Поэтому личный состав его не мог быть многочисленным и не превышал 500 штыков. Зато в распоряжении полка были одна легкая и одна тяжелая батареи – всего 8 орудий, а это уже превращало полк в сильную боевую единицу.
Работа по реорганизации проводилась быстрыми темпами и на всем фронте. Все войска Восточного фронта в эти дни были разбиты на пять армий, причем последнюю, V, организовали в районе Буинска – Чистополя совершенно заново.
Из центра и других концов Советской республики пока что никаких новых подкреплений не прибывало. Положение в общем продолжало оставаться критическим.
Ряду латышских стрелковых полков было дано распоряжение прибыть в район боев на Среднем Поволжье. 2-й батальон 6-го латышского полка был переформирован в полк (6-й Тукумский) и спешно переброшен в сторону Свияжска.
Латышские стрелковые полки уже успели кровью подтвердить свою преданность советской власти. Советское правительство было уверено, что там, где сражаются латышские стрелки, нет измены и отступления, поэтому-то в самый критический для Восточного фронта момент оно обратило свой взор на латышских стрелков.
Вместе с тем велась лихорадочная подготовка и внутри страны. С заводов и из деревень рабочие и крестьяне вливались в формируемые части Красной армии; все внимание было обращено на Восточный фронт.
Борьба за Казань
4 августа два корабля Волжской флотилии перешли на сторону противника, другие в ходе столкновения были отброшены, а несколько отказались продолжать борьбу и по Волге отправились в Нижний Новгород.
Флотилия противника с помощью десанта пробилась сквозь плавучие посты V армии, вечером 5 августа высадила десант в порту в Казани и заняла его. Навстречу вышли подразделения 5-го латышского полка, которые разбили десант и часть его взяли в плен. Корабли противника огнем нашей артиллерии были изгнаны из порта.
Однако противника эта неудача не испугала. Рано утром 6 августа Казань со стороны Волги снова начала обстреливать вражеская флотилия. Появление противника для всех явилось неожиданностью; в штабе фронта также работа протекала обычным порядком вплоть до того момента, когда неприятельские снаряды начали падать на город. Как курьез следует отметить тот факт, что наши на станции приняли выстрелы чехословацкой флотилии за учебную стрельбу Красной армии. Только ко времени полдника было уже известно совершенно точно, что в порту стоят неприятельские корабли, которые обстреливают город. Оказалось, что вражеская флотилия прорвалась сквозь посты нашей охраны, вызвала среди наших войск панику и теперь открыла огонь по городу.
На пристань было послано несколько рот из местного гарнизона, которые попытались воспрепятствовать высадке вражеского десанта. Все же наши силы были слишком слабыми, чтобы сдержать неприятеля. Особенную отвагу проявила местная татарская рота, сражавшаяся с невиданной энергией.
В конце концов против врага было послано также несколько рот 5-го латышского стрелкового полка. Стрелки сами всей душой рвались в бой с назойливым противником. Несколько стрелков, которых направили охранять местный банк, отказалось это сделать, стремясь пойти на помощь своим товарищам. (Как известно, в банке в Казани находился эвакуированный из Москвы золотой фонд. Из Казанского порта ушли все суда и баржи, в том числе и те, которые должны были в ночь с 5 на 6 августа принять золотой фонд для перевозки его в Москву, поэтому золотой фонд остался в Казани и попал в руки белых.)
Неприятельские цепи были очень стойкими. Несмотря на разящий пулеметный огонь, они напирали с удивительным упорством. Вот уже группа латышских стрелков, отрезанная от остальных товарищей, постепенно оттеснена вдоль берегов Волги вверх…
Зажатые в кольцо, выход из которого был только один – отогнать назад вражескую цепь, латышские стрелки с обычным хладнокровием, лежа, прижавшись к земле, посылали залп за залпом в ряды противника, который, видя безвыходность их положения, напирал с исключительной энергией и упорством.
Стал ощущаться недостаток патронов, так как не было никого, кто бы мог их доставить.
Приходилось отступать… Несколько десятков шагов назад – и уже за спиной приток Волги…
Без лишних размышлений часть стрелков бросилась в реку вплавь, другая часть отправилась вверх – в сторону моста, где стрелков встретил жестокий огонь врага. Провожаемая непрерывным градом пуль из пулеметов противника, часть стрелков переплыла речку, многих поглотили прохладные волны… Из стрелков, которые шли вдоль набережной, часть пробилась сквозь заграждения противника и двинулась к железной дороге, по которой один за другим постепенно уходили поезда.
Тем временем противник приблизился к городу со стороны станции. Гонимые больше паническим страхом, чем неприятелем, наши рассеянные части отступили в город.
Рано утром 6 августа чехословаки высадили подкрепления на обоих берегах Волги. Колонна, шедшая по правому берегу, спешила занять холм Верхний Услон, на котором были позиции, удобные для обстрела Казани. Вторая колонна заняла Нижний Услон, откуда посты Красной армии отступили, не приняв боя.
Вскоре противник укрепился и на Верхнем Услоне, овладев здесь двумя нашими батареями; через короткий промежуток времени белые начали обстреливать из этих орудий станцию, город и весь левый берег Волги. Несколько вражеских кораблей направились вверх по Волге в сторону Свияжска, чтобы овладеть важным в стратегическом отношении Свияжским мостом. Но здесь они натолкнулись на батарею 4-го латышского стрелкового полка и вынуждены были убраться обратно.
Часам к пяти пополудни уже были заняты все позиции, находившиеся за городом. Части наших войск в беспорядке отступали в северном направлении, а также вдоль железной дороги – на запад. Белые сконцентрировали все силы и внимание на занятии центра города и кремля.
Вскоре в городе один квартал за другим стал переходить в руки врага. В конце концов и штаб Восточного фронта в гостинице Щетинкина был окружен неприятелем. Штаб защищали стрелки 5-го латышского полка, в распоряжении которых было некоторое количество пулеметов и несколько орудий. Под вечер в окрестностях города показалась вражеская кавалерия.
На улицах происходили ожесточенные бои, в которых латышские стрелки сражались с обычным самообладанием и пылом. Помощи не было ниоткуда. Надежды, возлагавшиеся на кремль и его гарнизон, оказались неоправданными: матросы и курсанты военного училища сбежали, а сербский «интернациональный» батальон перешел на сторону белых.
5-й латышский стрелковый полк, уже два дня сражавшийся за Казань, был рассеян и раздроблен на маленькие группки. Но хотя полк и понес большие потери, он продолжал борьбу, постепенно отступая на север.
Командующий фронтом И.И. Вациетис вместе с группой стрелков, ведя уличный бой, также успешно прорвался сквозь кольцо неприятельских цепей в северную часть города.
Как только советские войска начали готовиться к оставлению города, даже еще раньше, восстала местная буржуазия, которая, несмотря на все предшествовавшие репрессии, все же осталась несломленной. Из окон домов на уходящих красноармейцев