Читать интересную книгу Невеста по завещанию - Ольга Куно

– Устоится? – переспросила я, глядя на Истора и в то же время его не видя.

Неожиданно оказалось, что двадцать восемь лет – это так мало. Дамиан, который привык все делать сам. Дамиан, который ни в ком не нуждался. Который принимает решения и готов сам платить ту цену, которую придется. Готов ли он был к такой цене? «Я, конечно, не собираюсь намеренно отправлять себя к демонам. Но если таким образом распорядится судьба, цепляться за жизнь не буду». Так он сказал. И не слишком-то берег свою жизнь. Но на такой итог точно не рассчитывал.

– Я… благодарна вам, доктор, – через силу произнесла я наконец. Голос слушался плохо. – Понимаю, вы сделали все, что могли.

– Это именно так, Вероника, – с грустью кивнул Истор. – Увы, мои возможности ограничены. Сейчас я оставлю вам подробные инструкции касательно того, как следует ухаживать за ним в течение ближайших нескольких часов. А вечером снова приеду его навестить.

Проводив Истора до порога, я позвала Мэгги. Никого больше в комнату не пустила. К этому моменту я уже представляла себе, что делать дальше. И лишние свидетели мне были не нужны.

– Мэгги, мне понадобится еще несколько чистых крепких тряпок, сок тысячелистника, если сможешь быстро его раздобыть, – принялась перечислять я. – Немного водки. И чашку чая, очень крепкого и очень сладкого.

Мэгги быстро принесла все, что нужно, после чего я отослала и ее, распорядившись, чтобы меня никто не беспокоил. Подошла к кровати, посмотрела на лицо Дамиана. По-прежнему без сознания, по-прежнему бледен, по-прежнему жив. Только одно средство могло гарантировать, что он не только выживет, но и не останется навсегда калекой. И так уж сложилось, что это средство было в моем распоряжении. Подробности я успела вычитать в той книге о Живой Крови, что хранилась у Дамиана в библиотеке.

Дура, говорила я сама себе, пока извлекала принесенный с собой нож и обеззараживала его водкой. Соображай, что ты делаешь! Ты жива только благодаря тому, что о твоей крови почти никто не знает. Что будет, если кто-нибудь догадается? Хотя бы тот же Истор! Ведь он-то прекрасно знает, насколько безнадежно состояние виконта. А значит, догадается наверняка.

А Дамиан? Что же теперь, оставлять его как есть, с этим пожизненным приговором? Зная, что я могла помочь, но не стала?

Ты одна, а больных – миллионы. Ты можешь помочь им всем? Нет. Ты – человек, а не ходячая микстура. Чем Дамиан лучше других?

Он – мой муж.

«Фиктивный, – услужливо заметил внутренний голос. – Фиктивный, он сам напомнил тебе об этом не далее как вчера. Ты не делишь с ним постель. Он даже завещание написал не в твою пользу и прямо тебе об этом сказал».

Но защищает-то он меня не фиктивно. Он не фиктивно спас меня от этого вампира Эдмонда. Не фиктивно следит за тем, чтобы при мне всегда была охрана. И в конце-то концов я просто не хочу видеть его прикованным к постели! Это МОЯ кровь. Имею право распоряжаться ей так, как захочу.

«А если ты не успеешь остановить собственное кровотечение? – Внутренний голос прекрасно знал все слабые стороны моего плана. – Крови понадобится много, ты будешь ослаблена, вполне можешь потерять сознание. А рядом не будет никого, кто мог бы помочь. Ты достаточно благоразумна для того, чтобы не приглашать на это действо свидетелей. И что потом? Спасешь его, а сама умрешь от кровопотери? Опять эта формула – жизнь за жизнь? Пусть он тысячу раз твой муж, пусть даже ты успела до определенной степени к нему привязаться, но ведь не настолько же он для тебя важен!»

Вся эта мысленная дискуссия не имела особого значения, поскольку никоим образом на мои действия не влияла. Я вылила немного водки на тряпицу, как следует протерла нож, придвинула к кровати стул, поставила на него чашку с чаем, сосуд с соком тысячелистника и положила несколько тряпок. Немного подумав, одну из них сразу же намочила в соке тысячелистника, на случай, если потом у меня на это сил уже не хватит. Осторожно перерезала одну из наложенных на Дамиана повязок, так, что открылась рана на боку. От вида раны, ее рваных краев, свернувшейся крови меня передернуло, к горлу подкатила тошнота, но я сделала очень глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. Не имело принципиального значения, где именно моя кровь будет соприкасаться с его телом. Целительные компоненты проникнут и через кожу. Но соприкосновение крови с кровью все же предпочтительно, так как обеспечивает наиболее полное и быстрое исцеление.

