Читать интересную книгу Книга грез - Джек Вэнс

– А где его книги и бумаги?

– Трудно сказать. Некоторые унесли в дом, другие сожгли. Говард заботился о своих вещах. Когда он отправлялся в дальний путь, то не оставлял следов. Он любил секреты.

– У него были друзья? Или девушки? Ледесмус усмехнулся, и в этой усмешке прозвучали и презрение, и удивление.

– Говард никогда не умел обращаться с девушками. Он говорил слишком много, а делал слишком мало, если вы понимаете, что я имею в виду. Ему нравились девушки маленького роста, и он грязно позабавился с одной или с двумя, но об этом не пишите… Отец никогда не слышал этих историй, – Ледесмус бросил взгляд через плечо на дом. – Он бы содрал с Говарда шкуру даже за чтение надписей на заборах. А Говард только и хотел сменить окружение. Мы ему не подходили, можете поверить? Я никак не могу его понять, но если Святой Мартис не хотел, чтобы девушки играли с ним в любовные игры, Говард кусал их, оставляя следы, как от капканов… Понимаете, что я имею в виду? Но и это не имело большого значения. Говард вытворял что хотел. По-настоящему он любил только девушку по имени… Как ее звали? Она утонула в озере Персиммон… Зида Менар. Очень хорошенькая… Друзья? Был Нимфи Клидхо. Он жил дальше по дороге. Отцу это не понравилось, так как старый Клидхо был тогда городским мармелайзером.

– Что такое мармелайзер?

– Вы видели кладбище, где хоронят местных жителей? Там стоят мармелы. Это тихая работа, работа с мертвецами, и вообще… Спокойная. Хотя потом они уехали. Так вот, Клидхо можно было назвать другом Говарда, если Говард вообще с кем-то дружил. – Ледесмус повернулся к Джерсену. – Я разрушил эту дружбу. И моя глупость.

– Это как?

– Ну, у Говарда была записная книжка, и он очень дорожил ею. Однажды Нимфи вызвал его из «кабинета», и они пошли зачем-то к матери или еще куда-то. Я залез в окно, взял ту красную книжечку и забросил ее за насос. Судьбе было угодно, чтобы книжечка проскользнула между насосом и стенкой. Я вышел из сарая и стал ждать. Вернулся Говард и хватился своей книжечки, но не смог ее найти. Никогда я не видел его таким. Он говорил странным голосом, обыскивал все вокруг. Потом он увидел бедного невинного Нимфи и бросился на него. Я выбежал из укрытия и сгреб Говарда, прежде чем он успел прибить приятеля. С тех пор они больше не дружили. Если сказать правду, я с тех пор Нимфи больше никогда и не видел. Летом Говард уехал познавать Учение, и я забыл о книжке. Можно посмотреть. Она, наверное, все еще там. – Ледесмус просунул руку за насос. – Надеюсь, не ухвачусь за канга[15]… Кажется, дотянулся.

Он вытащил красную записную книжку и перебросил ее Джерсену, который, повернувшись к свету, заглянул в нее.

Ледесмус вышел из домика:

– Что там?

Джерсен пролистал книжечку. Ледесмус пробежал взглядом по ее страницам:

– Ничего особенного… Что это за тип письма? Я никогда не видел ничего подобного.

– Трудно разобрать.

– Какое дурачество! Что за польза писать так, чтоб никто не смог прочесть? А вот здесь рисунки: герцоги, короли в расшитых костюмах. Какой-то карнавал. Отец думал, Говард переписывает Органон. Мне казалось, что здесь дело связано с девочками. А Говард всех нас одурачил.

– Похоже, – кивнул Джерсен. – Я попрошу это у вас в качестве сувенира из Гледбитука. Вы согласитесь принять от меня десять севов за беспокойство?

– Ну, я не знаю… – Ледесмус заколебался, но деньги взял. – Мне кажется, отец бы этого не одобрил. Не говорите ему ничего.

– Я-то не скажу, а вы не напоминайте Говарду о книжечке, если увидите его раньше меня. Интересно, где он сейчас?

Ледесмус пожал плечами:

– Пока он говорил с отцом, я решил, что он будет жить у нас, но вскоре он ушел. Он может остановиться в– гостинице Свичера, так как она лучшая в городе.

Вернувшись в Гледбитук, Джерсен подошел к дереву перед гостиницей и сел за один из столиков, расставленных на открытом воздухе, спиной к заходящему солнцу. Черная тень от дерева пересекала розовую поверхность стола. Высокий нервный официант подошел, чтобы принять заказ.

– Чего изволите?

– Что у вас на ленч?

– Ленч уже прошел, сэр. Сейчас немного поздновато. Я могу принести вам тарелку маунса с хорошим хлебом.

– Что такое маунс?

– Ну, это смешанное блюдо из трав и речной рыбы.

– Меня вполне устроит.

– Вы будете пить?

– А что можете предложить?

– Все что пожелаете.

– Я бы хотел пинту холодного пива.

– Пива у нас нет, сэр, ни холодного, ни теплого.

– Тогда покажите мне меню или прейскурант.

. – У нас нет ничего такого. Люди знают, что у нас есть, и не читая меню.

– Ясно… Что заказали вон те люди?

– Они выбрали охлажденный коктейль, какой обычно пьют перед сном.

– А вон те?

– Сок, от которого путаются ноги.

– Что еще можно заказать?

– Почечный тоник. Ниббет. Кислый сок. Сок из вишневых веточек.

– Что такое ниббет?

– Витаминизированный чай.

– Я, – пожалуй, остановлюсь на ниббете.

– Минутку, сэр.

