…ищучи себе чти, а князю славе. – Эта формула имеет, по всей видимости, славяно-германские истоки. По свидетельствам специалистов в области языкознания, археологии и антропологии, «после индусов и иранцев наиболее приближаются друг к другу цивилизации славян и тевтонов. У них есть общие слова для обозначения золота, серебра и соли… И что многозначительнее всего, так это то, что продажность считалась постыдною» (Тейлор, 1897. С. 190). (Внимание! Украинцы после XV–XVI вв. в отношении продажности – не в счёт! Это новый исторический архетип. – Л. Г.).
Хорошим примером для подтверждения славяно-германских истоков указанной формулы являются сведения римского историка Тацита о германцах: «Выйти живым из боя, в котором пал вождь, – бесчестье и позор на всю жизнь; защищать его, оберегать, совершать доблесные деяния, помышлять только о его славе, – первейшая их обязанность: вожди сражаются ради победы, дружинники – за своего вождя» (Tac. Germ., 14).
14
Нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди свист зверин – въста зби Див, кличет връху древа, велит послушати земли незнаеме: Влъзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тьмутороканьскый блъван.
Птичь, – прилагательное м. р., ед. ч., им. п. «птичий». «И привяза на выи орьлоу, и рече: тебе глаголю цесарю птичь, иди съ миръмь съдравъ» (Успенский сб. 3г7).
Тьма солнечного затмения на закате солнца птичий возбудила свист = крик (рёв, рык) звериный. Ср. былинное: «закричал» – «свистнул» (Соловей-Разбойник). С этих пор, как нам удалось правильно разбить на слова древнерусский текст, нетрудно составить мнение о Диве как о былинном Соловье-Разбойнике, наводящем ужас. Лаврентьевская летопись об этом солнечном затмении сообщает: «Месяца мая въ 1 день на память святаго пророка Иеремия, в середу на вечерни, бы знаменье въ солнци, и морочно бысть велми, яко и звезды видети, человекомъ въ очью яко зелено бяше, и въ солнци учинися яко месяць, из рогъ его яко угль жаровъ исходяше: страшно бе видети человекомъ знаменье Божье» (ПЛДР. XII век. С. 366). «Солнечное затмение произошло 1 мая 1185 г. в «первом часу ночи», что соответствует нынешним 17 часам (знамение было в 16 час. 48 мин по астрономическому времени). Это время начала вечерней службы в храме, точнее – «утрени», поскольку ею начинались новые сутки – отсюда и «первый час» (Ужанков, 2009. С. 274).
Синтаксис текста первых издателей в этом отрывке нами изменён, хотя он существует без изменений во всех переводах памятника и нарушает интонационно-смысловое единство. Обычно существительное «свист» («крик», «рёв», «рык») соединяют с определением «зверинъ», но из прилагательного «птичь» (птичий) производят существительное мн. ч. «птиц»: «Ночь птиц пробудила; свист («рёв», «рык») звериный в стада их сбил». – Но в действительности ситуация оказалась другая: «Ночь… птичий взбудила свист (крик) звериный – встал близ Див (видение, ужас, чудо), кличет вверху древа…» – Что же всё-таки представляет собой див в наших глазах, исходя из ситуации, представленной автором «Слова»?
О том, что див – взможно филин, могут свидетельствовать западнославянские формы, обозначающие сову и филина, хотя у филологов – это мифические существа, связанные с лесом, как, например, чешск. divy muћ, diva ћena, польск. dzivia ћona, сербо-лужицк. dziwja ћona, dziwica (Мифы, 1987. С. 377). Ср.: лат. strix bubo – «филин» (сова + филин-самец); bos femina – «корова» (бык + самка). Особый интерес представляет церк. – слав. обозначение филина «нощный вранъ» (Пс. 101, 7). В мифологических представлениях народов Европы ворон фигурирует в описаниях битв, предвещает гибель героев, является демоническим персонажем. Однако «абсолютным синонимом к праславянскому Divъ является праславянское Bogъ». Дивий – «божественный», «не принадлежащий человеку». Дивий мед = Божий мед (Мартынов, 1981. С. 22).