В книге было написано, что шансы потерять сознание существенно уменьшаются, если перерезать себе вену лежа. Поэтому я легла на постель рядом с Дамианом, справа от него, со стороны раненого бока. И приложила лезвие ножа к своей левой руке.

Хм… а не так-то это, оказывается, и легко. И вовсе не из-за опасений о том, что произойдет дальше. Я все заранее подготовила, постаралась максимально обезопасить себя на этот счет и больше к этой теме мысленно не возвращалась. Но вот просто сам факт – нанести себе рану, порезать вену – почему-то вызывал отчаянное душевное сопротивление. И сделать одно простое движение правой рукой оказалось жутко тяжело. В какой-то момент я даже думала, что не смогу. Не справлюсь.

«Да что ты, тряпка, что ли?! – вспылил внутренний голос, тот самый, который только что старался убедить меня вообще не вмешиваться в происходящее. От переизбытка логического мышления мой внутренний голос точно не страдал. – Порезаться боишься? Определись наконец-то: ты – человек, способный хоть что-то решить в своей жизни, или просто никчемная маленькая девочка?» Я сжала зубы и полоснула себя по руке в районе локтевого сгиба. И тут же зашипела от боли, прилагая усилие, чтобы не вскрикнуть. Зато кровь потекла сразу, словно только и ждала, когда же ее наконец-то выпустят. А может, и вправду ждала? Может, Живая Кровь чувствует, когда в ней возникает потребность, и сама стремится навстречу источнику хвори? Кто ее знает. Я точно не разбираюсь в таких нюансах.

Согнув левую руку, я положила ее Дамиану на живот, так, чтобы кровь стекала ему на рану. Конечно, часть оставалась на коже живота, часть стекала по боку вниз, на постель, но это не имело большого значения. Целебные составляющие все равно впитаются в кожу, втянутся в организм нуждающегося в них человека. В итоге крови на поверхности останется куда меньше, чем если бы она была обыкновенной. А то, что останется, особых вопросов не вызовет, ведь и повязка, и постель все равно успели уже пропитаться кровью самого Дамиана.

Поначалу я чувствовала себя совершенно нормально, не считая боли от пореза, но ее я быстро научилась игнорировать. Потом пришло ощущение слабости, сперва совсем легкой, но постепенно усиливавшейся. Я начала испытывать дискомфорт при каждом повороте головы, подступило головокружение. А вскоре комната и вовсе поплыла перед глазами.

Я никогда не испытывала подобных ощущений. Стало немного страшно. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание, и что будет тогда? Потеряю слишком много крови, и меня уже некому будет спасти? Или кровотечение все-таки остановится? Я с силой зажмурилась и с силой же заставила себя открыть глаза. Нельзя отключаться. И останавливать процесс рано. Крови еще недостаточно. Я вычитала в той книге, как это определить. У больного на щеках должен появиться характерный румянец. Пока его нет. Но еще чуть-чуть – и я совсем утрачу контроль над происходящим.

Пытаюсь как-то удержать себя на поверхности, не погружаясь в забытье. Пробую считать до ста, понимаю, что это плохая идея: наоборот, уволакивает в сон. Принимаюсь с повышенным вниманием разглядывать окружающие предметы. Причудливый кованый канделябр с ножкой, изображающей виноградную лозу. На стене – несколько кинжалов разной длины и гобелен. На сей раз обошлось без религиозной тематики, никакого святого Веллира и силы мысли. Просто лесной пейзаж и волк лежит, положив голову на лапы, и подозрительно смотрит с гобелена.

А я вдруг вспомнила про чай. Протянула дрожащую руку, благо сиденье стула совсем рядом, взялась за чашку так крепко, как смогла, поднесла к губам и сделала несколько больших глотков. Вкус отвратительный: я терпеть не могу сладкий чай, а этот – очень сладкий. Но именно это мне сейчас и нужно: как раз сладость-то и придает сил. Должна, по крайней мере.

Поставила чашку обратно. Расплескала, конечно, по дороге, но это сейчас тревожит меня меньше всего. Посмотрела на Дамиана. Кажется, появился румянец. Очень-очень слабый, едва заметный, но, похоже, придется считать, что этого достаточно, потому что дольше я не продержусь.

Пытаюсь приподняться на правом локте, но голова начинает кружиться еще сильнее. Приходится вернуться в исходное положение и все дальнейшее проделывать лежа. Еще раз обмакиваю тряпицу в сок тысячелистника: он поможет остановить кровотечение, и стараюсь затянуть рану на руке так туго, как только могу. Это сложно: ведь в моем распоряжении только одна рука, и та еле-еле ворочается. Затягиваю повязку зубами. Ладно, что могла, я сделала, а в остальном придется положиться на особые свойства собственного организма.