3
Боян бо вещий, аще кому хотяще песнь творити, то растекашется мыслию по древу. – См. комментарий № 10.
4
Помняшеть бо речь. – Речь – звучащий, устный язык. Однако в данном предложении полонизм (?) из лат. res – «вещь, предмет, дело (дела), война, битва» (ср.: русск. «быть в деле» – «быть в сражении»). В древнерусских текстах Нового Завета речь – «вина, обвинение». Украинское рiч – «вещь, предмет, дело». В белорусском то же: «И был у него коморником, и будучи в коморе, каждую реч чудне а (и) рядне панскую ховал и справовал» (ПСРЛ, 1980. С. 94). В др. – евр. dabar – «слово, речь, дело, деяние». В др. – греч. logos – «слово, речь, дело, разум».
5
Та преди песь пояше… – Пояше – аорист (прош. вр.) от гл. ять («взять»), но не от гл. петь.
6
Иже истягну умь крепостию своею, и поостри сердца своего мужеством.
Истягну – от истягнути, но не в значении «вытянуть, растянуть», (перен. «протянуть, простереть»), а в значении «воздержаться, победить, одолеть». Ср.: «…да быхом ся востягнули от злых дел» («чтобы мы воздержались от злых дел») (ПЛДР, 1978. С. 232); «Стягнув тело твое воздержанием и чистотою…» («препоясав» – «победив» тело) (Минея, 1910. Л. ЧА об.).
Умь – притяж. форма. Принадлежащее уму свойство: мыслительная способность, разум, образ мыслей, смысл, здравый смысл.
Поостри – «возбудил, поощрил» (Срезневский, 1863. Т. 2). Близкое по смыслу выражение: «…в сердце отточены порывы духа» (ЛДВ, 1984. № 8. С. 54).
7
И жалость ему знамение заступи… – Жалость – досада, негодование. «…И саддукеи, жаляще си, за еже оучити им люди…» («…И саддукеи, досадуя на то, что они учат народ…») (Деян. 4, 1–2). «Да како жаль ми бяшеть на Игоря, тако ныне жалую больши по Игоре, брате моем» («Как досадовал я раньше на Игоря, так теперь печалюсь больше по Игоре, брате моем») (Ипатьевская летопись. Стб. 645).
8
Русиц(ч)и – дети Руса (такая форма слова только в этом памятнике). Форма слова образована по модели: патрономическая основа (Рус) + патрономический суффикс – ич-; ср.: кривичи, радимичи. Родоначальником русичей, Русом, выступает здесь Владимир I, Креститель Руси. Поэтому русичи – это русские князья-христиане, а также аристократы-дружинники, тоже христиане. В тексте памятника им противостоят «дети бесовы» – язычники-половцы, «поганые». То, что Владимир считался родоначальником русских князей, отмечено как скандинавскими, так и русскими источниками (Пашуто, 1968. С. 306. № 20). Ср.: «Началника благочестью, и проповедника вере, и княземь рустимъ верховьнаго (Святого Владимира) днь(с) рустии сбори сшедъшеся въсхвалимъ» (Словарь, 1989. С. 268 («вьрховьнии»); «…братия князи руския, гнездо есми князя Владимера Киевскаго, иже изведе нас от страсти (от смерти) еллинския (языческой), ему же открыл Господь познати православную (веру)…» (Сказание, 1980. Л. 15, 15 об.).
В древнерусских источниках слово «русь» рассматривалось как социальный термин, обозначающий правящую элиту (Об управлении, 1991. Комментарий. С. 296–305).
Восстанавливаемое имя Рус из сущ. «русичи», отнесенно, на наш взгляд, к Владимиру I. Оно эпонимически независимо от существовавшего, возможно, уже в начале X в. эпонима Рус, так как сам автор говорит, что ограничивает повествование «от старого Владимира до нынешнего Игоря». Более древние времена он исключает, помимо славянской мифологии. См. далее о Дажьбожьем внуке.
9
О Бояне, соловию стараго времени! абы ты сиа плъкы ущекотал… – Др. – русск. щекотъ – «пение» (соловья); щекотати – «петь» (Фасмер М. Т. 4). Однако: «Соловии… правоверия стълъпъ (и) утвьржение, мудре… инокомъ слава, божествьныхъ святитель седало, певая яви ся Христа въ векы» (Словарь-справочник, 1978. С. 194). Соловей мудр, «ум божественный», возвещает славу на будущие времена. Отсюда наш перевод: ущекотал – «прославил». Но соловей увязан также со столпом и утверждением истины, с правоверием (православием). Поэтому Боян-соловей – это не певец-сказитель, а священнослужитель, причем высшего ранга. Ср.: «с соловьем русский эпос соединял понятие о существе вещем»; «высший же над жрецы Славянъ Богомилъ, сладкоречия ради нареченъ Соловей» (Словарь-справочник, 1978. С. 194).
