из плиток, погружаясь в оковы своего сознания, переставать понимать, где находишься, исчезать для реальности, но
– Молодой человек, подойдите.
кто-то обязательно выцепит тебя, чтобы встряхнуть и заставить очутиться снова в том месте, где ты есть.
Я вновь повиновался. Невидимые иглы влезали мне под ногти, пропуская через сосуды нити, вылезали из под лопаток, оплетая мои внутренности. Тяните кто хотите, куда хотите.
Медсестра спросила кто я, к кому я, попросила паспорт и выполнила прочие формальности. Сказала
– Следуйте за мной.
и потянула за нити.
Пока мы шли по длинному коридору, а затем по лестнице, медсестра говорила, что «пациентка» очень плохо себя чувствует, что ей нужен покой, так как отделение у них паллиативное, то есть они помогают пациенту «спокойно закончить земной путь перед тем, как начать путь небесный». Я молчал и мысленно молил ее заткнуться.
Мы пришли. Медсестра постучалась и открыла дверь.
– Каролина, доброе утро. Не спишь? К тебе гости.
Повернулась ко мне.
– Ну что, молодой человек, узнаете?
Нет, я не узнал. В центре помещения, достаточно уютного и, больше похожего на обычную комнату, чем на больничную палату, стояла кровать. Свет, падавший из окна на подушку и одеяло, казалось, был тяжелее того, что на этой кровати лежало. Мешковатая футболка, кости обтянутые кожей, яркая бирюзовая шапочка, из-под которой не торчали волосы – явно недостаточно для полноценного человека. Наши взгляды встретились.
Мои глаза задрожали, мне захотелось убежать, но влага заслонила обзор.
Я сделал вперед неуверенный шаг. Дверь за моей спиной со скрипом закрылась.
Свет твоей души мне прольется золотым дождем.
36,5 градусов спермы.
36,6 градусов яичников. Столько же девять месяцев в утробе.
От 36,3 до 40 и выше в течение нескольких лет.
От 36,6 и ниже каждые полтора-два часа на один градус, до комнатной температуры.
До 1092 градусов по Цельсию в течение нескольких минут.
Звуки, разговоры, крик, сирены, латекс, свет, холодные руки, иглы, темнота, тепло, непонятная херь перед глазами, шум, щетина, силуэты, запахи, страх, волосы, грудь, пища, силуэт с едой и длинными волосами, женщина, мужчина, улыбка, смех, говно, сопли, стоны, плач, мама, папа, кошка, собака, птичка, коровка, машинка, другие дети, краски, пластилин, утренник, конструкторы, взрослые застолья, мандарины, салюты, цирк, клоуны, эмоции, цветы, звонок, перемена, салки, мультики, прописи, двойка, ремень, друзья, бег, турник, соревнования, поражение, расстройство, книги, кино, сигареты, чулки, жопа, пизда, минет, кончать, дрочить, жестко трахнул зрелку смотреть онлайн, оргия, свингеры, «я помню чудное мгновенье», розы, слюна, слабость в коленях, стояк, бессонная ночь, дециметры, тангенсы, E = mc2, пьянка, пальцы, неуверенность, хвастовство, выпускной, ЕГЭ, армия, шлюхи, запой, работа, коллега, знакомство с родителями, свадьба, опять работа, дом, кредит, ремонт, беременность, разрыв промежности, дети, недосып, мигрень, усталость, болезненные месячные, дрочка, забытый телефон, скандал, ругань, слезы, развод, алименты, новая семья, коллеги, кухонные разговоры,дача, машина, врач, простатит, рецепт, аптека, увольнение, пенсия, внуки, виагра, сердечная недостаточность, крик, сирены, иглы, темнота, Аменти, реинкарнация, Ад, Джаннат, пустота.
1 жизнь.
50 тонн воды.
128 тонн еды.
12 миллионов рублей.
1 ипотека.
131200 часов сна.
40 тонн мусора
8 тонн говна.
150 литров спермы. 2250000000000 (минус один-два) неродившихся детей.
2 события, благодаря которым жизнь кажется не такой отвратной.
1 смерть.
Каролина спала глубоким, вызванным наркотиком, сном. Дважды в день в палату заходила медсестра. Брала тоненькую руку Каролины, затягивала жгут, и затем, в почерневший от многочисленных инъекций локоть, вонзала иглу и медленно пускала по измученным венам морфин. Каролина держала мою ладонь свободной рукой и улыбалась. Через несколько секунд ее взгляд менял направление. Теперь он был направлен не на меня, а куда-то в прошлое. Медсестра выходила из палаты, дверь за ней закрывалась, а Каролина уже спала. С улыбкой на спокойном лице. Через час, когда я вернусь с цветами, она все также будет спать. Пройдет еще два часа, цветы согреются, раскроют лепестки, Каролина раскроет глаза.
Я разговаривал с лечащим врачом Каролины. Курсы лучевой и химиотерапии были сделаны. Но они не смогли повлиять на раковую опухоль, что сдавливала мозг Каролины. Операция повысила бы шансы на положительный прогноз, если бы Каролина прошла обследование на несколько месяцев раньше, когда опухоль была меньших размеров. Теперь лечение было паллиативным: направленным на облегчение страданий. Основную роль в этом играл морфин – наркотический анальгетик. На самом деле боль никуда не девалась, Каролина просто забывала о ней.
На мой вопрос сколько ей осталось, врач сказал «недолго» и положил свою тяжелую руку на мое опущенное плечо. Недолго, это когда у тебя есть жизнь! Несколько дней, большую часть из которых ты проводишь в опиумном сне, это нисколько! Я смахнул его руку и пошел прочь. Вслед разносился звук, отказывающейся дать пламя, зажигалки.
54гепп
Совесть. Портящая жизнь, подавляющая желания, скребущаяся и скулящая сука. Как чирий, который нарывает и чешется она выскакивает в детстве и теперь она твоя, навсегда, пока не умрет, но только вместе с тобой.
Став старше и больше, она прячется всю ночь, пока ты пытаешься утопить ее в алкоголе. Но стоит поутру открыть глаза, как в лучах раздражающего света, она уже наготове. Ждет. Обнюхайся, обкурись, не трезвей неделями, она верно будет ждать, а ее злоба будет только расти.
Когда я впервые вошел в палату и увидел, то, что оставалось от Каролины помимо имени, я не испытал ничего, кроме тяжести приближающихся лап. Что каждый вечер давили на мои плечи до этой встречи.
Каролина умирала, превращалась в скелет, закутанный в саван из пожелтевших простыней, а у суки, что внутри меня, трещали ребра от приступов то ли хохота, то ли лая.
Каролина говорила, что не винит меня ни в чем, что сама она узнала о болезни лишь после моего ухода. Сука мерзко шептала: «Виноват». Я не спорил.
Каролина так и не побывала на настоящем море. Сука давилась остатками моего сердца и ворчала: «А у тебя были все шансы порадовать ее».
На пятый день сука прижалась ко мне всем своим огромным телом. Слюни капали из ее рта на мои щеки. Когда-нибудь я избавлюсь от нее. Пока же ей суждено плестись рядом, а мне – утолять ее вечный голод.
ААААААААААААААААААААаа
Даже у самого вкусного торта вкусной будет только та часть, которую умнешь первой, от последующих кусков, как правило, начинает тошнить.
Через пять дней наша история закончилась.
Я протянул деньги низкорослой горбатой старушке. Взамен та дала мне цветы.
– Гербер крымский, молодой человек, – сказала она.
Холодок пробежал по спине. Сквозь морщины