Читать интересную книгу Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

— Зачем это Оорду?

— Не знаю. Мы вообще не понимаем его действий. Кстати, он полностью закрывает свои мысли. Тебе тоже надо научиться. Я объясню…

Алери покинул его дом, сказав Юрию, что больше встречаться им не следует. За Юрием с завтрашнего утра станут смотреть глаза всего поселка. Разведчик союза самок собирался и дальше играть роль незаметного точильщика.

За ту неделю, что они провели в поселке, Кондрахин смертельно устал. Чувство всеобщей ненависти изматывало, как тяжелый физический труд. Схожие чувства испытывал Овиту. Может, он и предполагал такое развитие событий — об этом Юрий его не спрашивал — но оказался к нему не готов.

— Если ты уйдешь с рудознатцами в горы, я последую за тобой. Мне сейчас не удастся в поселке добиться своих целей. Когда тебя все ненавидят и завидуют, нет смысла строить серьезные планы.

— Не мне решать, возьмут ли тебя. Я пригожусь, как силач. А на что им нужен ты?

Похода не получилось. М'даг со своими людьми ушел в горы, оставив Овиту и Юри на попечение Икэси, наставника рудознатцев. Икэси повел их в горы, чтобы обучить начальным навыкам. На лодке, отталкиваясь шестом от берега, он поднимались по сузившейся, быстрой реке. Потом Юрий тащил лодку на буксире, отдыхая лишь тогда, когда его сменял Овиту. Спрятав лодку в расщелину, они поднимались по узкому ущелью, промытому мелким ручейком. После проливного дождя ручей превращался в стремительную реку, и тогда им приходилось продолжать путь по гребням скал.

Икэси при каждом удобном случае спрашивал учеников, как они оценивают залегающие под ногами минералы. Конечно, в поселке они прочли все книги по горному делу, что там нашлись. Но книги книгами, а различить на мокрых камнях в полутьме прожилки рудных выходов не получалось.

Спали они в палатке. Здесь уже не ходили ящерозубры, а пауки палатками никогда не интересовались. Ни пустыми, ни населенными кондами. Палатки защищали от дождей и холода. Питались скудно, запивая дождевой водой сушеное мясо осьминогов. Икэси завел их в полосу туманов. Здесь свет лун не пробивался к поверхности, и они двигались, освещая дорогу горной лампой.

— Вот вы оба колдуны. Смогли бы вы выбраться отсюда, если утеряете лампу? Или если масло кончится?

Напарники задумались. Наставник не задаст вопроса, ответ на который очевиден. Юрий прикоснулся своим камнем к скале. Что-то подсказывало ему, что искать следует в этом направлении. Ясно, что наставник спрашивает не о том, смогут ли они вернуться по своим следам, и не о том, смогут ли они отыскать правильное направление. Ориентироваться без компаса они оба умели и так.

Действительно, как ходят рудознатцы через пояс туманов? Ведь он простирается до самых ледников. Лампа освещает дорогу на несколько шагов, при ее свете не выберешь, каким путем идти. Рудознатцы должны чувствовать поверхность. Сейчас он пробовал пробудить эти чувства в себе. Камень… Твердое, на что падает жидкое, по чему растекается и сочится… Граница раздела фаз — вспомнились земные занятия по физике. Раздел фаз — стало быть, ткань самого мира в этом месте меняется. "Чувствуй мир вокруг" — приказывал себе Юрий. Его камень здесь не поможет, надо всю планету ощутить, как камень. Кондрахин поерзал ногами в сапогах. Разуться?

Да, так станет легче. Но — он не конд, и его босые ноги укажут всем на этот факт. И другое: он — не конд. Босые ноги замерзнут на холодных скалах, а за ними и он сам. "Ищи, Кондрахин." Если смогут чувствовать скалу босые ноги, то почувствуют и обутые. Надо только изменить масштаб. "Пусть я почувствую только изменения рельефа, большие пяти сантиметров". Юрий сделал шаг в туман, другой, третий. Получалось! Он ощущал скалистую поверхность впереди себя так же отчетливо, как будто ее видел воочию. Двинувшись в самом выгодном направлении, он сбил с ног неизвестно откуда взявшегося Овиту.

— Помедленнее, пожалуйста, — недовольно пробормотал напарник. — Видишь, я остановился?

— Как раз не вижу. Скалы воспринимаю, а тебя нет. Туман.

Икэси гонял их в тумане несколько дней. Наставник, как и правый самец, видели сквозь туман и скалы, и Юрия. Землянин видел только скалы.

— Неплохо. Многие учились горному зрению годами, вы же справились сразу. Ты, Юри, не огорчайся. Пойдешь с другими, тебя просто первым поставят. Никому ноги не отдавишь. Обычно, когда ведут с собой самцов без горного зрения, их веревкой привязывают. И лампы — для них.