10
Скача славию по мыслену древу… рища в тропу Трояню чрес поля на горы. – Это выражение связано с предыдущим «растекашется мыслию по древу». В том и другом случае представлен образ Древа жизни.
Мысленное – воображаемое. Однако мысленный – это не только относящийся к воображению, но также «умственный, духовный» (Срезневский, 1863. Т. 2). Ср.: «великиим оучителем благоверию и православнои вере мысльнаго езыка»(выделено мной. – Л. Г.). Далее «мысленный язык» выступает как «святой язык»: «и варварский си соуровии езыкь в езыкь свять своим потьщанием преложи» (Житие Климента Охридского // Лавров, 1930. С. 193, 195).
Мысленное Древо – это Древо жизни или Древо жизненное, живоносное, Древо райское: «Изведем его (Адама. – Л. Г.) да не простер роукоу свою, прикоснеться древа жизни и яд жив боудеть в векы» (Словарь XI–XIV вв. Т. III. С. 79). Существует очевидная взаимосвязь между символом Древа жизни, Крестом, на котором был распят Христос, а также самим Христом и «Святой землей» как «высшим миром», что соответствует «земному раю», представляющему собой точку отсчета христианской традиции, включающей в себя и русскую традицию. Ср.: «Спасение содея посреде земля Христе Боже, на Кресте пречистеи руце Свои простер, собирая вся языки, вопиющая Господи слава Тебе» (Тропарь, читаемый в пост // Часовник, 1635–1831. С. К = 20). «Живоносное възрасти древо честное (Крест. – Л. Г.), яве Иисуса Спаса и Господа» (Словарь XI–XIV вв. Т. III. С. 81). В Слове о законе и благодати: Иллариона: «Ибо вера благодатная по всей земле простерлась, и до нашего языка русского дошла»; «Ты же (Владимир Святой) с бабою твоею Ольгою принес Крест от Нового Иерусалима – из Константинополя» (пер. наш) (Слово о законе и благодати. 180б1–5; 191а21). Существенно, что в «Слове о погибели Русской земли» «Святая земля» и «Русская земля» в их смысловом значении сближены, хотя там нет термина «Святая земля». Однако в выражении «О светло светлая и красно украшенная земля Русская… о правоверная вера христианская!» – присутствует их тесное сходство.
Но это не всё. Мы настаиваем, что образ «мысленного древа» как Древа жизни, а на самом деле как образ Христа, автор «Слова» унаследовал из Священного писания, из книги Бытия и Апокалипсиса, и богослужебных текстов – источников основной терминологии Древа жизни. В этой связи стоит сослаться на библейские и богослужебные тесты, а также на современную автору «Слова» практику изображения Распятия на Западе.
«И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла» (Быт. 2, 9).
«Побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия»; «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город (Небесный Иерусалим. – Л. Г.) воротами» (Апок. 2, 7; 22, 14).
Святые Отцы сравнивают «древо жизни» с Крестом Христовым, который называют «новым живоносным древом» (Полный православный, Т. I. 1992. Стлб. 773).
«На животворящем древе вися… смертию смерть разрушил еси» (Молитва Святого Великого Василия).
«Тебе величаем Богородице вопиюще, радуися жезле, от негоже безсемене Бога прозябла еси, разрушившаго древом смерть» (Крестобогородичен // Часовник, 1635–1831. С. Ч = 90 об.).
«Готовися, Вифлиеме, отверзися всем, Едеме, красуйся, Евфрафо, яко древо живота в вертепе процвете от Девы: рай бо Оноя чрево явися мысленный, в немже Божественный сад, от негоже ядше, живи будем, не якоже Адам умрем. Христос рождается прежде падший возставити образ» (Предпразднество Рождества Христова. Трпарь, глас 4).
«Древо животное, мысленный истинный виноград, на Кресте висит, всем источая нетление» (Воскресный Октоих).
«Днесь Древо явися, днесь род еврейский погибе, днесь верными цари вера является, и Адам древа ради испаде, и паки Древом демони вострепеташа: всесильне Господи, слава Тебе» (Служба Воздвижению Креста Господня. Воздвижение / Лестовка).
«Таин еси, Богородице, рай, невозделанно возрастивший Христа, имже Крестное живоносное на земли насадися древо. Тем ныне возносиму, поклоняющеся ему, Тя величаем» (Канон Креста. Песнь 9. Ирмос).
«Креста силе поклонимся: яко древо в раи смерть прозябе, сие же жизнь процвете, безгрешнаго имуще пригвожденна Господа» (Стихира самогласная Честнаго Креста, глас 5).
С XII в. крест нередко на Западе (полагаем, что знали о таком кресте не только на Западе. – Л. Г.) имел вид сделанного не из брусьев, а из дерева в его натуральном виде, с ветвями. По сторонам Распятого в ветвях помещались пророки со свитками, в корне дерева – Моисей (Барсов, 1993. С. 835).
Вывод. Сам Христос и Его Животворящий крест – «мысленное древо» и образ Ветхозаветной и Новой Священной истории.