука, державшая яйцо, сама собой сжалась, раздавив Священное Яйцо в порошок. Овиту не смог пошевелиться, а в его голове как будто шарили с факелами, высвечивая один уголок за другим.

— Мне в затылок как будто воткнули иглу. Я трогаю руками — ничего нет. Но я ее чувствую, Юри, она внутри моей головы. И ползет вниз! Когда она дойдет до сердца, я умру.

— Не паникуй. Это лишь внушение. Возьми Священное Яйцо — у нас их много — и останови иглу. Лучше пошли ее назад к чародею. Я схожу, снесу несколько голов. Чтобы лучше спалось. Ни в коем случае не входи в спальную комнату!

Кондрахин замкнул свое сознание, зажал в руке камень. Припомнились слова Лады: камень можно использовать для защиты. Взял лук и осторожно вышел через второй выход. Желток уже зашел, а зеленоватый свет Капли порой закрывали проплывающие облака. Кондрахин сделал над собой усилие и вновь огляделся тем новым, особым зрением, позволяющим видеть скрытые от глаза излучения энергии.

Вдоль улицы стояло трое наблюдателей. Кондрахин поднял лук. Находящегося в густой тени конда глазом различить невозможно, и наблюдатели не прятались за углами. Они ждали, когда великий воин Юри выйдет на середину улицы, под свет луны. Ждали зачем? Проследить, убить, самим спастись?

Вглядевшись, Юрий обнаружил в цветовом контуре одной из фигур багровые отблески. "Этот хочет убить". Землянин поднял лук. Щелчок тетивы был слышен на всю улицу. Два других наблюдателя прижались к стенам, а Кондрахин со всех ног бросился к убитому. Другие наблюдатели тотчас скрылись в домах. Дома Юрий запомнил. Посторонних конды в дома не пускали, так что завтра он потребует отчета у хозяев.

Убит был левый самец. Рослый, мускулистый. Землянин ощупал его грудь. Священное Яйцо. "Так-так. Все же и левые самцы бывают колдунами. И это скрывается. Интересно". Сняв магический амулет с трупа, вытащив стрелу, Кондрахин отделил голову от тела. Ему казалось важным поддерживать свой стиль неизменным.

Кондрахин не успел повесить трофейный амулет себе на грудь. Вокруг ярко полыхнуло багровыми зарницами, накатила волна жара — и яйцо рассыпалось в пыль. Чародей почувствовал смерть своего слуги. Пытался ли он убить Кондрахина, или просто уничтожал магический предмет, землянина теперь не интересовало. Он мчался по улицам поселка, и его новое зрение показывало ему путь к дому, где скрывался чародей. Над домом вздымались в небо огромные клубы багровых сполохов.

Улицы не пусты. Вот на углу стоит стражник, озираясь. Наползающая туча закрыла Каплю, и он не видит набегающего Юрия. Недосуг разбирать, кому служит этот. Оглушить его ударом по голове — и дальше. Навстречу крадется воин с луком. Юрий видит его раньше и вскидывает лук. Стрела пробивает голову и почти сразу на темнеющей фигуре убитого самца всплескивает белый фонтан. Чародей уничтожил очередное яйцо.

А вот и дом. Дверь открыта. Внутри, в багровом зареве, недвижно стоит чародей, огородившись завесою заклинаний. Новое зрение Юрия позволяет ему видеть, как свиваются вокруг красно-желтой фигуры кольца зеленого тумана. Сверху, раскручиваясь, чародея закрывала голубая спираль.

"А ведь он меня не видит. Ни обычным зрением, ни колдовским. И не знает, чего и кого ждать. Вот и строит вокруг магическую защиту. А я его сейчас стрелой, меж кольцами спирали. Посмотрим, как колдуны-чародеи держат удар обычного железа". Поймав момент, когда кольцо спирали приоткрыло шею колдуна, Юрий выстрелил.

Стрела нырнула за зеленоватую завесу, чародей схватился рукой за шею и закачался. Зеленоватое свечение угасло, поблекла и синяя спираль. Несколькими прыжками Кондрахин влетел в дом. Он успел рубануть по шее мечом еще до того, как чародей упал. Отсеченная голова откатилась, таща за собою синюю спираль. Багровое зарево в доме померкло. Еще светилось желтым остывающее тело колдуна и белой звездой сверкало что-то на его груди.

"Священное Яйцо. Большое. Это не разини, это нырка, должно быть. Отличный подарок для Овиту." Возвращаясь, землянин отрубил голову подстреленному левому самцу. Он забрал его лук и стрелы. Стрелы ценились высоко.

Свое новое зрение он использовал, пока не вошел в свой дом. Овиту спал на полу у входа. Идущие от него цветовые переливы показали Кондрахину — с напарником все в порядке. Спирали-убийцы все так же ждали жертву. Меч проходил сквозь них, не причиняя нематериальным энергетическим сгусткам никакого вреда.

Только вернувшись к обычному зрению, Кондрахин понял, сколько сил отбирает способность видеть энергетические потоки. Он уснул, сидя у стены, сжимая в руке камень. И во сне он видел Москву, родителей, Ладу, и — пьющего с ними чай Овиту. Он еще успел удивиться: как напарник попал на Землю? И голос Овиту ответил:

— Я почувствовал угрозу. Что-то находится на спальных местах, хотя мои глаза ничего не различают. Ты об этом вчера предупреждал?

Юрий открыл глаза. В окно лился яркий свет Желтка. Правый самец расхаживал по комнате, энергичный, в хорошем настроении. У Юрия лишь хватило сил кивнуть в ответ.

— Это чародей для нас оставил ловушку? Я предполагаю, — Овиту указал на большое Священное Яйцо, — это ты снял с его безголового трупа?

— Да. Не трогай. После. — И Кондрахин снова провалился в дрему.

Овиту дождался его пробуждения и накормил роскошным обедом. Он уже успел изучить вкусы землянина, а готовить правых самцов с детства учили самки. Дождавшись, пока Юрий насытился, напарник возобновил разговор.

— Почему нельзя трогать яйцо?

— Я видел вчера, как чародей распылял яйца на расстоянии. Что случится, если в такой момент яйцо будет у тебя на груди?

— Меня собьет с ног и оглушит. Наверное, я не сразу приду в себя. Но я могу использовать его, чтобы снять Заклятье Внезапной Смерти. Думаю, что разбить Яйцо, принадлежащее чародею, способен только более сильный колдун. Только маг Оорд сможет.

— И он это сделает, едва лишь поймет, что яйцо в наших руках.

Овиту оживился:

— Прекрасно! Если еще быть уверенным, что он захочет ударить через Яйцо кого-то из нас, мы смогли бы нанести ответный удар!

Кондрахин приподнялся:

— Каким образом?

— Я не стану настраиваться на Яйцо, я лишь разбужу в нем способность передавать образы. Оорд почувствует через него угрозу, потому что я помещу яйцо в центре опасного места. Если он ударит — ударит в заклятие. Оно отразит его удар, заклятие нельзя уничтожить силой. Чем сильнее он ударит, тем больший вред себе нанесет. И мы при этом ничего не делаем и ничем не рискуем.