Глава 9

Первый урок окончился. Напарники вошли в свой дом и сразу почувствовали, что здесь кто-то побывал. Вещи не похищены, но лежат в ином порядке. Овиту отыскал на земляном полу следы.

— Хорошие сапоги. В таких ходят стражники и воины. Но поселок сейчас не держит воинских отрядов.

Д'раба они нашли возле рынка. Юри принялся пристально разглядывать его сапоги, а Овиту объявил, что в снятом ими доме побывали посторонние.

— Украли что? — начальник стражи задал обычный вопрос, но Юрий чувствовал: тот знал, кто и зачем побывал в их доме.

Он поднял глаза на начальника стражи и ощутил приступ ненависти. Ему, великому воину Юри, грозе колдунов, будут лгать в глаза!

— Скажи, кто у нас побывал и зачем. Ты знаешь — ссориться со мной не стоит.

Юрий небрежно подбросил в воздухе кинжал, не сводя взгляда с Д'раба.

— Напрасно ты мне угрожаешь. Моя смерть не даст ответа на твой вопрос. К тому же я готов стерпеть от тебя любые оскорбления, даже на глазах у всех.

Юрий пришел в замешательство. Устрашить начальника стражи не получалось, а о других способах воздействия он не подумал. А теперь что делать? Д'раб продолжил, гораздо тише:

— Могу дать два совета. Первый — разузнай, кто приезжал в поселок в твое отсутствие. Второй — используй свои колдовские способности, изучая следы в своем доме.

Юрий нашелся с ответом:

— За советы спасибо. Я их не забуду. И не забуду то, что ты скрыл от меня. Это твое последнее слово? Ты не хочешь мне сказать, кто рылся в моих вещах?

— Не хочу.

Юрий демонстративно развел руками в стороны и, возвращая их в обычное положение, мимоходом хлопнул ладонью по груди Д'раба. Висевшее на груди начальника стражников Священное Яйцо разлетелось на мелкие кусочки. Д'раб закрыл глаза и тихонечко завыл. Его рука дернулась к мечу, затем обратно и затряслась на уровне живота. Затем он упал на спину и замер.

Овиту нагнулся над ним и осмотрел.

— Пойдем, Юри. Мы выслушали хорошие советы — ими надо воспользоваться.

Стражники подобрали тело начальника и молча унесли. Юрий огляделся. На всем рынке осталось лишь несколько торговцев, которые побоялись оставить без присмотра свой товар. Близлежащие улицы тоже опустели. Конечно, Юрий понимал, что наносит Д'рабу жестокий психологический удар, но он не ожидал, что тот отреагирует на физиологическом уровне.

"Надеюсь, оклемается. В конце концов, у меня этих яиц полно. Могу с ним поделиться". Отправив Овиту опрашивать население, чтобы выяснить, кто же приехал в поселок, Юрий взглянул туда, где сидел точильщик. Алери мельком глянул в его сторону, и землянин почувствовал скользнувшее по сознанию сообщение:

— Колдун-чародей…

Больше ничего. Ни имени, ни обстоятельств. Но Юрий понял — с таким противником надо бороться осмотрительно. Он мгновенно замкнул свое сознание приемом, показанным Алери ранее, и отправился домой. Колдун-чародей? Их было немного, и без дела никто из них в Кару бы не прибыл. Теперь понятно, почему его угроз не устрашился Д'раб. Юрий мог угрожать его жизни, чародей бы прихватил и всех его друзей и близких. Здесь, в поселке холостяков, дружеские или братские узы значили больше, чем семейные в прибрежных поселках.

Войдя в дом, Кондрахин сосредоточился. Как искать след колдуна, он не представлял. Но если начальник стражников сказал "изучать", значит, это возможно. Что вообще он знал о колдовских силах? Знал многое. Но какие возможности для их использования давал именно этот мир? На выяснение этого вопроса могла уйти вся жизнь.

Недавно он обрел горное зрение, научившись видеть рельеф скал в тумане. Может, здесь пригодиться что-то схожее? Трудно сказать, сколько времени ушло на то, чтобы настроиться. Но это было что-то другое. Теперь он видел не серые скалы на черном фоне, нет. То, что увидел Юрий, поражало цветом и движением. Красными фонтанами вылетало изо рта дыхание, закручиваясь в водовороты и, постепенно желтея, уплывало вглубь комнаты.

Темно-фиолетовый узор каменных стен слабо выделялся на фоне совершенно черного потолка. Бледно-желтыми всполохами искрились сквозь штаны ноги, а открытые кисти рук пламенели, как осенняя рябина. Синевой отсвечивал меч, а на спальных местах, свернувшись в колючую спираль с торчащими вверх остриями, лежали две темно-багровые змеи. Змеи? Ни здесь, ни на Земле он не знал змей, у которых их спин торчали бы вверх источающие красноватый дымок острия.