Однако необычайное чудо и ужас в церковно-учительном сочинении Иоанна Экзарха Болгарского (Х в.), в «Слове на Вознесенье Господне» в составе Успенского сборника (XII–XIII вв.), обозначено существительным м. р. ед. ч. дивъ: «и яко зряще беша на небо идущу ему (Христу), чудо и ужас апостолом прибыс(ть), сомертени бо естеством суще и не обыкоше тацех видов» (видений. – Л. Г.). Далее: «чюдо и то (Преображенье Господне. – Л. Г.), див же и се (Вознесенье Господне; выделено нами. – Л. Г.), – определяет Иоанн (Успенский сб., 263в 6–13, 24). Здесь див = ужас, видение. Заслуживает внимания и пример из Жития Св. Стефана, епископа Сурожского (XV в.): «Св. Стефан предстал перед ним (князем Бравлином) в видении («в ужасе») и сказал: если не крестишься в церкви моей, то не выйдешь отсюда» (Карташев, 1993. С. 64–65). Помогает признать обнаруженное нами в древнерусской письменности соответствие между словами: див – чудо – видение – вид – ужас, что эти слова синонимы, и такой пример: «и съложи (Иеремия) кошь глаголя сежю сьде дондеже Господь отъиметь отъ мене оужасъ» (видение, вид, чудо, див разрушенного и опустошённого вавилонянами Иерусалима) (Успенский сб. 2а16–18). В «Похвале о четверодневном Лазаре» Андрея Критского в составе Успенского сборника эквивалентом чуда воскрешения Лазаря и евангельских чудес является диво в форме существительного ср. р. местн. пад. дивеси: «яко же и о инех чюдесех, преити величеством дивеси» (Успенский сб., 223г32, 224а1–3). Однако оно близко по содержанию слову див = ужас Иоанна Экзарха. Ср. лат. divinus [divus] относящееся не к богам, а к обожествлённым, одно из значений которого «богоподобный, чудесный» как вызывающий страх и ужас (Дворецкий, 1976. С. 342–343). Это даёт подход к содержанию слова див и значению его в контексте памятника.
В оборотах речи, связанных в «Слове о полку Игореве» с именем дива, войском Игоря во время солнечного затмения и нападением половцев на Русскую землю после поражения Игоря («по Руской земли прострошася Половци, аки пардуже гнездо… уже връжеса дивь на землю») налицо семантическое преобразование слов вследствие метафорического переосмысления реальных и нереальных образов, лежащих в основе этих оборотов речи. Выстраивается синонимический ряд: див – войско Игоря – половецкое войско – див. В контексте Слова эти компоненты являются взаимозаменяемыми: ужас – войско Игоря – половецкое войско – ужас.
Див как филин пугач, когда он завывает и рассыпается хохотом, наводит ужас. Но видение-див всё-таки предстаёт как метафора войска Игоря во время солнечного затмения, «ночью», иначе пришлось бы допустить, что большой ушастый филин пугач составил для Игоря план покорения Половецкой степи – Поморья, Посулия, Сурожа, Корсуня и что-то имеет против Тьмутороканского болвана, языческого идола – велит ему покориться. И от «кликанья» образа видения во время солнечного затмения половцы пришли в ужас – тогда как филин не кликает-кричит, а ухает, завывает и хохочет. Но с другой стороны можно сказать, что мог быть и конкретный филин-див в исходе метафоры.
Тем не менее, на деле это войско Игоря издавало боевые клики, которые навели ужас на половцев и они «неготовыми дорогами» ринулись бежать к Дону Великому. Подобные события хорошо известны русским летописям. Так, в Лаврентьевской летописи под 1107 годом читаем: «идоша на половци к Лубну, и в третий час дня бродишася чрес Сулу, и кликнуша на них. Половци ужасошася… побегоша» (выделено нами. – Л. Г.). В той же летописи под 1176 годом: «и поидоша Мтиславичи кличючи, яко пожрети хотяще» (Словарь,1991. С. 218).
Итак, войско Игоря «кликнуша» на половцев, они «ужасошася, побегоша». Кричат лебеди распуганные, но не лебеди – скрипят телеги бегущих половцев. Аналогия к диву: кликающий див – клики войска Игоря, кричащие лебеди – скрип половецких телег.
После поражения Игоря тьма свет покрыла, по Русской земле простёрлись половцы как пардужье гнездо, накинулась хула на хвалу, ударила нужда на волю, свергнулся ужас-див на землю. Это показывает, что компоненты синонимического ряда, обозначающего ужас, взаимозаменяемы в контексте памятника: див – войско Игоря – половецкое войско – див. И равноценно: ужас – войско Игоря – половецкое войско – ужас. К этим сведениям следует отнести и своеобразные черты греческого понятия κῡδος (ужас, чудо), выявленные Э. Бенвенистом. «Основное значение κῡδος было столь сильным, что оно всегда прослеживается даже во множестве фигуральных употреблений. Это значение безусловно было магическим по происхождению… Κῡδος действкет как волшебство: обеспечивает триумф воину или воинскому стану, которому Зевс его присудил… κῡδος… обозначает магический атрибут, обеспечивающий победу. Предопределённость, заложенная в κῡδος, его огромное и мгновенное воздействие, смятение, которое оно вызывает среди врагов, делает этимологическое сопоставление со славянским иudo приемлемым» (Бенвенист,1995. С. 282, 283).
Въста. – Ср. аналогичную форму глагола в предложении: «И въста град на град» (Шахматов, 1916. С. 368).
Зби. – (В тексте первых издателей «зби» является второй частью непонятного слова «въстазби»), читают зби(ся): подняться, взобраться наверх, сбиться в стаи, в стада. Но в 1950 г. В. Ф. Ржига предложил вместо непонятного в данной ситуации «зби» чтение «близ»: свист зверин въста близ… Близ – это однсловный предлог в значении обстоятельства места, соотносится с наречием. В качестве отдельно взятого слова, предлог выделяется в значении пространственной и временной ориентации (Энциклопедия. Русский язык. М., 1997. С. 370, стлб. 1)