Шефер понимал, что оно пришло из какого–то другого мира, но реально представить всего этого не мог, так как привык к конкретному и практическому мышлению. Чтобы упростить ситуацию, он думал о противнике как о солдате чужой армии, оснащенном новейшим, никому неизвестным оружием и снаряжением. Он не знал, как выглядит враг, но он знал более важное: его можно ранить. А значит — и убить. Это Шефер умел, и именно это он собирался сделать.
— Э–э–э–й, а–у–э–й!!!
Пугающий крик коммандос отражался от водной глади реки и несся вдаль над джунглями. Он пугал мелких животных и птиц, привыкших к ночной охоте более сильных и прожорливых зверей. И он достиг ушей Хищника.
Шефер не знал, слышит ли его враг. Но понимал уязвимость такого вызова: о появления чудовища он мог узнать по треску разрываемой собственной грудной клетки. Если не помогут подготовленные хитрости, основанные на предположении, что Хищник пользуется инфракрасным зрением.
Съежившаяся от устрашающего крика маленькая обезьяна, сидящая на верхушке дерева на том берегу реки, задрав голову, смотрела на крупные тропические звезды. Вдруг маленькое сердечко заколотилось от ужаса: закрывая огонька звезд, по небу скользнула громоздкая, зловеще растопыренная тень.
Глядя вверх, обезьянка отвлеклась от того, что происходило внизу. И это стоило ей жизни.
Хищник любил летать ночью. В отсутствие солнечного жара инфракрасные лучи отчетливо различали живую и неживую природу. Мелькавшие внизу красные силуэты не привлекали его внимания. Лишь одни раз он завис над густой кроной, в которой незаметно подкравшийся удав заглатывал отчаянно верещащую обезьяну На тепловом дисплее это выглядело как втягивание одного бьющегося силуэта другим, вытянутым, как туннель подпространственпого перехода. Цвета живой жизни налагались друг на друга и смешивались. Полюбовавшись зрелищем, Хищник продолжил полет.
Он держал курс на яркое тепловое пятно неживой материи, которое раскачивалось в такт громкому крику:
— Э–э–э–й, а–у–э–й!!!
Хищник знал, что там ждет его самая упорная, хитрая и опасная дичь из всех, которые встречались ему на этой планете. Но как ни увеличивал он изображение на экране обзора, внесенный в блок памяти знакомый тепловой силуэт не появлялся. Хищника это насторожило, но не настолько, чтобы заставило изменить планы. Рассчитав траекторию, он заскользил вниз по глиссаде, упирающейся в яркое неживое пятно.
Анну взяли прямо на конспиративной квартире, где она жила под охраной людей Родригеса. Охрана не помогла, потому что против самоучек работали профессионалы.
В дверь постучали, и выглянувший в глазок охранник увидел двух офицеров полиции, одного из которых он знал лично.
— Откройте, у нас есть сведения, что здесь содержится заложница! — потребовал полицейский.
Проклиная всех, кто путает и не согласовывает своих действий, охранник отпер замок и в следующую секунду был мертв: девятимиллиметровая пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, пробила голову.
Телу не дали упасть, чтобы не вызвать шума. Полицейский подхватил убитого и осторожно опустил на пол. Второй охранник проявил бдительность и, услышав щелчок замка, вышел в холл с пистолетом в руке. Но вошедшие двигались быстрее, чем он, и быстрее сгибали указательные пальцы, поэтому второй охранник последовал вслед за первым даже не успев выстрелить. Третий сидел в кресле и курил сигару, так его и застрелили.
Анна находилась в соседней комнате.
— Скорее, синьорина, эти бандиты собираются вас убить!
Неизвестно, что больше подействовало на девушку — полицейская форма или действительно опасения за свою судьбу, но она безропотно вышла из квартиры. В специально оборудованной машине ее повезли по городу, проверяясь на случай возможного преследования. Убедившись, что все спокойно, водитель нажал замаскированную кнопку на приборном щитке.
В тот же миг тонкая иголка сквозь кожу сиденья вошла девушке в ягодицу и впрыснула в мышцу полтора кубика химического вещества. Обычно после такого укола сердце жертвы переставало биться, и оставалось выбросить в подходящем месте тело с признаками скоропостижной смерти. Но поскольку на этот раз задача была иной, вещество в автоматическом шприце заменили, и Анна просто потеряла сознание.
Пришла в себя она на конспиративной квартире ЦРУ. Полицейских уже не было, лишь интеллигентный молодой человек и охранник с типичной для «гориллы» внешностью.
Анну посадили в удобное кресло и предложили кофе.
— Препарат, который вам ввели, совершенно безобиден, — пояснил молодой человек. — Просто снотворное, причем очень дорогое. Пользоваться им могут позволить лишь богатые люди…
— Спасибо, — с иронией сказала Анна. — Но у меня нет денег расплатиться.
— Пустяки, — молодой человек сделал вид, что не заметил иронии. — Меня вы можете называть Джон. О вас я все знаю.
Анна понимающе кивнула, но Джон, будто прочтя мысли, покачал головой.
— Не только из газет и телепередач. В основном из других источников. Я знаю, что вы родились в Никарагуа, в восемь лет остались без родителей, воспитывались в приюте, в четырнадцать стали посещать маоистский кружок, ну и так далее…
У Рикардо вы уже пять лет, радистка, неплохо стреляете. Обвинены в предательстве, Синг хотел вас расстрелять…
— Какая скотина, — прервал Джон себя. — Ведь он спал с вами, и вот — никаких чувств, никакой снисходительности…
Анна напряженно выпрямилась в кресле. Ей стало очень страшно. Как будто этот привлекательный молодой человек заглянул ей под черепную коробку, прямо в мозг.
— Впрочем, хватит о вас.
Джон наклонился вперед и впился взглядом в девушку,
— Расскажите о людях, которые напали на базу. Все и как можно подробней!
Как загипнотизированная, Анна послушно рассказала все, что происходило с того момента, когда группа «Зет» атаковала базу повстанцев. Она не рассказала только о Хищнике.
Под нижней крышкой стола был закреплен магнитофон. Кассета крутилась совершенно бесшумно.
— Так что же случилось с ними со всеми? — нетерпеливо спросил Джон. — С большим черным человеком, с тем, кто нес пулемет, с тем, кто в очках? Кто их убил?
— Я этого не видела…
За тонкой стеной в соседней комнате сидели два человека и наблюдали за стрелкой прибора, анализирующею интонации, тембр голоса, ритм дыхания, паузы между словами. На последней фразе стрелка отклонилась в красный сектор.
— Врет, сука! — тихо произнес человек. Второй кивнул.
— Как можно не увидеть такого? — спросил Джон с невозмутимостью, характерной для сотрудников специального отдела. — Как погиб Мак Фергюсон?