Парень удалился, а Джерсен стал обдумывать ситуацию. Где-то рядом находился Говард Алан Трисонг. Джерсен почти физически чувствовал его присутствие. Если бы его удалось выманить из города, упомянув о старой записной книжке, и утопить в Сладкой Трелони, то дело можно было бы считать законченным. Вряд ли все пойдет гладко… Официант принес тарелку с рыбой, хлеб и чайник.

Джерсен налил чай, попробовал, ощутив аромат, которому сначала не смог подобрать названия. Один из компонентов чуть обжигал язык, а потом и весь рот. Парень, пряча улыбку, вежливо спросил:

– Как вам нравится ниббет, сэр?

– Замечательно. – Джерсен едал белое мясо с пряностями и рисом в квартале Ласкар на Замбоанге, пивал перцовый ром в «Мамочкиной Раскаленной Штучке» в

Селе на Копусе. – Кстати, я поджидаю друга с иной планеты. Мне кажется, его еще нет в гостинице. У вас заказаны номера для мистера Слейда или каких-нибудь других иностранцев?

– Не знаю, сэр. Джерсен достал монету:

– Узнайте, но незаметно, так как я хочу сделать сюрприз моему другу. Он приезжает на школьную вечеринку выпускников.

Официант подхватил монету и исчез. Джерсен вяло жевал маунс, как ел дюжину подобных блюд на других обитаемых планетах.

Официант вернулся:

– Ничего похожего, сэр. У нас нет забронированных номеров.

– Где же он мог остановиться?

– Есть еще таверна «Сырые Стены» дальше по дороге, но у них слишком бедная обстановка. Курорт Отта на озере Скуни, где останавливаются богатые люди. Да, еще есть поблизости гостиница «Грязные Углы».

– Ясно. Где тут телефон?

– В гостинице, но сначала вы заплатите за маунс и ниббет… А то со мной уже проделывали подобные трюки.

– Как хотите. – Джерсен выложил деньги. – И второе. – Он дал официанту еще один сев. – Будьте добры, позвоните сначала на озеро Скуни, а потом в таверну «Сырые Стены» и узнайте о постояльцах, прибывших туда на встречу выпускников. Будьте осторожны, не упоминайте обо мне.

– Как скажете, сэр.

Прошло несколько минут. Джерсен выпил еще немного ниббета. Вернулся официант:

– Ни одного иностранца, сэр. Участники встречи в большинстве своем местные, хотя несколько человек приехали из-за рубежа. Дядя Дитти Джингол приехал из Бантри, есть несколько человек из Уимпинга. Ваш друг, вероятно, прибудет сегодня вечером. Что-нибудь еще, сэр?

– Попозже.

Парень ушел. Джерсен достал красную книжечку. В начале стоял заголовок, тщательно выписанный большими буквами:

КНИГА ГРЕЗ

Джерсен открыл книгу и сосредоточил свое внимание на записях молодого Говарда Хардоаха… Прошли час, два…

Джерсен отвлекся, осмотрелся, прикинул высоту звезды Ван-Каата над горизонтом. Много позже полудня… Он медленно закрыл книжечку и засунул ее в карман. Потом обратился в официанту, обслуживающему его столик:

– Как вас зовут?

– Витчинг, сэр.

– Витчинг, вот еще один сев. Он ваш. Возможно, будут еще. Я хочу, чтобы только вы обслуживали меня в этом заведении.

Витчинг подмигнул:

– Очень хорошо, сэр. Но как это сделать? Я не могу идти против Учения. Это повредило бы всем моим добрым делам в прошлом.

– Никакого конфликта с Учением нет. Я хочу, чтобы вы пронаблюдали за тем человеком, о котором я говорил, и, когда он появится, сразу бы сообщили мне.

– Совсем другое дело! Не вижу причины, которая помешала бы мне сделать это.

– Запомните, все должно храниться в тайне! Если вырвется хоть одно слово, я серьезно разозлюсь.

– Не беспокойтесь, сэр!

Джерсен положил сев в тощую руку официанта:

– Сейчас я пойду прогуляюсь по городу.

– Здесь нет ничего интересного для приезжих, которые, как вы, сэр, побывали в Клоути.

– И все же я прогуляюсь. Запомните, никому ни слова о нашем деле!

– Договорились, сэр.

Джерсен пошел по улице. Теперь одежда, купленная в Клоути, делала его заметным. Он задержался около магазина и посмотрел на товары. В витрине рядом с дверью стояли тупоносые ботинки черного цвета. На вешалках висели рубашки, шляпы и высокие гамаши из серой ослиной кожи, вышитые зеленым и красным. Он вошел в магазин и подобрал себе костюм гледбитукского обывателя: пиджак с высокими плечиками из черной материи, брюки без пуговиц, перетянутые на коленях черными ремнями, широкополую зеленую шляпу, низко надвигающуюся на лоб, с тульей, отогнутой назад. Из зеркала на него смотрел деревенский парень, достаточно мягкий и простой, чтобы обмануть взгляд гостя из другого мира. Выйдя из магазина, он повернул на Голчер-вей, перейдя Сладкую Трелони, прошел мимо Дидрама Раммела Флатера, мимо церкви Ортометристов, напротив которой на кладбище стояли мармелы мертвецов, похожие друг на друга, словно родственники. Не поворачиваясь, Джерсен пошел дальше, и ему казалось, что пустые белые глаза мармелов следят за ним. Через четверть мили он перешел Лебединую реку и остановился перед школой. Строение соответствовало архитектурным вкусам Маунишленда: с каждой стороны здания – крыло, венчавшееся причудливой башенкой, тяжелая ступенчатая крыша, на самом верху которой находилась колокольня с медным колоколом, окруженная высокой медной оградой. В серебряном свете заходящей звезды Ван-Каата каждая деталь, каждый кирпичик, кронштейн и деталь орнамента контрастировали друг с другом. Надпись над воротами гласила: