Основные подходы к женскому вопросу изложены в знаменитой работе Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Карл Маркс разделял концепцию книги, она была совместно продуманной и как бы продолжала традиции Шарля Фурье и Анри де Сен-Симона. Но в отличие от своих предшественников Маркс и Энгельс писали не столько об индивиде, будь то женщина или мужчина, который должен быть наделен всеми гражданскими правами и свободами, сколько о массах – массах тружеников. К ним они и обращались, объясняя, что идея «естественного назначения» пола, по существу, маскирует особого рода «производственные отношения» – отношения воспроизводства человеческого рода. Вся загадка этих отношений, по их мнению, связана не с «таинством» пола, а с тем, что они являются одновременно и природными, биологическими, и социальными. А еще – это отношения социального неравенства, вытекающего из неравного и несправедливого разделения труда, при котором жена и дети фактически являются рабами мужа и отца. Поэтому любая форма традиционной семьи автоматически воспроизводит отношения господства/подчинения.
Основатели марксизма доказывали, что промышленная революция нанесла непоправимый удар по такой семье. Наемный женский труд, каким бы тяжелым он ни был, создает экономические предпосылки для независимости и самостоятельности работающих женщин. А это разрушает основы старой семьи и традиционных семейных отношений, обрекавших женщин на подневольное существование. В этом – позитивный смысл наемного женского труда.
Кроме того, подчеркивали классики марксизма, положение женщин – наемных тружениц есть положение классовое. Они принадлежат к классу пролетариев. Поэтому задача их освобождения от социального неравенства совпадает с задачей освобождения пролетариата. Уничтожение любых форм эксплуатации и угнетения – общая цель пролетариев и женщин. Только в обществе, свободном от эксплуатации и угнетения, возможны равноправные отношения между мужчинами и женщинами.
Таков в самых общих чертах марксистский подход к вопросу женского равноправия. Он соответствовал своему времени и его очевидностям. Проблема была в одном. Этот подход марксисты считали единственно верным, а потому решительно размежевывались со всеми остальными поборниками женского равноправия. Особенно досталось от них суфражисткам, добивавшимся признания политических прав женщин. Марксисты считали, что требования суфражисток по-своему легитимизируют буржуазную политическую систему. А потому приклеили и к этим требованиям, и к самому «классическому», либеральному, феминизму ярлык «буржуазный». И повели с суфражистками как с представительницами буржуазной системы ожесточенную борьбу. Вплоть до 60-х годов XX века эта борьба раскалывала женское движение, ослабляя его и нанося ему непоправимый урон.
100 лет назад, в 1911 году, в частную авиашколу в Гатчине приняли первую женщину-курсанта Лидию Звереву, ставшую первой летчицей Российской империи. Это событие стало важной вехой на пути освоения русскими женщинами мужских профессий, где каждый шаг давался с огромным трудом. Так, первой женщине-живописцу Софье Сухово-Кобылиной для окончания курса Академии художеств пришлось потратить много не только сил, но и средств на поддержку безденежных коллег-мужчин. Первая женщина-ученый Софья Ковалевская так и не получила профессорской кафедры в России. А успеху первой женщины-издателя Анны Достоевской способствовала не столько известность мужа, сколько твердость в отношениях с деловыми партнерами.
Со времен княгини Ольги, которая первой на Руси занялась чисто мужским делом – начала править своими землями, русским женщинам приходилось доказывать свое право управлять тем, что оставили им ушедшие в мир иной мужья, – пусть и временно, до взросления сыновей. Вдова легендарного князя Игоря показала всем, что не только чтит закон, требовавший отомстить древлянам за смерть мужа, но и сделала это с изобретательностью, жестокостью и решительностью, которыми в те суровые века обладал далеко не каждый мужчина.
Обычно историю ее мести принято рассказывать в кратком виде. Но событие это заслуживает того, чтобы вспомнить его подробности. Вероятно, к скорым и крайне жестким мерам княгиню подтолкнули сами древляне, приславшие к вдове своих послов со словами: «Послала нас Древлянская земля сказать тебе: мужа твоего мы убили, потому что он грабил нас, как волк, а наши князья добры, распасли Древлянскую землю, чтобы тебе пойти замуж за нашего князя Мала». Княгиня оказала послам большую честь – приказала на следующий день принести их к своему терему на руках в той ладье, на которой они прибыли в Киев. Вслед за чем послов на теремном дворе закопали вместе с ладьей. Затем Ольга потребовала от древлян новых послов, только самых знатных, и сожгла их в бане. А затем пошла с малой дружиной в древлянские земли, объявив недругам, что их посланцы едут следом, и устроила тризну на могиле мужа, после которой ее воины перебили около пяти тысяч пьяных древлян.
В следующем году княгиня Ольга отправилась на древлян настоящим набегом и захватила все их земли и города, кроме Искоростеня, где убили князя Игоря. Его жители обоснованно опасались особо тяжкой кары от княгини. «Повесть временных лет» так описывает последующие события:
«И стояла Ольга все лето и не могла взять города… Сказала же им Ольга, что-де «я уже мстила за обиду своего мужа, когда приходили вы к Киеву, и во второй раз, а в третий – когда устроила тризну по своем муже. Больше уже не хочу мстить – хочу только взять с вас небольшую дань и, заключив с вами мир, уйду прочь». Древляне же спросили: «Что хочешь от нас? Мы рады дать тебе мед и меха». Она же сказала: «Нет у вас теперь ни меду, ни мехов, поэтому прошу у вас немного: дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой, поэтому-то и прошу у вас мало. Вы же изнемогли в осаде, оттого и прошу у вас этой малости». Древляне же, обрадовавшись, собрали от двора по три голубя и по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Ольга же сказала им: «Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти – идите в город, а я завтра отступлю от него и пойду в свой город». Древляне же с радостью вошли в город и поведали обо всем людям, и обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав воинам – кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому. И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись – где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});